Иван Романчук - Норы аспидов

— Сейчас сюда прибудут два крыла айсов департамента силы, и Бисх трижды подумают прежде чем нападать на нас.

Я только хмыкнул в ответ:

— А вы подумайте сколько стоит пятисотлетняя монополия на междугородние перевозки?

Он помрачнел:

— У тебя есть какое то предложение?

— Замотаем несколько склиссов чехлами в один, и пусть вся группа сопровождения вьется над фальшивым флиссом. А для того чтобы отволочь флисс к тотелму достаточно одного склисса. Пусть завесу тумана как бы ненароком сдует в сторонку, и обнажит фальшивый флисс, а мы пока под прикрытием как бы потерявшей управления завесы оттащим настоящий. И будем недалеко, как раз что бы в случае чего айсов с фальшивого на натуральный перекинуть?

Дело, говоришь!

Болото дрогнуло.

Выворачивая кусты, расплескивая тонны грязи, из своего пятисотлетнего ложа подымалась обтекаемая туша флисса. Под отваливающимися пластами грязи неожиданно обнаружилась тонкая вязь заклинаний. Маленький храк скатившийся вдоль одной изящной «арабески» вспыхнул синеньким костерком.

Мы смотрели со склисса сопровождения раскрыв рот, такого огромного склисса мы еще не видели, техники явно оправданы, гравижидкости столько действительно не запасли.

Фанкл промолвил:

— Он лежит здесь пятьсот лет, но бьюсь об заклад, что летал до этого вдвое дольше.

Наконец особо здоровенный пласт грязи вперемежку с живностью выскользнул из шахты транспортного разряда и флисс стабилизировавшись стал носом кверху.

Издалека донеслось, уже порядком всех доставшее:

— гхорпфф…

Через полчаса я клял себя за свое предложение, они то там на солнцепеке обогреваются, а я со своей командой дальше промерзаю в тумане. Иногда над нашей головой проносилось шипастое брюхо айса. Вскоре показались предместья города. Совершенно неожиданно сквозь туманную круговерть прорвался знакомый звук:

— Умпфф!

Айсы над головой заметались, мы постарались прибавить скорости. Вскоре подвешенный на кабелях флисс величественно вплыл в ущелья проспектов города. Движение по улицам остановилось, прохожие задирали головы, и болотная грязь струйкой стекавшая с брюха флисса капала им на головы. Пока в тотелмах, на сторожевых площадках соображали стрелять или не стрелять, стрелять до доклада или после мы уже вплывали в щель между тремя тотелмами клана Арват. С тихим скрежетом флисс опустился на подготовленную площадку. Из разорванных трубопроводов к зениту фонтанчиками устремилась гравижидкость. Охрана простонала:

— Столько бухла зазря пропадает!

Я спрыгнул со склисса, взял в руки канистру с гравижидкостью стал под самым носом флисса, открыл канистру обмывая струей головные датчики от грязи:

— Нарекаю тебя, сия воздушная колесница — Мрия!

И вырезал когтем название на носовой броне…(ей богу он не меньше!).

После разбора поплелся я наконец в свою конуру, по затхлому коридору наскоро приспособленному под базу для нашей группы расползались по кубрикам побитые бойцы. Я уперся в решетчатую дверь своей конуры, пинком отворил, открутил крышечку банки со светляками. Слабенький свет осветил мой топчан, на торчащий из стены корень я набросил свой боевой балахон, на другой скинул вязанку амулетов. Пододвинул расписанный яркими красками изъеденный червями витой стул к грубо сколоченному столу. На столе стояла стопка книг. Одни были по моде нашего Города в виде свитков в восстанавливающих футлярах, другие были и виде раскладушек, блокнотов, бесконечных плоских спиралей, или вееров. Интересовали меня конечно больше исторические труды, книг по биологии и практической инженерии. Книги по магии мне были почти бесполезны, они оперировали такими базовыми понятиями и ощущениями которые я не мог себе вообразить.

Перед мной лежала незаконченная книга в которой встречались мне выдержки о магии камосов (я их искрами называю). Есть мне не хотелось, поэтому я ограничился глотком гравижидкости и углубился в чтение:

… бытует мнение о существовании у камосов начатков разума, который позволяет этому магическому явлению изучать потенциальные возможности собеседника, и влить в него те способности которые особенно необходимы. Ведь ясно что без подобного анализа столь значительная эффективность камосов была бы невозможна. Мною проводились исследования возможного уровня разумности камосов, к сожалению из-за недостаточного наличия фактического материала, не удалось точно определить параметры разумов, но могу точно утверждать что их минимальный уровень не уступает среднему у демонов, и видимо находится на уровне прототипов…

В мою дверь поскреблись, за ней маячила фигура — Хратт.

— Танцор, тебе необходимо поесть. Иначе потеряешь адекватное восприятие действительности. Можно к тебе зайти?

— Угу.

Он выложил на стол коробку с едой, она предварительно была умерщвлена. Он уже знал мо привычки. Смахнул на пол половину книг и устроился рядом. Чертов философ презирал все мысли если они только не его или не мои.

— Что читаем? Сочиненную историю? Или никому не нужную науку, про никому не нужных червей?

Я зацепил на коготь торитрепанга и захрустел им, предоставив Хратту самому отвечать на свои вопросы. Хратт выдернул у меня из под носа научный труд, окнул взглядом страницу.

— Что то я смотрю ваше кровожадие, камосами заинтересовалось? Так мечтать не вредно, брось…

Я подтянул книгу обратно, отхрумкал еще кусок, продышался от остроты молвил:

— Был у меня один…

Хратт свалился со стола. Затем быстро вскочил, смущенно отряхнулся.

— И что продал? Потерял? Отобрали?

Я не спеша доел обед, отряхнулся нашел нужную страницу.

— Ну в принципе секрета нет. Я его истратил.

Хратт нервно прошелся по комнатушке, сцепив руки за спиной.

— Ну в принципе это многое объясняет, только не могу понять как порождение магии, могло уничтожить магию в тебе?

Мне надоел этот разговор, я хлопнул книжкой об стол, рявкнул:

— А оно и не уничтожало!

Хратт выпрыгнул за дверь, обиженно отшатнулся к стене коридора:

— На тренировку хоть пойдешь, а то незнамо когда опять на задание дернут…

— Нет! Мне полезнее отоспаться, проваливай…

Зря я конечно так с ним.

Он пожалуй наиболее интересный собеседник, возглавлял на родине какое то новое философское направление. Что то там, типа полное отрицание всего, в том числе самого отрицания. У них там как он успел объяснить они в течение жизни не двигаются с места, живут на дне моря, поэтому понятие движение плюс разум было несовместимо. А как сюда попал, так наслаждается каждым движением, и убийством тоже впрочем. А философию побоку, рассуждает о приемах и заточках.