Игорь Федорцов - Поводок для пилигрима

˗ Хотите спешить клан? ˗ перебил лейтенанта Маршалси.

˗ Без этого не выстоим. У нас людей всего тысяча, в основном ландштурм.

Разговаривая, двигались вдоль строительства. Жрицы, завидев в толчее группку послушниц, направились к ним. Оба военных в скором времени то же покинули нас, нырнув в гущу людского хаоса. Лейтенант пытался что-то командовать, кричал, срывая голос. В людском муравейнике легкое оживление и не более того.

Маршалси придержал коня.

˗ Думал так и буду болтаться, что репей в кобыльем хвосте. Я остаюсь. Езжайте дальше без меня.

˗ Вы серьезно? ˗ спросил я Маршалси, хотя и так видел серьезней некуда.

˗ Конечно. На службе я у вас или нет. Остаюсь. А вы езжайте. Успеете еще проскочить.

Смотрю на суету военных. Пытаюсь увидеть то о чем толдычил лейтенант. Палисады, рубежи обороны. Пока ничего нет и в помине.

˗ Я остаюсь, ˗ повторил Маршалси, голос его неприятно официален и враждебен.

˗ Жрицы сильно обрадуются, ˗ отвечая ему покачал головой.

˗ Плевать на жриц. Они не изменят моего решения, ˗ высоких тонов в его голосе прибавилось.

˗ Может утрудитесь объясниться? ˗ пожал я плечами.

˗ В чем? ˗ теперь Маршалси говорил открыто враждебно. ˗ И кому?

˗ Значит вы ничего не хотите мне сказать? ˗ постарался я слегка сбавить накал страстей.

˗ Нет, князь или граф или кто там, я не собираюсь ни чего объяснять. Уезжайте. У вас важное дело. У меня таких дел нет! ˗ почти прокричал он.

˗ Не нужно орать, ˗ одернул я его. ˗ Не глухой пока.

В мгновение ока все пошло наперекосяк, стало с ног на голову. Мы скатились к последней черте. Еще слово и от прошлой дружбы не останется и следа.

Всякий разговор терял смысл. Я тронул коня и в одиночестве поехал вперед.

Послушницы, человек двадцать пять, без устали набивали мешки землей. Все одеты в облегающие джотпуры, дублеты, вооружены баделерами. У многих на поясе кулачные брокели и шлемы ˗ мисюрки. Амазонки не иначе! Их, мамка", высокая и гибкая жрица, оживленно беседовала с Роной и Эйжей.

На полпути меня нагнал Амадеус.

˗ Сеньор Вирхофф… Сеньор Вирхофф!

˗ Что стряслось?

˗ Вам передал сеньор Маршалси, ˗ бард робко протянул рубинового орла. ˗ Сеньор Вирхофф, я тоже остаюсь.

Кажется только вчера мы собирались обмывать капитанство Маршалси в Тиаре. Славные были деньки. Захотелось зашвырнуть орла в людскую толчею. Не мне дадено, не мне и таскать.

˗ Я самостоятельный человек, ˗ заявил бард и желая скрасить неловкость. ˗ К тому же вы знаете, настоящий бард должен выпивать пинту тремя глотками, вылечить мандавошек и не боятся атаки.

Киваю головой. Зубоскальству он научился. Припомнилось, как ехали в повозке в Ожен. Амадеус читал свои стихи. Сейчас он снова походил на возмужавшего гения. А до этого? Объект для подначек, шуток и поучений? Мальчишка, которому моя и Маршалси опека мешала. Уже мешала.

˗ Осталось совсем чуть-чуть, ˗ ответил я ему.

Что ему сказать? И захочет ли он услышать? Через несколько часов могут закончиться и рифмы, и мечты, и сама жизнь. А услышав, поймет? А может мне, приученному выполнять приказы, не понять его выбор, добровольный и осознанный? Или он всего лишь еще один герой? Это зря. Живых героев не очень любят. Вот загнется… Тут уж стихи напишут, песни споют, пляски спляшут, памятников понаставят. С мертвыми легче. Есть-пить не просит, раны лечить не надо, в деньгах и пенсиях экономия. Всей заботы, как дуба даст, марш, Вперед ногами" сыграть, знаменем могилку прикрыть и порядок. Можно начинать разговоры: Каким он парнем был*.

