Александр Абердин - Магия Изендера

"Вот спрашивается, зачем убивать сирен теперь, когда они перестали на вас нападать?" — задавался вопросом я сам вот уже несколько недель, но пока что не решался задать его ни Диего, ни Рондо. До Поющего архипелага оставалось ровно двое суток ходу и я, наконец, решил возвысить свой голос, как любят говорить газетчики, против кровавой, братоубийственной войны между людьми и сиренами, а попросту вышел ни свет, ни заря в нашу общую с Морским Драконом гостиную и истошно завопил на всю Ивановскую:

— Диего, моп твою дзынь? Быстро иди сюда, кровожадное чудовище! Просыпайся, старый злыдень, есть серьёзный разговор.

Через несколько секунд дверь, ведущая в его покои, открылась маг высунул белобрысую голову и сердито спросил:

— Ты чего так орёшь и что такое моп твою дзынь?

— Моп твою дзынь, это любимое ругательство Заландра, Диего, а ору я так потому, что ровно через полчаса оба этих старых корыта должны остановиться и встать на якорь. Почему, спросишь ты? Да, потому, что Заланд приказал мне ни в коем случае не допустить битвы между вами, идиотами, и сиренами, иначе эта ваша война никогда не закончится. Он предупреждал меня, что сирены больше не будут нападать на корабли и попросил меня сойти с "Кобылки" за двое суток пути до Поющего архипелага, чтобы отправиться туда верхом на Сокки и вступить с ними в переговоры. Цель переговоров — узнать, что моряки могут дать сиренам такого, чтобы они навсегда забыли о их набегах на Острова Любви. Думаю, что сирены в таком случае и вам, идиотам, смогут подбросить что-нибудь от щедрот моря. Маг Заландр долго думал и пришел к выводу, что скорее всего на Изенде существует две цивилизации — людей и сирен, и что люди здесь всего лишь гости. Поэтому топай к своему братцу и командуй "Остановка, все вдруг". Всё, вы уже никуда не плывёте, так как приплыли.

Диего, который вышел в гостиную одетый в халат, почесал свою мощную, лысую грудь, вздохнул и спросил:

— Алекс, может быть ты как-нибудь возьмёшь и расскажешь, чего тебе ещё наболтал этот старый, выживший из ума маг? Мне кажется, что я узнаю о своём собственном мире много нового.

— Как только вернусь с переговоров, так сразу же и расскажу, Диего, — согласился я, ничего не утаю. А он о многом мне рассказал.

Морской Дракон вздохнул:

— Ладно, воля твоя, Алекс. Но я не думаю, что ты прав. Боюсь, что эти хищные твари растерзают тебя и Сокки.

Приняв окончательное решение, я решил позавтракать в кругу друзей в своей магической лаборатории, и начать собираться. На завтрак я заказал себе столько блюд, словно собирался поститься целый месяц. Завтракали мы в очень узком кругу. За стол село всего двадцать семь человек и пока я не съел всё, что мне принесли с камбуза, не проронил ни слова. После этого я снял с полки горжет, достал из него ноутбук и магическое увеличивающее зеркало, после чего нашел видеофайл под названием "Сирены Изендера" и включил его. Всего я сумел записать четыре с лишним часа морского стриптиза, но показал всего лишь двадцатиминутный ролик. Уже через несколько секунд, глядя на красотку со светлой кожей и затейливой причёской, синьорита Марион, которая не могла отвести взгляд от экрана размером три на пять метров, прошептала, завороженная обликом сирены:

— Какая красавица, я просто не могу поверить своим глазам.

Экран погас и Диего зарычал дрожащим от ярости голосом:

— Алекс, почему ты ничего не сказал мне об этом раньше?

— А зачем? — насмешливо спросил я — Можно подумать, что от этого что-нибудь изменилось бы. Ну, сказал бы я тебе про всё, что мне удалось увидеть с грот-мачты раньше, мы всё равно остановились бы именно здесь и дальше я поехал верхом. Как ты понимаешь, сопровождающие мне не нужны, а раз так, давайте собираться.

Капитан Рондо, глядя на то, как некоторые сирены стоят на хвосте вертикально, задумчивым голосом сказал:

— Нападая на корабли, сирены почему-то первым делом всегда стремились сорвать кормовой флаг и теперь я понимаю почему. Он же пошит из магического водоотталкивающего шелка. Листиана, будь добра, собери всех наших магесс-портних и пошей для сирен из морского шелка как можно больше туник. Придумай для них такие фасоны, чтобы мужские отличались от женских. Нам надо их чем-то одарить, ведь они, как ты видела, любят наряжаться не меньше людей.

Все женщины и девушки, кроме Марион, дочь Рондо была магессой-воительницей и брезговала куклами, тряпками и иголками с нитками, немедленно покинули магическую лабораторию, а я приказал магическим киргизам, бездельничающим на складе, подать мне большой ларец с ювелирными украшениями. Едва я только вывалил его содержимое на стол, как мне тут же пришлось выхватить из магической сумы хворостину. Её я сломал как-то раз во время прогулки, чтобы надрать задницу Сокки за то, что тот так лягнул повозку, которая преградила нам путь, после того, как перепрыгнул её, что та перевернулась вместе с кучером. Его я так и не стал лупить потому, что конь в принципе был прав, это пьяный в дым кучер нарушил правила дорожного движения, а вот всем офицерам во главе с Диего и Рондо, включая Марион, по рукам досталось. Нечего тянуть ручонки к чужому добру. Тем более к такому, которое ещё должно было найти своих будущих хозяев, в чём я давно уже не сомневался.

Ювелирные изделия, которые мне засунули в рюкзако под шумок, лежали в довольно большом мешочке, пошитом из плотной наноткани, вперемешку. Когда я разбирал их в первый раз, то был ещё слишком туп, и как маг, и как дипломат, а ведь моя миссия на Изендере была именно дипломатической. Почему дипломатической? Да лишь потому, что мне всучили не просто цацки из золота, платины и каких-то там драгоценных сплавов, а самые настоящие регалии. Относительно того, правильно ли я вручил гарнитур из жемчуга Джене, я если и сомневался, то самую малость. Зато с голубым жемчужным колье попал в точку — оно было символом освобождения людей моря и рек от власти морской Козявки и их могущественным амулетом защиты от её злых чар. Оно стало своеобразным переходящим кубком и каждая женщина, которая выходила в море, будет носить его на своей шейке ровно сутки, о чём было известно моряками и речникам издревле. Его уже передали на "Синюю орлицу".

Некоторые ювелирные отношения хотя и имели магическую силу, при этом вовсе не являлись символами. Их я мог спокойно дарить своим любовницам. Теперь, когда я мог смело называть себя как минимум магом-третьекурсником, хотя и понимал, что после окончания магического ликбеза мне придётся пройти аспирантуру и докторантуру, чтобы стать настоящим магом с учёной степенью, причём точно не бакалавра, мне не составило большого труда, чтобы отделить действительно знаковые украшения от обычных. Прежде чем приступить к решению ещё одной головоломки, я извлёк из магической сумы футляр и с улыбкой преподнёс его. Открыв его, Марион завизжала: