Александр Абердин - Магия Изендера

— Тут же повешу мерзавца на рее, — последовал ответ.

Улыбнувшись, я хмыкнул:

— Хм, вы весьма милосердны, синьор. Того, кто осмелится причинить вред Сократу, ждёт долгая и очень мучительная смерть. Мой конь для меня, всё равно, что грудное дитя для матери.

Тут я не врал. За всё то время, что был знаком с Сократом, я полюбил этого задумчивого меланхолика, способного в нужный момент мгновенно взорваться, так, как я не знаю кого ещё можно полюбить. Поэтому-то я и прочитал лекцию на тему, что такое рыцарский конь и что он значит для своего всадника. Может быть кавалерист из меня был и хреновый, но своего коня я очень любил и пусть неумело, но всё же заботился о нём. Теперь, когда Гримо рассказал мне о том, в чём больше всего нуждаются лошади и даже не поленился за ночь исписать два десятка листов бумаги своим убористым почерком. Капитан наконец понял о чём идёт речь и спросил:

— Синьор рыцарь, скажите, это все ваши пожелания и вы хотите дополнить их ещё чем-либо?

— Капитан, я приношу вам свои извинения, если потребовал от вас больше, чем вы можете мне предоставить, но, поверьте, мне хочется, чтобы Сократ не тяготился этим путешествием. — сделал я реверанс, прежде чем сказать ещё несколько слов — А ещё я буду очень признателен вашему коку, если он станет готовить мне на обед яичницу глазунью с салом из шести яиц, — я всегда чихать хотел на холестерин, — ну, и если из-под Сократа случайно упадёт на палубу конское яблоко, не серчайте на него. Поверьте, у него есть специальный мешок для этого, который я буду подвешивать ему под хвост, но вы ведь знаете, всякое бывает. Но вы не волнуйтесь, я его тотчас подберу. Обо всём этом я вам рассказал только потому, что давно уже исповедую "Закон реки" и он меня ещё ни разу не подводил.

Трое мариманов тут же поставили уши торчком и капитан, делано улыбаясь, я то знал про их законы, спросил:

— Это ещё какой "Закон реки", если не секрет?

— О, он очень прост и состоит всего из двух пунктов, синьор капитан, — ответил я, — и состоит всего из двух пунктов, первый гласит следующее — если собираешься плыть с кем-то по реке, то сидя на берегу договорись обо всём, что будет происходить во время плавания, понимаете, обо всём, капитан. Пункт второй, все, кто не соблюдают предварительные договоренности, отправляются на дно с грузом на ногах, так как река, как и море, шуток не понимает и не прощает.

Все трое переглянулись, многозначительно покивали и капитан, обменявшись им одним понятными жестами, сказал:

— Весьма правильный закон, синьор рыцарь. Надо будет ознакомить с ним не только команду, но и остальных капитанов. Что же, благородный рыцарь-маг Диас дос-Трамон по прозвищу Аргенто Диабло, ваши требования просты и понятны. К тому же они не выходят за рамки допустимого. Нам приходилось выполнять такие пожелания пассажиров, что я был готов их всех повесить на реях, но слово хозяев морей и рек нерушимо, а потому мы перевозили их из одного порта в другой. Всё, о чём вы меня попросили, будет исполнено в точности. Для того, чтобы вашему Сократу было приятнее гулять по верхней палубе, я прикажу корабельным магам настелить на неё специальные циновки, похожие на траву. Тогда он не будет пугаться, что палуба гремит под его копытами, как барабан. Для купания ему будет построена специальная крытая купальня в которой, пока мы плывём по реке, будет гораздо больше тёплой воды, чем вы сказали, а для вас будут всегда открыты двери капитанской купальни. Добро пожаловать на борт "Резвой кобылки", синьор Диас.

Хотя тон голоса был вполне радостным, я не обольщался. Местные мариманы терпеть не могли сухопутных крыс, а, уж, рыцарей тем более. Поэтому я и предупредил капитана, чтобы его матросы не совались к Сократу. На меня они не смогут поднять руку, так как я пассажир, но могут выместить свою злость и ненависть на ни в чём не повинном благородном животном. Вот потому-то я и вытребовал для него смежную каюту. С этой минуты мой конь такой же пассажир, как и я, а потому пусть только кто-то косо посмотрит на него. Чтобы совсем уж поощрить эту лихую семейку, я достал футляр, снова открыл его и показал ожерелье, после чего закрыл, встал из-за стола и с поклоном протянул мариманской мамаше, даже не глянув на дочку лет двадцати трёх, так как она мне и даром не была нужна.

Выйдя из беседки, я приласкал Сократа, он это очень любил, велел магической суме втянуть в себя ясли и поилку, взял коня под уздцы и мы направились к галере. После моего друга рядом с беседкой осталась кучка конских яблок, но это ведь был конский помёт, а не поросячье дерьмо. Когда мы приблизились к галере, то я чуть не ахнул, это была пятиэтажная громадина длиной чуть ли не с танкер или линкор. Да, она, наверное, всё же стоила подороже жемчужного ожерелья, которое мамаша всё же нацепила на свою дочку и та не шла, а важно шествовала, вальяжно покачивая кормой. Капитан Брандл был настолько уверен в своей победе, что приказал построить весь личный состав галеры, а это было под две тысячи лбов, на пристани. Вежливо пропустив семейство вперёд, я шел сзади.

Как только церемониальный пронос ожерелья завершился, после недолгого совещания капитана со своим штабом, Сократа и меня подняли наверх магической лебёдкой. Ох и высокая же была эта галера. Верхняя палуба находилась на высоте метров в двадцать над водой и я поначалу не понял, как она будет двигаться, пока не вспомнил, что мне говорил по этому поводу Леон. Каждый гребец был магом воды и поэтому вёслами гребли не люди, а приставленные к каждому веслу маги. Некоторые умудрялись шевелить сразу пятью, шестью вёслами, причём в разном темпе и подолгу. Надо будет обязательно присмотреться к этой магии. Мне же нужно будет плыть вместе с Сократом на остров Морской хозяйки. Хотя с другой стороны сделать электродвигатель, а к нему мощный аккумулятор я точно смогу.

Времени подумать о том, как мне добраться до Морской хозяйки, хватало, а пока что мне нужно было осваиваться на галере. Хорошо, что в качестве пассажира, а не раба, прикованного к веслу. Палуба, на которую опустили большую платформу перед бизань-мачтой этой пятимачтовой галеры, была огромной. Да и шутка ли дело, ведь галера при длине в сто восемьдесят лонго, то есть по земному метров, имела ширину сорок шесть лонго. Об основных данных мне рассказал во время медленного подъёма наверх капитан и владелец "Резвой кобылки", вымахавшей ростом с мамонта. Его галера была метров на тридцать длиннее любой другой и зашла в порт Карфаворо только за тем, чтобы принять на борт триста матросов и отвезти их домой, на остров Колпат, самый северный из всех островов морского народа. Там он намеревался поменять часть экипажа и отправиться за мной на материк, чтобы выполнить все условия фрахта.