Алексей Егоров - Повелитель механизмов

— Проклятие, — пробормотал я.

Вместо плоти там был металл. Только металл во всех его формах, я узнал некоторые элементы, точно такие же механизмы я создавал и в Куколке. По моей спине пробежали мурашки, неожиданно мне стало страшно.

Неужели они все такие? Тогда слова убитого мной эльфа обретали другой смысл. Их народ потерял тела и вынужден довольствоваться этими заменителями. Бред…

Но этот бред выглядел логично, многое становилось понятно. Почему эльфы не селились вместе, почему были такими непревзойденными механистами. Отпадали все вопросы, связанные с их анатомией, уверен тот труд, что штудировал я, был написан как раз эльфом, чтобы никто не усомнился в их биологической природе. Они умело скрывали свое проклятие, живя вдали от всех и не подпуская таких, как я. Механисты и кузнецы могли раскрыть их тайну.

Я долго еще стоял и глядел на разбитое тело Харана, этого духа, который поселился в металле. Мой взгляд оказался надолго прикованным к его разбитому телу, только тонкий писк Куколки вывел меня из оцепенения.

Она все это время настойчиво теребила мой плащ и просила уйти.

Я кивнул и, взяв ее за руку, поспешил к убежищу.

В Печи ничего не изменилось, брошенный завод оставался пустым, как мой желудок. Это мне и требовалось — тишина и возможность подумать о том, что случилось. Я привел Куколку в убежище и разобрал тайник. Она пыталась мне помогать, но я не позволил ей. Еще чего, чтобы она занималась такой грязной работой?!

Я достал кровать, установил ее у стены и занялся приготовлением завтрака. Куколка сидела и молчала, боясь помешать мне. Я же был занят своими мыслями.

За это утро случилось так много, что только в минуту отдыха я смог осмыслить произошедшее. Нападение, смерть Харана, а самое главное — его слова. На кой демон я ему сдался?! Ответ теперь был ясен, но я гнал эту мысль от себя прочь. Нет, не может быть такого, я упустил что-то еще. Но как бы долго я не ломал голову, я не мог найти ответа.

Продолжая размышлять, я открыл банку и поел прямо из нее, греть пищу не хотелось. Мне требовалось только набить желудок едой, чтобы он не выдавал меня урчанием, но поесть спокойно мне не дали.

Когда я жевал очередной кусок мяса, я услышал нехарактерный шорох. Мои челюсти тут же замерли, шорох повторился. Это не могла быть слуховая галлюцинация — плод воспаленного воображения, и не было в этом звуке ничего мистического. Просто кто-то подкрадывался к моему убежищу.

На слух я определил, что ко мне приближалось человек десять, не меньше. В револьвере шесть патронов, эта мысль отчетливо возникла у меня в голове и отмела все сомнения по поводу Харана и его проклятого народца. В тайнике хранился карабин, но искать его там было опасно, тем более заряжать. Проще было застать противников врасплох и перестрелять по очереди, а там уж и меч, может, поможет.

— Сиди тут, — прошептал я.

Куколка к счастью не стала задавать вопросов, она поджала ноги и обхватила их руками. Она не могла не услышать шороха, но у меня не было времени, чтобы успокоить ее.

Я направился к выходу из убежища, двигаясь неслышно, как кот. Выглянув, я заметил несколько силуэтов слева и справа. К печи приближалось по пять человек с разных сторон, хреновей расклада не придумать, но это лучше, чем если бы они двигались в три или четыре группы. Теперь я мог ухлопать одну шеренгу, а потом уже разобраться со второй. Так или иначе.

Выскочив на открытое место, я тут же открыл огонь, практически не целясь. Мои руки сделали все сами, глазам достаточно было увидеть цель, даже не цель, а силуэт. Пять выстрелов слились в одной секунде, правая рука двигалась синхронно с левой и подгоняла курок. Если бы у меня в руках был стандартный револьвер, я не смог бы повторить такой фокус, барабан просто не мог проворачиваться быстрее.

Пять пуль нашли цели, я мгновенно развернулся вокруг своей оси и убил шестого врага уже в падении. Я рухнул на бок и, как бешеная гусеница, на животе пополз в сторону укрытия, помогая руками и ногами. Секундой позже раздались крики, похоже, одного я умудрился не убить, а ранить. Или кричал кто-то из оставшихся врагов, я не разбирался.

Добравшись до укрытия, я перезарядил револьвер. Приходилось в ручную вставлять каждый патрон, я не удосужился взять обойму. Перекатившись в другое укрытие, я привстал и дождался, когда выглянет кто-нибудь из выживших. Долго ждать не пришлось, метким выстрелом я прострелил голову высунувшемуся врагу.

Осталось трое.

Я перекатился в другое укрытие, стараясь обойти их с флангов. Атакующие явно занервничали. За минуту я умудрился убить семерых, это не могло не сказаться на их морали. Они громко обсуждали, стоит ли дожидаться подкрепления или улепетывать сразу. Я мог бы встать во весь рост, они бы даже не сделали попытки выстрелить в меня. Их полностью занимал спор.

Я обошел их и убил двоих, последнему я только прострелил руку. Выбросив отстрелянные патроны, я подошел к нему и наступив сапогом на рану потребовал:

— Говори, кто такие, задание, сколько вас.

Сквозь поток брани я понял, что это были простые гвардейцы, которым приказали взять вооруженного до зубов безумца, который… в общем, наплели — будь здоров, только некрофилию разве что не добавили в мой послужной список. А вот последнее мне очень не понравилось — завод был окружен, по меньшей мере, сотней стрелков и десятком пулеметчиков.

— Хорошенький расклад, — пробормотал я и направил дуло на парня.

Он начал молить о пощаде, я вовремя сумел остановиться. Добить его было рефлекторным желанием, оставлять за спиной противников не в моих привычках. Но этот парень не заслуживал такой смерти, он все же просто исполнял приказ. Я ударил его рукоятью в висок, не сильно, так, чтобы только вырубился. Забрав его карабин и немного патронов, я вернулся в убежище.

Куколка уткнулась лицом в колени, словно это могло ее защитить от выстрелов. Заслышав мои шаги, она подняла на взгляд заплаканных глаз и облегченно выдохнула. Из этой схватки я вышел победителем, но это было только начало.

— Я мрачнее тучи, наверное? — спросил я ее, пытаясь улыбнуться.

Она попробовала ответить своей улыбкой на мою, получилось, пожалуй, неплохо. Мы просто оба были подавлены, сложившаяся ситуация не прибавляла оптимизма, но я не сомневался, что выкручусь. Ради Куколки и ради Асани! Я дал обязательство, что обе мои женщины будут счастливы.

Единственный возможный выход я видел в побеге через канализацию. Не думаю, что солдаты будут там сидеть в засаде, но вероятность этого оставалась. В любом случае в темноте у меня будет преимущество, так как я смогу ориентироваться на слух. Тем более через каналы я мог добраться до второго убежища, расположенного в Старом Поле. Оно, конечно, менее комфортно, чем печное, но выбора у нас не оставалось.