Алексей Егоров - Повелитель механизмов

Нашел, о чем думать!

Ковчег может и придет когда-нибудь и привезет нам сотню радостей и тысячу ужасов, завернутых в бархат, но что мне с того? Когда Странник последний раз посещал доки, я только появился на свет и ничего не запомнил о том происшествии, как и миллионы детей до меня. Я ничего не помнил из того периода, что и удивляться моему спокойствию.

Думаю, моя девочка будет изучать мир постепенно, кроме мастерской и меня она еще ничего не знает, как бы не шокировало ее это невообразимое огромнейшее пространство. Она находилась словно в утробе, она развивалась и готовилась появиться на свет.

Следовало действовать аккуратнее, жаль, у меня в знакомых не водилось опытных родителей или воспитателей. Не стану же я воспитывать куколку по образу и подобию своему! Это невозможно по одной простой причине — я ведь мужчина.

Я задумался, а повлияет ли на разум куколки этот факт? Или создатель по умолчанию считается нейтральной силой? Немного самоиронии.

До сего момента, все свои машины я бы отнес больше к мужскому полу, не в физиологическом, конечно, смысле, какая у машин может быть физиология?! Но если взглянуть на любое произведение кузнечного искусства, оно будет хранить в себе скорее мужской дух или, точнее, его подобие — мощь, сила и все такое, что поэты предписывают благородным мужам. Но с другой-то стороны, кузнецы создают произведения ювелирного искусства: кольца, браслеты и тому подобное. Сложно представить, чтобы в легком ажурном золотом колечке с капелькой бриллианта в середине, заряд мужской силы был доминирующим.

Значит, мои опасения простое паникерство, я с облегчением вздохнул и только тут заметил, что мои руки сами собой, без команды головы вытачивали шестеренки.

Я удивленно уставился на зубчатые колечки разного диаметра, лежащие у меня на столе. Даже не могу представить, для чего я их кинулся делать, но я точно чувствовал, что это было мое собственное желание.

Вспышка паранойи, которая возникла из-за подозрения о чьем-то контроле, мгновенно испарилась — мой разум принадлежал только мне, и никакая внешняя сила не помутила его.

Вот только я никак не мог вспомнить, для чего вытачивал эти колесики, может быть, мне так было проще думать? Быть может… Я быстро сгреб все готовые шестерни, их оказалось несколько десятков, и убрал в ближайшую коробочку, если понадобятся — достану.

Если так пойдет и дальше, я даже во время еды и сна буду находиться в мастерской просто для того, чтобы не отрываться от любимого занятия. Для меня работа — наркотик, недостаток которого вызывает тоску и другие физические неудобства. Похоже, я всеми силами стремился поскорее закончить куколку свою.

И раз я так страстно желал удовлетворить свои потребности, то почему бы этого не сделать? Тем более я так удачно оказался в мастерской и духовно готов творить!

О наступлении утра я узнал благодаря дверному стражу. Глаза его вырвали из утренней дымки знакомую темноволосую фигуру в кожаной безрукавке и узких штанах, если судить по звуковому сигналу. Асани пришла за своим добром, которое пока еще числится моим.

Я недовольно заворчал, укладывая незаконченную шарнирную ручку к ее уже готовой правой сестричке, которая еще хранила тепло моих прикосновений.

И не могла, что ли эта пресмыкающаяся прийти на часок позднее? Я так втянулся в процесс что… что… в общем, по пути пришлось посетить клозет и наконец-то выполнить требования организма.

— А я уже беспокоилась, что эта штука не работает, — недовольно ткнув пальцем в автостража, пробурчала Асани. Тут она соизволила посмотреть на меня и увиденное ее явно не обрадовало, она смешно сморщила свой нахальный носик. — Да вы, сударь, явно… Не знаю даже как сравнить! Ужасно ты выглядишь!

— Что поделать работал над твоим заказом всю ночь, — ответил я в тон Асани.

— Ага, спешу поверить. Я, конечно, не стремлюсь остаться с тобой в закрытом помещении, но, может быть, пропустишь меня?

Я пожал плечами, от чего мокрые волосы в подмышках холодно пощекотали кожу. Да, пожалуй, Асани была права, я выглядел и пах не лучшим образом, стоило еще и облиться водой в туалетной комнате. Но придется моей гостье потерпеть, явилась бы позже, чтобы и я успел закончить работу, и она могла бы наблюдать меня чистеньким и румяным, таким как благонравная девица в обществе трактирных забулдыг.

— Жди здесь, — сказал я и указал ей на кресло.

У Асани глаза полезли на лоб от такого нахальства. Это она привыкла распинывать людишек по местам своим едко-ледяным голосом, слышать от меня такое было для нее внове. Ничего, пусть отвыкает быть вечно на вершине, иначе забудет, как оттуда упасть можно прямиком на острые камни.

Коробочка с колечком лежала на столе у мастерской, чтобы я случайно в пылу работы не сбросил ее на пол. Пришлось еще несколько минут повозиться с дверью в мастерскую, которую я на всякий случай закрыл на замок, чтобы Асани из любопытства не решилась ознакомиться с моими трудами.

Она никогда не нарушала неприкосновенность моего жилища и ходила только там, где я ей разрешал, словно читала мои мысли. Но сейчас Змее вполне могло захотеться проскользнуть в мастерскую, чтобы хорошенько рассмотреть то, над чем я работал все это время. Она чувствовала своим нечеловеческим чутьем, что я от нее скрываю Нечто. И недоступность этой тайны, уверен, сводила ее с ума, в таком состоянии она вполне могла как бы случайно заглянуть сюда. Она не привыкла не получать того, что желала. Даже не знаю, чтобы я тогда с ней сделал…

Именно поэтому я в темноте шарил по кольцу с ключами, пытаясь отыскать одной рукой нужный!

Если уж Асани так приспичило выведать мою тайну, то пусть хотя бы дождется завершения работы, это же отвратительно — просматривать эскизы еще неготовой картины! За такое в приличном обществе даже не стреляются, а сразу ножом по горлу, топором по конечностям и в лес — под дерево закапывать.

Наконец-то палец нащупал этот треклятый ключ, и я со зверским усилием воткнул его в замочную скважину. Замок испугано скрипнул и поспешил вытянуть язычок, чтобы я мог закрыть дверь и больше не гневаться на него. То-то же, нечего было злить меня…

Я попытался немного остыть, все же не стоило раздражаться на Асани, на этот ключ и на этот демонами изнасилованный замок! Я просто очень устал и мне требовался отдых, желательно не наполненный надоевшим сарказмом Асани.

— Вот!

Я, громко стукнув, поставил коробочку на стол прямо посередине и сел напротив. Вышло так, что Асани пришлось тянуться за коробочкой, она все же небольшого роста особенно по сравнению со мной. Но Асани никак не прокомментировала мои действия, что было для нее нехарактерно. Она вообще казалась какой-то уменьшенной копией себя, словно она долго была на солнце и без воды или ее просто напугали.