Константин Ветошко - Три грани рока

Время после отъезда Торстена тянулось для Винстона ужасающе медленно. Редкие визиты приятелей не доставляли радости. А та единственная, к которой отчаянно стремилось его сердце, так и не снизошла до визита к калеке. Потом ему рассказали, что родители Алейде сумели договориться, чтобы ей позволили участвовать во вступительных испытаниях в престижнейшую столичную Академию дипломатии. Всегда отличавшаяся умом и прагматизмом, она тут же смекнула, какой это великолепный шанс выбиться в люди и удачно выйти замуж. Все прежние друзья, подружки были мгновенно забыты, и Алейде с головой окунулась в учебу.

В эти месяцы Винстон впервые почувствовал себя одиноким, и даже навязчивая забота родителей не могла растопить ледяную стену отчуждения между ним и окружающими. Увечье все больше угнетало юношу. Он часами мог сидеть у окна, с тоской рассматривая знакомую улицу и мечтая промчаться по ней на пределе скорости, уничтожая в безумии бешеного бега воспоминания о покалеченной ноге… Когда отец нарочито веселым тоном объявил, что через неделю они отправляются в путь, Винстон испытал искреннее облегчение, узнав о скорой разлуке с родным домом.

Попасть в Конд'аэр ни один из посторонних не мог, поэтому оставшуюся неделю им с отцом оставались лишь прогулки по Подножью и созерцание местных красот. Посмотреть действительно было на что. Скалистые вершины, чьи каменные тела не смела покрыть никакая растительность, не оставили бы своей мрачной величественностью равнодушным никого. А у их подножий располагались живописные долины, в которых изумрудные луга обрамляли бесчисленные небольшие озерца.

Винстон, однако, мало внимания обращал на окружающие пейзажи. Его начали терзать сомнения. Было общеизвестно, что лишь каждый второй из пытавшихся стать студиозом в «парящем замке» получал заветный узор на тыльной стороне ладони, где в случае успешного окончания обучения в обрамлении древних рун раскинула бы крылья птица, сжимающая в когтях цифру. Подавляющее число выпускников Конд'аэра получали седьмую ступень, но некоторые умудрялись достаточно укрепить свои познания и практические навыки, чтобы перескочить через нее и обрести сразу шестую. Решение принималось специальными советами опытных адептов. Птица же на татуировке зависела лишь от личных качеств адепта и появлялась независимо от людских желаний. Так, с руки нынешнего ректора университета Воздуха важно взирал на мир мудрый Филин, а Верховный адепт мог похвастаться гордо парящим Орлом.

…Утро долгожданного дня испытания выдалось пасмурным. Зябко кутаясь в плащ, который так и норовили распахнуть порывы беспощадного пронизывающего ветра, Винстон, подволакивая ногу, брел по извилистой дороге навстречу своей мечте. По традиции этот путь претендент должен был преодолеть пешком, и юноше пришлось выйти еще затемно. Сейчас он уже приближался к заветным воротам, но и время поджимало. Порывы свежего горного ветра трепали волосы, но Винстон сильно вспотел и запыхался. Ныла увечная нога.

Мимо струился поток других жаждущих поступления в университет Воздуха. Все они были довольно молоды, вряд ли кто-то перевалил за двадцать пять весен. Если к этому возрасту способности к обращению к силе стихий не начинали развивать, то они быстро ослабевали. Многие из пришедших на испытание, проходя мимо Винстона, насмешливо улыбались, но он, стиснув зубы, делал вид, что не замечает насмешек.

Вот и заветные ворота. Миновав узорчатые створки, ставшие благодаря вложенной в них создателями магии неуязвимыми для обычных таранов, Винстон с облегчением остановился на краю небольшой площади, вымощенной белым мрамором. По бокам в несколько ярусов располагались широкие галереи, сейчас заполненные обитателями Конд'аэра. В основном мелькали мантии студиозов, но и наставники в полном составе почтили своим присутствием церемонию испытания.

Ворота за спиной претендентов плавно и почти беззвучно сомкнулись. Монотонный шум голосов утих. Все замерли в ожидании. Воображение рисовало Винстону торжественную процессию, которая вот-вот должна была появиться на противоположном конце площади. Его ожидания оправдались частично. Процессия впереди действительно показалась, вот только особо торжественной она не была и состояла лишь из пяти человек.

Возбужденный шепот пролетел среди пришедших на испытание. Ректор — донеслось до Винстона, и он с восторгом уставился на неспешно шествующего впереди адепта Воздуха — наверняка это и был глава университета. Выглядел один из сильнейших в мире служителей Великих сил действительно внушительно. Высокий рост, статная осанка, настоящая грива седых волос…

Между тем, процессия остановилась. Вперед выступил адепт, до этого шедший по центру и, казалось бы, ничем не примечательный. Небольшого роста, коротко стриженный, лет пятидесяти пяти на вид. Но когда он начал свою речь, послушный Воздух бережно подхватывал каждое его слово и доносил негромкие звуки до каждого из собравшихся:

— Здравствуйте, ищущие знаний, я ректор университета Воздуха. Мое имя Гал'аэр.

Винстон со стыдом понял, что внешность ввела в его заблуждение. Почему-то он считал, что такой великий человек должен и выглядеть соответственно. На самом деле все оказалось далеко не так, и теперь юноша с удивлением вглядывался в лицо ректора, стараясь найти в его внешности признаки внутренней силы. И не находил. Ничем не примечательный мужчина, разве что взгляд его серых глаз был на удивление живым, больше подходящим восемнадцатилетнему юнцу, а не опытному адепту, воспитавшему уже не один десяток поколений служителей Воздуха. Между тем ректор продолжал:

— Не буду утомлять вас и остальных здесь собравшихся длинными речами. Скажу лишь, что сейчас вам предстоит пройти так называемое испытание. Это совершенно безопасно. Не надо страшиться и неудачного исхода. Он не перечеркнет для вас путь к служению Воздуху. Каждый из здесь собравшихся может обращаться к нашей великой стихии. Если вы окажетесь не готовы стать адептами, то вам по-прежнему открыта дорога в клирики — храмы по всей стране нуждаются в тех, на чей призыв откликается Воздух, пусть они даже и не способны полноценно контролировать эту силу.

Услышав последние слова ректора, Винстон скривился, как от зубной боли, и внутренне горько усмехнулся: — Оставь эти речи для дураков. Как же, ничего страшного, что не можешь контролировать силу. Да какой смысл в ее спонтанных проявлениях или умении направлять в специальные алтари, посвященные твоей стихии! Я помню, что такое жгучее бессилие, когда тянешься к силе, а она ускользает, как вода из решета! Я помню, что такое бессильно сжимать кулаки, наблюдая за гибелью друзей, и быть не в силах их спасти. Это не для меня. Или я научусь полному контролю над своим даром, или навсегда забуду о своих планах служения Воздуху.