Наталия Андреева - Когда падают листья...

До комнаты мастера Веселина он добежал в рекордно короткие сроки. Подбежал, на миг остановился, выдохнул и постучался.

В ответ раздался лишь храп, и Ждан в отчаянии стал долбить в дверь ногой: боль в голове нарастала с каждой волной все больше и больше, будто неизвестная девочка решила свести его с ума.

— Мастер Веселин, откройте! — молчание.

Ждан уже совсем было отчаялся достучаться до наставника, как дверь перед его носом открылась, чуть не стукнув его по этому самому носу, и на пороге показался заспанный, взъерошенный и раздраженный Веселин.

— С ума спятил? — после молчания с несколько пылинок недобро сощурился он. — Чего среди ночи приспичило?

— Там… э… — Ждан замялся, натолкнувшись на раздраженный взгляд Веселина. — Мастер, там… Мне сон приснился…

— Ты так испугался сна, что уделался и пошел жаловаться сюда?

— Нет! То есть…

— Говори уже! — прорычал наставник.

— Во сне девочка была такая, с косами…

— Эротические фантазии удовлетворяют точно не в моей комнате.

Наставник раздраженно отмахнулся от пацана и взялся за ручку, чтобы закрыть дверь.

— Да причем тут это! — вспыхнул Ждан, гневно смотря на мастера. — Она сказала, что надо найти Да… мастера Дарена!

Веселин приподнял брови: пацан намеренно выводил его из себя?

— И ты за ним ко мне пришел? Логично, ничего не скажешь. Или ты считаешь меня мужеложцем?

— Да нет же! Мастер Веселин, послушайте меня! Я был у него, его там нет! Дверь открыта и…

— Прекрати поднимать панику, — Вес поморщился, — мало ли, зачем человек мог выйти.

— Это Вы прекратите издеваться! Мы время теряем! Если Вы мне не будете помогать, я один пойду! Иначе мне голову…

Голос в его голове стал невыносим.

Веселин оборвал его движением руки, поскреб небритый подбородок и нахмурился, вспоминая утренний разговор с бывшим товарищем. Потом нащупал в кармане ключ. В голове промелькнуло смутное подозрение.

— Ладно, — ворчливо отозвался он, — сейчас оденусь.

Через волну Веселин вышел с факелом и пошел по направлению к оружейной, с каждым шагом все больше мрачнея. Что, если он взял-таки артефакт? Дарен всегда отличался безрассудством, а порой и даже непроходимой глупостью. Только он мог сбежать летом на озеро и плескаться там до полудня, плюя на всяческие запреты наставников. Только он при жесткой, но несправедливой отповеди Богдана смел поднять глаза и твердо возразить. И ему было плевать, что после таких выходок он по вятку сидел на хлебе и воде. А самое главное, еще ухитрялся не падать духом. И продолжал любить почти всех наставников.

В общем-то, в подобной ситуации только Дару могли взбрести в голову подобные геройские мысли, вроде явления на сомнительную встречу в гордом одиночестве.

— Жди здесь, — коротко бросил Веселин, заходя в оружейную и вставляя факел в кольцо, впаянное в стену.

Но все его подозрения развеялись, когда он заглянул в шкатулку: камень был на месте.

Он уже собирался уходить, когда заметил что-то алое на полу. Веселин наклонился, поднял непонятную вещицу и поднес поближе к огню, чтобы рассмотреть получше. И застыл.

Это была алая лента мерцернария.

Но когда они выходили с Дареном в прошлый раз, Веселин точно помнил, она была продета в верхнюю петлю его форменного кителя.

— Дьябол! — прорычал он, бросаясь наружу и спешно закрывая оружейную. — Быстро за Богданом!

Он всунул Ждану факел и буквально побежал вперед, ругаясь без перерыва.

Когда они вышли за ворота с десятком лучших учеников и еще парой мастеров, уже светало. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, раскрашивая небо в темно-оранжевые тона. За ночь заметно похолодало, и на старой, местами пожухшей траве виднелись капельки росы.

— Куда его понесло? — рычал Богдан, не добившись внятного ответа от стражников, мимо которых Дарен проскочил. — Найду — убью!

Ждана потянуло влево, голос в голове зазвучал тревожнее, как натянутая струна под рукой менестреля, поющего о войне. Грозой прогремели незнакомые слова на старинном рокочущем языке. И голос их произносил какой-то старческий — мерзкий, козлиный.

— Мастер Богдан, мастер Веселин, нам туда! — он осекся под взглядами наставников и добавил чуть глуше: — кажется…

— Когда кажется, молиться надо! — рыкнул Веселин, будучи тоже на взводе.

— Ладно, веди, — решил Богдан, поколебавшись несколько пылинок. — Ну, чего встали?! Быстро, за ним в лес! Я вам еще покажу сладкую жизнь — будете по пятьдесят кругов отрабатывать!

Ветки царапали Ждану и остальным лицо, но они лишь отмахивались от них, стараясь бежать как можно быстрее. Жухлые листья и колючий репейник цеплялись за одежду, попадали за шиворот, в рот лезла мелкая мошкара. Под ногами хрустело и чавкало, где-то вдалеке по веткам бесшумно прыгала рысь, и лишь изредка среди листвы блестели противно желтые глаза дикой кошки.

Шумное дыхание сотоварищей и неразборчивая ругань наставников сзади подгоняла каждого вперед. Волосы намокли и прилипли ко лбу, мешая глядеть вперед.

Ждан вдруг застонал и упал в траву на поляне и зажимая голову руками.

— Что еще?!

Богдан разъяренно пробрался вперед через стену учеников.

— Голо…ва…

"Найди!"

Надо встать… Встать и искать. Эльга солнценосная, как тяжело! Ноги не слушаются, руки завязли в земле по локоть…

— Хватит!

"Найди его!"

Море крови, отчетливые шаги тюремщиков во мраке, серый туман перед глазами…

Горло рвал крик.

Все остальные в недоумении и в страхе смотрели на сотоварища и ученика, не решаясь что-либо предпринять. Ждан вцепился скрюченными руками в землю, выдирая траву клочьями, пока в ладони у него не оказалось что-то круглое. Боль тут же стала отступать. Парень с боязью открыл глаза, медленно сел, ощупывая части тела, вытер выступивший пот дрожащей рукой, оставив на лице грязные полосы, и только потом посмотрел на находку.

— Что это? — Веселин тут же подскочил к нему.

— Кажется, — Ждан нахмурился, — кажется, это его камень.

Богдан вырвал оберег из его рук и коротко приказал:

— Прочесать местность! Обыскать дом лесника!

Пареньки переминались с ноги на ногу, медля: никому из них не улыбалось оказаться на месте Ждана. Да только не знали они, глупые, что боль — это либо плата, либо залог. Не знали они и того, что Ждан, заплатив болью, получит большее — власть над сердцем. Не знал никто и не слышал, как, быстро шурша шагами-листьями уходила от них Осень, довольно посмеиваясь.

Первый красный стежок?

— Вы еще здесь?!

Они быстро отыскали дом лесника да и самого хозяина, лежащего на полу в луже крови. Все небольшое помещение представляло собой бойню: обрывки цепей, сломанные стулья, еще чье-то тело и кровь, кровь — море крови.