Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

Разумеется, я не хотела. Как бы меня ни пугала «бездна» и то, какие сюрпризы она могла нам подкинуть, страх за Максимилиана был больше.

— Еще раз скажешь это, Ксиль, и я подумаю, что ты нас выпроваживаешь, чтобы насладиться общением с Акери наедине, — ровно заметил Дэриэлл после того, как мы с князем вновь обменялись почти заученными репликами. Ксиль отреагировал мгновенно — растрепал себе челку, подтянул колени к подбородку и уселся в кресле, как взъерошенный вороненок, умудрившись даже будто бы стать меньше ростом. Только и сверкали синие глазищи из-под насупленных бровей. — Гм… только не надо делать такое лицо, — поперхнулся целитель и отставил чашку с кофе в сторону. — Когда ты впадаешь в детство, меня начинают мучить нехорошие предчувствия. Ты точно не пытаешься спровадить нас подальше?

Ксиль фыркнул и уставился на Дэйра исподлобья. Меня так и подмывало подойти поближе и убедиться, что плечи у этого «подростка» по-прежнему шире моих, а невинные «коготки» остры, как бритва. Думаю, без эмпатии в таких ситуациях князь не обходится — иначе как объяснить абсолютно достоверную иллюзию того, что в кресле сидит обиженный ребенок?

— Честно говоря, именно что пытаюсь, — с неохотой произнес Максимилиан после непродолжительной дуэли взглядов с Дэриэллом. Победителем, разумеется, оказался целитель, закаленный семью тысячелетиями общения с «трудными» пациентами. — Не очень-то вы поддаетесь… Может, я просто скажу вам, когда закончится тренировка, и вы зайдете за мной к определенному времени?

— Не пойдет, — качнула я головой и задумчиво ковырнула пальцем колбасу на бутерброде. Есть резко расхотелось. — Я хочу точно знать, что Акери не попытается стать твоей «точкой опоры».

— Не попытается, если я запрещу ему это делать, — буркнул Ксиль. Сейчас он так уткнулся лицом в колени, что мне видно было только растрепанные черные пряди надо лбом и ярко-синие глаза. — Тогда он не станет прикасаться к моему сознанию, даже если бездействие меня убьет.

— Вот видишь, — не преминул подловить его на слове Дэриэлл, сплетая пальцы в замок. — Наше присутствие просто жизненно необходимо. Или… — Дэйр повеселел. — Или ты просто боишься, что мы увидим тебя в неприглядном положении?

Теперь мне было видно только лохматую черную макушку.

— Угадал, — усмехнулся Дэриэлл. — Право слово, Ксиль, изображать ребенка, чтобы надавить на нас — это одно, а вести себя по-детски — совсем другое. Поверь, вряд ли есть на свете что-то, что испортит в наших глазах твою репутацию.

— Серьезно? — глухо прозвучало из кресла. — Не испортит?

— Совершенно серьезно, — кивнул целитель.

— Хуже просто некуда, — добавила я.

— Мерзавцы, — пожаловался Ксиль своим коленям. — Они хотят стать свидетелями моего позора.

— Ну, вот и решили, — подытожил Дэйр.

Если честно, я думала, что Ксиль просто дурака валял, когда говорил о «позоре». Но дела и вправду оказались плохи. Князь действительно не хотел, чтобы мы видели его… таким.

«Боги-боги-боги, Акери, пожалуйста-я-прошу-тебя-перестань!»

Мысленный голос ввинчивался прямо под черепную коробку, и скрыться от него было некуда. Акери не позволял чужой боли задеть нас с Дэриэллом, но крики Максимилиана старейшина то ли не мог, то ли не хотел глушить.

А я даже с места двинуться боялась, не то, что просить о чем-то.

Белое сияние, заполнявшее арену, схлынуло, как туман, оставляя скорчившегося на полу Максимилиана и неподвижного старейшину рядом с ним.

— Плохо, Ксиль, — безмятежно улыбаясь, произнес Акери, ступая ближе и заставляя князя встать на колени и запрокинуть голову.

Черные пряди липли к шее и плечам — не от пота, конечно. Шакаи-ар не потеют, у них другая система терморегуляции.

От крови.

После каждого раунда она выступала из-под кожи, покрывая ее, как алая изморось.

— Совсем плохо, — ласково повторил Акери, поглаживая Ксиля по лбу и вискам. Максимилиан безвольно подчинялся прикосновениям, отклоняя голову, словно пытался растянуть мгновения покоя. Рукава белого свитера Акери и джинсы цвета топленого молока уже расцветились темно-красными пятнами крови. — Попробуем еще раз.

— Нет… — глухо простонал Максимилиан, не открывая глаз. Голова его запрокинулась далеко назад, горло вздрагивало, будто он постоянно мелко сглатывал. — Ну, Акери, ну, пожалуйста… пожалуйста… больно…

Казалось, что он почти не осознает происходящего. Речь его становилась все менее связанной.

— Я знаю, что ты устал, — Акери говорил так, что я не чувствовала разницы между устной и мысленной речью. — Знаю, — старейшина начал светиться, словно под кожей у него разгоралось маленькое солнце. Это было красиво до безумия и очень, очень страшно. — Но надо попробовать еще раз. Твое тело должно запомнить .

Он отпустил князя, позволяя ему отползти на пару шагов.

— Я не хочу… — прошептал Ксиль, сворачиваясь клубком на полу. — Не хочу…

— Надо, — улыбнулся Акери. Глаза его вспыхнули невыносимо ярко, и «арену» залил белый свет.

Максимилиан закричал. На этот раз — уже без слов. Просто в голос и мысленно. Я прижалась к Дэриэллу, пряча лицо у него на плече. Он осторожно обнял меня, поглаживая по спине.

В голове звенело от криков.

А потом… словно струна оборвалась. И нас с Дэйром на долю мгновения прошило чужой болью. Длись она больше секунды — и мы бы сошли с ума. А сейчас — просто дернулись, как ошпаренные, отпрянули друг от друга, растеряно хлопая глазами.

Светящийся туман схлынул, концентрируясь в одной точке, и эта точка стала Акери. Его свитер и джинсы вновь были совершенно чистыми, без единого пятнышка крови.

Ксиль лежал на полу и не шевелился.

— И опять плохо, — искренне огорчился Акери и присел рядом с Ксилем, переворачивая его на спину. — Просыпайся, Ксиль, хороший мой. Надо попробовать еще раз.

Я почувствовала, что мир проваливается в контрастные черно-белые цвета. Максимилиан запретил нам вмешиваться, что бы ни произошло. Но инстинкты были сильнее. Если бы не Дэйр, который держал меня, то сила давно вырвалась бы на свободу, сминая и Акери, и арену, и весь этот нелепый тренировочный зал с углами, затянутыми паутиной, и грязными серыми камнями.

Акери еще несколько раз окликнул Ксиля — безрезультатно. А потом вздохнул с сожалением и занес руку, как для пощечины. Узкая ладонь начала светиться.

Я зажмурилась, чтобы не видеть…

Ксиль сказал: «Не вмешивайтесь». Он запретил. Он запретил. Он запре…

— Ну, довольно.

Дэриэлл сжал мое плечо и встал, разрывая объятия. От неожиданности я даже вылетела из транса. Акери тоже удивленно обернулся. Сияние вокруг его ладони медленно угасало.

— Тренировка еще не окончена, — Акери склонил голову набок, поглядывая на нас искоса. — Почему ты вмешиваешься?