Роман Канушкин - Последний варяг

Потом взял кораблик и забросил его на середину реки, где ладью подхватил поток и понёс её к порогам.

— Вот и сиди там, — довольно заключил Незван. — А мы пойдём купаться.

Авось с грустью посмотрел на своё судёнышко, уносимое водами реки, и вдруг с самоубийственной смелостью сказал:

— Дурак ты, Незван.

Тот ухмыльнулся:

— За это мы с тобой отдельно разберёмся. Как споют твои друзья-варяги. — И Незван, изображая игру на арфе, вдруг заголосил высоким голосом: — Бу-у-ду-у-т бить! И б-у-у-дет много слёз.

Его ватага осталась довольна представлением. Незван восстановил своё верховенство. И позвал:

— Ладно, айда к бродам. Водичка хороша. А ты там сиди, сиди.

И они направились к бродам, а Авось снова с грустью вздохнул, глядя им вслед.

В этот момент быстрые тени уже скользили по сумрачному лесу, почти не производя звуков. Лишь тихий и тревожный шорох, похожий на еле различимое змеиное шипение.

Отец Авося поставил связку охотничьих копий у стены избы и посмотрел, как молоденькие девушки плетут венки из цветов. Да, для молодёжи сегодня тайная ночь…

Вождь вздохнул и, усмехнувшись, негромко пробубнил:

— Дружина варягов…

Потом его лицо несколько помрачнело. Он смотрел на ряд охотничьих луков у частокола. Эти луки, конечно, хороши на охоте, но разве могут они сравниться с огромными луками-убийцами древлян. И это очень верно, что совет принял сторону вождя и род Куницы перешёл под покровительство князя Олега.

Отец Авося направился в дом. Следовало забрать свой меч. Праздник праздником, а оружие всегда должно быть при вожде.

Авось подождал ещё какое-то время. Затем, убедившись, что Незван с ватагой окончательно отчалили, спрыгнул с дерева. Посмотрел вслед своей уносимой течением ладье — она была уже почти у порогов.

— Ладный был кораблик, — вздохнул Авось. Затем вытащил свой небольшой охотничий нож, подарок отца. Кивнул. — Что ж, смастерю новый.

Мальчик начал искать подходящую ветку, затем прислушался. В лесу всегда было очень много звуков. Лес был полон жизни. Дятел стучал по сухой коре. Кукушка отмеряла кому-то срок жизни. Белки гонялись друг за другом, прыгая с ветки на ветку. Жужжали пчёлы, собирая мёд. Где-то мог закричать олень, и всегда в кронах деревьев галдели птицы.

Сейчас всего этого не было. Лес словно онемел. Лишь река несла свои журчащие воды.

Авось замер. И посмотрел на ту сторону реки. И возможно, мальчику просто показалось. Только показалось, что там, в сумраке запретного леса, он уловил какое-то движение. Крадущееся движение теней.

— Злая Баба, — звонко позвал Авось, пытаясь отогнать страх, что навёл Незван своей болтовнёй, — я тебя не боюсь!

В ответ мальчик услышал только тишину, ещё более глухую, почти вязкую.

— Ну и пожалуйста. Прячься! — сказал Авось, но и сам предпочёл схорониться за стволом. Он посмотрел на свой нож, острый и довольно грозный, потом всё же выглянул из-за дерева.

Что-то было не так. Эта тишина ползла оттуда. Из запретного леса. Там, на другой стороне реки, что-то таилось. И оно приближалось.

Мальчик Авось не ошибался. Сумрачные тени с тревожным шершавым звуком скользили по лесу всё быстрее. Они спешили к броду.

Авось раздумывал. Деревня далеко. До брода гораздо ближе. Стоило позвать людей. Ну, и что он им скажет?.. Что не слышно птиц? Его поднимут на смех. Первый конечно же Незван. Сын вождя испугался теней запретного леса, испугался Злой Бабы. Ну и путь поднимут! Авось двинулся к броду.

В этот момент человек в сером уже шёл через брод.

Незван сейчас плюхнулся с берега на мелководье, потому что плавал плохо; водица в реке оказалась освежающе-приятной, и Незван раздумывал, какую б ему месть уготовить для Авося. Когда он вынырнул, его глаза округлились от удивления. Приближающийся к Незвану человек был явно волхвом, судя по одежде, бороде и, главное, — по тяжёлому посоху, но почему-то он водрузил на голову оскаленную волчью пасть. Рядом с волхвом шёл, скорее всего, мальчик в чёрной шкуре и пастью волчонка на голове. Незвану захотелось что-то сказать, но он лишь растерянно раскрыл и закрыл рот. Потом Незван увидел, как из-за спины волхва выступила громадная фигура, как будто старец каким-то непостижимым образом прятал её, в такой же чёрной шкуре и со звериным черепом на голове. Незван снова раскрыл рот, да так и застыл, лишь подняв руку с оттопыренным указательным пальцем. Тот, кто показался из-за спины старца, конечно, не был громадным — просто очень большим. Но необычным оказалось оружие, которое тот сейчас поднимал. Незван никогда не видел такого: короткий лук крепился к деревянной палке, и эту палку человек в чёрной шкуре прижал сейчас к своему плечу. А потом Незван увидел и услышал то, от чего кровь застыла у него в жилах. Из сумрака запретного леса выползли грозные тени: словно лесные призраки выступили из-за деревьев люди, много людей с огромными луками в руках. Незван, хоть и не был особо смышленым, узнал их сразу — эти луки были созданы не для охоты. Они служили убийству людей. И в этот же момент над бродами, над рекой и над бескрайним сумрачным лесом пронёсся одинокий и тоскливый волчий вой.

— Древляне! — закричал Незван. — Древля…

Выпущенная из арбалета стрела обладала немыслимой силой — она рассекла утренний воздух и пробила лоб Незвана, оборвав его крик.

Авось тоже почувствовал, как кровь холодеет в его жилах. Он тоже услышал этот безнадёжный волчий вой. Авось не раз слышал, как воют волки. Он вырос в лесу и понимал его язык. Но в этом вое… Впервые Авось почувствовал что-то необычное, словно внутри него шевельнулось нечто и распознало этот зловещий вой, который был голосом самой тьмы, самого ужаса, живущего в сердце ночи.

Авось даже не заметил, как произнёс слова, от которых у него похолодело сердце:

— Это не обычный волк. Это вообще не волк.

Человек в сером обернулся к тому, кто стоял у него за спиной.

— Мал, — позвал он воина в чёрной шкуре, который показался Незвану громадным. — Убить всех. Убить надо всех до одного.

— Женщины и дети, — гигант в чёрной шкуре смотрел на волхва из-под оскаленной волчьей пасти, — хорошие рабы, Белогуб.

— Всех. Особенно женщин и детей.

— Да, волхв.

— И еще. — Белогуб вскинул руку, и гигант тут же замер. — Я смогу подвести вас незамеченными очень близко, князь Мал. Но дальше всё зависит от твоей ловкости.

Тот кивнул. Воины-древляне перешли реку и, рассеявшись по берегу, углубились в лес в сторону деревни.

Человек в сером посмотрел на мальчика в черепе волчонка. Тот был смертельно бледен от страха.

— Лад, — проговорил он мягко, — так надо. Твой отец и я… Надо спасти племя древлян от чёрного проклятья. Или, — он указал мальчику на первых убитых, — на их месте будем мы.