Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

О, да, Мэйсон в своем репертуаре. Что ж, если он продолжает подкалывать меня на подобные темы, то не так уж сильно Люси повлияла на него.

— Шакарские психозы передаются исключительно с регенами, — вздохнула я. Сразу вспомнился бедняга Дэриэлл. Интересно, он уже проснулся? И правда ничего не помнит? — А ими меня Ксиль не заражал. Нам долго еще идти?

Некромант пожал плечами.

— Не очень. Только пройти через пропускной пункт и подняться осталось.

«Пропускной пункт» был организован гораздо серьезнее, чем я думала. У Рэма не только спросили идентификационную карточку и тщательно проверили допуск, но и записали цель визита, время посещения и предполагаемое время отбытия. В течение всех этих процедур мне периодически доставались крайне неодобрительные взгляды. Нечто среднее между «что это там проползло?» и «кто посмел привести врага в штаб-квартиру?!» — презрение пополам с агрессией.

Мне стало слегка не по себе — а пропустят ли в святая святых какую-то левую равейну?

Пропустили. Достаточно было Мэйсону небрежно бросить: «А это эстаминиэль Ар-Нейт, прибыла пообщаться со своей подружкой Риан… ну да, той самой Танцующей».

Имя Риан произвело эффект, сходный по воздействию с могущественным заклинанием подчинения или шакарским гипнозом. Два хмурых мага сначала недоверчиво посмотрели на меня, потом недоверие переродилось в любопытство. На просьбу предъявить документы я ответила, поднабравшись от Рэма нахальства:

— Может, лучше просто поколдую?

Один из магов заинтересованно кивнул… И хотя применить простейшее волшебство и заставить деревянную столешницу выпустить живой побег — трогательно-тоненькую веточку дуба с нежным зеленым листочком на конце — мне удалось только с четвертой попытки, работников Академии это впечатлило. Старший восхищенно улыбнулся, льстя моему самолюбию, а молодой записал каллиграфическим почерком в журнал посещений «Эстаминиэль Ар-Нейт, дружеские связи» и пролепетал:

— Добро пожаловать, госпожа…

Впору было бы возгордиться. Но Рэм, уже прошедший за линию контроля, поперхнулся смешком и наградил меня таким веселым взглядом через плечо, что я очень-очень остро ощутила и потасканность джинсов, и небрежно завязанный шарф на лохматой голове, и общую ничтожность в плане возраста и знаний.

Ну, подумаешь, побег вырастила. Это любая равейна сможет. А все восхищение у магов только оттого, что здесь их заклинания не работают.

Потом мы долго поднимались наверх по ступеням, бродили от одной двери в лабораторию до другой… Здесь, в Терсис, концентрация шакаи-ар и равейн на десяток магов перевалила за дюжину. Да и вообще на верхних этажах было много народу — и все в белых халатах, в шапочках и чуть не в масках-респираторах. Все сновали туда-сюда с ужасно деловым видом. В конце концов Рэма сцапала какая-то серьезная барышня с блондинистыми кудряшками, вручила ему поднос с пробирками и властно указала на лестницу, вполголоса наговаривая инструкции.

Мэйсон почти беспомощно вскинул брови, вякнул что-то вроде «Жди меня здесь, детка!» и исчез в неизвестном направлении.

Я беспомощно топталась на пятачке между тремя кабинетами и ступенями наверх, нарезая круги, пока не врезалась в кого-то очень высокого, жесткого и полыхающего, как печка.

— Будьте осторожнее, эстиль… эстиль Найта, — произнес глубокий бархатный голос с очень знакомыми интонациями.

— Пепельный кня… — радостно начала я, запрокидывая голову и осеклась.

На меня пристально смотрели пронзительно желтые глаза. Даже не медовые с волчьим блеском, как у Айне, а яркие-яркие — как густая гуашь, как лепестки подсолнуха, как лучи заходящего солнца. Слепящее золото… Оттенок кожи, черты лица — все это безумно напоминало Тантаэ. Только волосы были не насыщенного синего цвета, а черные, как ночь.

— Вижу, вы знакомы с моим отцом, — так же ровно и доброжелательно заметил шакаи-ар, делая шаг назад.

Я так и осталась стоять, бессмысленно хлопая ресницами. Хорошо еще, что рот не открыла, а то точно была бы дура дурой.

— Мы где-то встречались? — неуверенно поинтересовалась я, вглядываясь в его лицо. Да, он напоминал Тая — но только на первый взгляд.

Пепельный князь был воплощением такта и холодной рассудительности. А у Ириано… да, так звали этого типа, мы действительно встречались раньше — когда вместе с Феникс и Клодом выручали маленьких ведарси… у Ириано под внешней броней вежливости кипела лава.

Ярость, злость и презрение — все это ощущалось едва уловимым привкусом на языке. Если бы я не общалась столько с кланниками Максимилиана и не привыкла вглядываться, а не просто скользить взглядом, то вряд ли бы я заподозрила в желтоглазом шакаи-ар с безупречными манерами такой вулкан эмоций.

— Полагаю, вы уже и сами все вспомнили, Найта, — уже далеко не так дружелюбно продолжил Ириано, и у меня по спине пробежал холодок.

Как-то некстати вспомнилось, что все шакаи-ар — это хищники, безжалостные и неподдающиеся контролю. С сильными пальцами, способными в труху размолоть чужой сустав, как бульонный кубик. С острыми когтями, легко снимающими тонкую стружку с железного столба. И с совершенно нестабильной психикой.

— Вы заблудились здесь? Помочь вам найти выход?

Меня передернуло. Прозвучи такая фраза из уст Тантаэ, я бы сочла ее безукоризненно вежливой. Но у Ириано она прозвучала тем, чем, собственно, и являлась — скрытой угрозой.

Интересно, он только со мной такой неласковый, или с другими тоже?

— Вы знаете, где сейчас Риан? — решила я брать быка за рога. Ну, не убьет же меня Ириано прямо посреди коридора? — Мне нужно с ней поговорить.

Он выразительно выгнул бровь и усмехнулся.

Я сделала честные глаза. Ну, ты же телепат, ты же видишь, что я не вру. Мне действительно надо к Риан.

— Идем, — внезапно вздохнул Ириано, и ощущение опасности как мокрой тряпкой смазало. Словно агрессия была направлена не на меня, на что-то другое, а я просто послужила фокусом. — Не отставайте, Найта.

Сухая и горячая ладонь сцапала мои пальцы и властно потянула вперед.

— Не так быстро! — поперхнулась я вдохом, пытаясь поспеть за размашисто шагающим Ириано. Конечно, упасть и волочиться за ним, как мешок с картошкой, он мне не дал, но и перевести дыхание — тоже.

Нет, казалось бы, родственники — но какая разница в поведении!

Пальцы, и так неласково сжимающие мою ладонь, стиснули ее до хруста.

— Ай! — тоненько пискнула я, сама удивившись мышиному голосу.

Ириано резко остановился — я чуть носом в дверь не влетела — и оглянулся, сверкнув яростной желтизной очей.

— Пришли, — коротко и тихо произнес он. Тон его речи отличался от пылающих взоров, словно прохладный компресс от кипятка. — Чувствуй себя как дома.