Роман Канушкин - Последний варяг

Авось, Ольга и Игорь весело переглянулись. Авось всё ещё не привык, что у него есть сестра, и, видимо боясь её потерять, старался держаться к ней поближе. Фарлаф тоже усмехнулся словам князя, а потом провёл ногтем по лезвию своего топора.

Человек в сером стоял у реки, где были пришвартованы боевые драккары. Ночь скрывала его. Вот наконец из темноты появился тот, кого волхв ждал.

— Зачем ты вызвал меня? — недовольно прошипел Карла Феорг. И в следующий миг гоблин предстал перед волхвом.

— Войны не избежать, — без предисловий начал Белогуб. — Будет большая война с греками. — Он кивнул на ближайший драккар. — Мне нужен Феорг. Мне необходимо вернуть чёрный арбалет.

В глазах Карлы заплясали багряные огоньки:

— Будет тебе чёрный арбалет.

Свадебный пир был в самом разгаре. Хоть все и перешёптывались о ссоре Олега с греческим посланником, казалось, варягов лишь радовала подобная перспектива. Были приглашены все славянские князья. Вместе с Рас-Тарханом и его всадниками прибыли высокие хазарские вельможи. Среди роскошных даров от хазарского каганата один удивил и позабавил всех. Это была греческая катапульта, та самая, для стрельбы из которой Авось использовал Камни Судьбы.

— Хазары толкают меня к войне с греками? — негромко усмехнулся Олег, глядя на стоящее во дворе орудие.

— Великий князь сам решает, как ему поступить, — так же негромко и вежливо отозвался Рас-Тархан. — Но мой меч и мои всадники будут рядом с князем.

— Надо посоветоваться с Авосем, — глубокомысленно кивнул Фарлаф, глядя на катапульту. — Нравится ему эта штука…

Были посольства от всех союзников Олега и от тех, кто такие союзы только намеревались заключить. Лад, как и все княжеские дружинники, был почётным гостем на свадьбе. Присутствовали и волхвы всех племён; не было среди них лишь древлянского волхва Белогуба. Он ещё явится, ближе к ночи, и три шрама, изрезавших его лицо, будут теперь незаметны. Но кое-кто их всё-таки увидит. Их сможет увидеть невеста. И вот почему. Ещё днём, накануне свадебного пира, Авось подошёл к Ольге.

— Сестра, мне нечего тебе подарить, кроме своей любви, — сказал юноша, — но…

— И этого счастья сверх меры, — горячо перебила Ольга брата.

— Но… — всё же продолжил Авось, снимая с груди шнурок с каким-то нательным украшением, — это всё, что осталось у меня в память об отце и матери, в память о нашем доме. — Авось протянул Ольге ладонь и раскрыл её. — Я хочу, чтобы это было у тебя.

Ольга вздрогнула. В раскрытой ладони Авося лежал длинный наконечник стрелы из серебристого металла с неведомыми рунами на нём.

— Что это? — прошептала девушка.

— Это зачарованное серебро, — тихо пояснил юноша, — величайшая драгоценность рода Куницы. Отец учил меня, что лишь оно способно убить оборотня.

Ольга с благодарностью приняла дар и повесила его себе на шею.

Столы были накрыты с необычным размахом, гости веселились, лишь греческий посланник Велизарий хмуро поглядывал по сторонам.

— Варвары, — бросил он сидящему рядом с ним епископу, глядя, как Фарлаф ест кабанью ногу и как сок от мяса стекает по его лицу. — И ещё хотят равных отношений с Империей.

В знак особой благодарности за оказанные услуги был приглашён и купец Карифа. Невзирая на всю вальяжность и изысканность манер, он обладал аппетитом не хуже, чем у Фарлафа.

Авось пребывал между внезапно обрушившимся на него счастьем и бездной отчаяния, в которое падало его сгорающее от любви сердце. Сидящий рядом Свенельд неожиданно склонился к юноше и сказал:

— Возможно, не она отвергла тебя, — он поднял кубок, потому что был предложен тост во славу Олега, — возможно, за неё решил долг…

Авось грустно улыбнулся:

— Даже если бы я был самим князем Олегом, судьба всё равно бы развела нас.

Свенельд непонимающе посмотрел на него, покачал головой, словно уважая чужую тайну, и вдруг сказал:

— Я рад, что ты с нами.

В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Несколько княжеских гридней вышли в центр залы и, подняв свои мечи, начали танец. Послышалась пока ещё мерная и тихая дробь барабана. Воины к тому же топали — то тише, то громче, сами являясь лучшими ударными инструментами. И в этот момент на свадебном пиру наконец появился волхв Белогуб. Степенно ступая, он двинулся к Ольге и Игорю, чтобы принести свои поздравления.

Оставив свой посох в стороне, Белогуб склонился к Ольге.

— Благоденствия тебе и твоему народу, княжна, — выдавил он то ли поздравление, то ли угрозу.

Ольга спокойно кивнула, а потом… зачарованное серебро на её груди словно ожило. Девушка вздрогнула — ей с трудом удалось справиться с криком и подступающей бледностью. Но всё же удалось. Она смотрела на лицо Белогуба. Зачарованное серебро… На лице волхва совершенно отчётливо можно было увидеть три тускло светящихся шрама. Белогуб отстранился. И страшные раны стали незаметней, пока не исчезли совсем.

— Благодарю тебя, волхв, — ответила Ольга.

Её ответ неожиданно оказался в тон поздравлению Белогуба: то ли вежливая благодарность, то ли плохо скрытый вызов. Скорее, всё же благодарность, только — и Белогубу это не понравилось — за что-то волхву неведомое. Он, хмурясь, посмотрел на девушку, но Ольга уже наблюдала за танцем воинов, ничем не выказывая волнения. И Белогуб направился к волхвам, где его ждало почётное место.

А потом музыка вдруг стихла. Это было лишь мгновение тишины. Авось поднял голову… Сначала юноше показалось, что его воспалённый мозг посетило видение, словно сжалившись над его бедой.

В дверях княжеской гридни стояла принцесса Атех. Тихий ропот прокатился среди гостей. Рас-Тархан поднялся — было видно, что хазарский военачальник ошеломлён. Следом поднялся и князь Олег.

— Принцесса, — проговорил он. — Какая честь для моего дома. Но как? Откуда? Я выслал бы навстречу свою дружину.

— Нет нужды беспокоиться, — прозвучал голос принцессы, и не только Авосю, но и всем гостям показалось, что они услышали, как перешёптываются весенние родники. — Мир на наших землях. И земные пути не угроза для принцессы Атех.

Авось ошарашенно смотрел на возлюбленную, но казалось, та не замечала его.

— Это великая честь для меня, принцесса, — поднимаясь, сказала Ольга, и вставший княжич Игорь молча и вежливо поклонился принцессе.

На какое-то мгновение быстрые взгляды обеих женщин встретились, и Ольга насторожилась и смутилась одновременно. Однако лёгкая тень уже покинула чело принцессы, и Атех произнесла:

— Я здесь для того, чтобы лично поздравить тебя, князь. Любовь и мудрость будут сопутствовать браку твоих детей. И никакая сила не помешает им.

Странный акцент на слове «никакая» почти никто не услышал. Лёгкое облачко тени, если оно и существовало, теперь развеялось окончательно.