˗ Поступай как знаешь, ˗ только и сказал ему на прощание.

Тронул коня, еду дальше. На душе легкая досада. Неприятность, одним словом.

˗ Сеньор Гонзаго? ˗ окликнули меня.

Поворачиваюсь. Мир теснее чем очередь за пивом в пустыне Сахара. Бламмон?!! Чумазый, в пыли. Колет расшнурован, рубаха пропитана потом. Подмышкой держит глиняный кувшин.

˗ Не надеялся свидится сеньор Гонзаго, ˗ приветствовал меня Бламмон.

˗ Опять за деньгами? ˗ криво усмехнулся я. ˗ Не вижу сеньора Рипли.

˗ Вздернули. Жадность подвела.

˗ Не повезло, значит.

˗ Что вы тут делаете? ˗ Бламмон устало стряхнул пыль с одежды.

˗ Проезжал.

˗ Тут многие проезжали, ˗ в глазах плохо скрываемое презрение. ˗ Остатки рейтарской роты, пикинеры двенадцатого пограничного полка и так сброду помаленьку.

˗ А вы сами как тут оказались? ˗ заинтересовался я. Ему то что здесь делать, романтику с большой дороги*?

˗ Как и вы проезжал, да решил остаться. Не хотите вещи прибрать?

˗ В смысле?

˗ Семейные реликвии, фамильные амулеты. Варвары любят побрякушки. Спрячем потом заберем. Нет, пусть в земле лежат. Или вы дальше?

Трудно объяснить, но я подчинился внутреннему порыву и протянул ему капитанского орла, затем достал из кармашка тряпицу с клыком и монетой и отдал ему.

˗ Приобщите. Мы же собирались поучаствовать в общем деле. У меня рука легкая. Как у палача, ˗ напомнил я ему его же слова.

Бламмон в шутку поклонился, дескать, святая ваша правда.

˗ Видите вон тот валун, ˗ он указал мне на склон ближайшего холма. С другой стороны. Что б вы знали. Тут в кувшине мой перстень с аквамарином. Еже ли что, в Фимпе, в гостинице Золотая алебарда показать хозяину. Сказать от Бламмона. Тот направит куда перстень доставить. Денег на дорогу я тоже вложил.

Понимающе киваю головой. На том и расстались. Пока ехал к жрицам, шагов шестьдесят, размышлял. Уверенности в правильности поступка нет. Желания уехать то же. Вспомнил переправу: орущих детей, ругающихся возниц, перепуганных женщин. Вспомнить вспомнил и что? Меня это не тревожило, не беспокоило, не волновало, не колыхало. Не мое и нет мне до этого никакой корысти и заботы. Другим есть. Маршалси, Амадеусу, даже Бламмону!!!

Не уже ли действительно все равно? Я вслушался в ощущения, в стук крови в венах, ковырнул в памяти не худшие, но горькие времена. Ничего… Ни единый мускул не дрыгнул, не один нерв не дрогнул, сердце не защемило и не забилось быстрее.

˗ Ты жив? Спаситель мира? ˗ обратился я к себе, настораживаясь собственному бесчувствию.

На глаза попались два кадета с трудом тащившие мешок с землей. Совсем пацаны…

Увидев меня близко, видия закивала головой и прервала разговор с наставницей послушниц.

˗ Сейчас уезжаем, ˗ сказала Рона мне. И без психоанализа видно, уезжать ей хотелось меньше всего. Из-за тех кто на переправе или из-за девчонок в джотпурах? Они не старшие пацанов с мешком.

Наклонился из седла. Почти лицо в лицо. Вижу морщинки, беспокойные серые глаза, тревогу застывшую в них.

˗ А мы остаемся, ˗ спокойно ответил я.

˗ Мы едем! ˗ моментальный ответ.

Лукавит старая. Нет в голосе той яростной твердости, от которой у простых смертных очко жим-жим.