Алексей Егоров - Повелитель механизмов

Нет, где-то там под горой ящиков может и лежал специальный нож для консервов, но пока до него доберешься…

Проще было по старинке, как в молодости — ножом. Джеронимо выбрал банку, неумело отрезал крышку и принюхался. Запах его удовлетворил, еще бы, эти штуки могут сто лет пролежать и не испортиться. Впрочем, я и сам бы предпочел более свежие продукты, но выбирать не приходилось.

— Там еще горелка была, чтобы пищу разогревать, — сказал я.

— Я не заметил.

— Тренога такая над емкостью, погляди, должна быть за кроватью.

Джеронимо отложил банку, из которой выковыривал мясо, и отправился на поиски. Я же начал собирать кровать, был бы дальновиднее, оставил хотя бы две. Впрочем, и на одной можно вдвоем уместиться, но что-то мне не хотелось оставаться на ночь в одной постели с Асани. Можно было проснуться, лишившись чего-нибудь.

Собрав кровать, я бросил на него спальник. Не самая удобная лежанка, но бывало и хуже. Если Асани откажется, то я с радостью займу это место, а она может валяться на кирпичах. Для нас с Джеронимо я разложил на полу плащ, вместо подушек скатал рулон ткани. Все равно нам придется стоять на часах по очереди, плавильный завод хоть и брошен, но находится в Городе. Если есть вероятность, что кто-нибудь забредет сюда, то лучше подготовиться к встрече.

Асани сидела у входа и смотрела в противоположную от меня сторону. Похоже, она обиделась, ну и поделом ей! Нечего было меня злить. Когда запахнет вкусной полевой едой, она сама как миленькая пойдет извиняться.

Наивное утверждение, но я тоже был обижен.

Джеронимо нашел переносную печь, я указал, куда ее поставить. В целом получалось миленькое обиталище, не хватало только украшений по стенам. Но вместо картин каменную кладку украшали остатки крицы и угля, тоже своего рода украшение.

На топливо пошло дерево бочки, все равно ее уже нельзя было восстановить. Чтобы отогреться и поесть этого хватит, но для поддержания огня потребуется поискать дров. Это не составит труда, кроме сторожки, на дрова можно было пустить остатки заборов.

Я разжег костер, используя самые простые приспособления — кремень и кресало, ну, и спирт, конечно. Доменная печь высушила доски так, что теперь они занимались от одной лишь искры, а алкоголь мгновенно впитывался в дерево. Дымок уходил вверх, тяга в печи сохранилась прекрасная, вентиляционное отверстие было не замусорено, как я опасался. Подождав пока огонь разгорится в полную силу, я взял несколько консервных банок, вскрыл их и поставил на решетку. Столовые приборы были спрятаны там же, где и еда — несколько вилок, ложки и ножи. Джеронимо взял три вилки, омыл их спиртом и стал дожидаться, когда наш ужин будет готов.

Сухие дрова почти мгновенно прогорали, и от них остались лишь угли. Я подбросил несколько разломанных досок, и опустил треногу с консервами. Вскоре печь наполнилась соблазнительным ароматом мяса, кипящего в собственном соку. Без хлеба есть такую жирную пищу будет тяжеловато, но я думал, что мы как-нибудь перетерпим это.

— Там была еще зелень сушеная, — сказал я. — Посмотри кадки из коры.

Джеронимо покопался в запасах, но не нашел. Я вздохнул, значит в другой бочке, но вскрывать ее уже не хотелось. В животе у меня заурчало, Джеронимо тоже подобрался ближе к еде, но Асани принципиально не замечала соблазнительного аромата. Я знал, что вскоре она сломается, но начинать ужин без дамы, было бы неприлично.

— Долго ты там еще сидеть будешь? — позвал я ее.

— Сколько надо, столько и буду, — ответила она.

— Да неужели? Думаешь, тут тебя кто-то будет обслуживать?

Джеронимо осуждающе посмотрел на меня, но вмешиваться в разговор не захотел. Я его понимаю, находиться между молотом и наковальней небезопасно. Он бы и смылся, но гордость не позволяла.

— То, что я думаю, не должно тебя волновать!

— Да что вы говорите, — я поднялся и направился к Асани, — хватит строить из себя раненую, пойдем есть.

— Я не хочу.

— А я тебя не спрашиваю, хочешь ты или нет. Это приказ.

— Чего-чего?! — она повернулась и недоуменно уставилась на меня.

— Твоя боеспособность ухудшится, если не будешь поддерживать организм в порядке. Тебе необходимы силы, чтобы закончить сражение достойно!

Асани с удивлением смотрела на меня, я же продолжал отсчитывать ее, как старый сержант, разве что без ругани. Асани с интересом выслушала мой монолог, но, очевидно, не поняла смысла сказанного, потому что она вскочила на ноги и принялась орать на меня.

— С каких пор ты тут стал командовать?! Почему я должна слушаться тебя?! И что это вообще такое?! Как ты с женщиной поступаешь?! Может быть, ты еще меня изнасилуешь тут чего доброго?

— Не говори глупостей!

Мои реплики не могли остановить потока яда, что тек из нее. Она брызгала слюной так, словно норовила плюнуть мне в лицо и отравить. Под ее натиском отступил бы целый полк стрелков, что уж говорить обо мне. Вскоре дошло до рукоприкладства, я мог только защищаться и отражать атаки.

Не знаю, сколько это продолжалось, но нас остановил тихий, казалось бы, незаметный звук. Кто-то ел. Джеронимо, поняв, что мы еще долго будем выяснять отношения, принялся за консервы. Он заботливо отодвинул наши порции мяса с огня, чтобы они не перегрелись. Ел он медленно, с удовольствием, явно смакуя каждый кусочек, хотя еще пару минут назад нос воротил от старых консервов. День выдался тяжелый, телу требовались силы, а что может быть лучше, чем горячий кусок мяса? Джеронимо понимал, что оно поможет восстановить силы и укрепить тело.

То, как спокойно и неторопливо ел Джеронимо, остановило нас. Наши животы синхронно забурчали, они, не стесняясь, требовали еды. Ни слова не говоря, мы подошли к костерку и взяли свои порции. Жирная пища быстро проскальзывала по пищеводу и камнями падала в пустых желудках. Не скоро еще мясо переварится, но насыщение было просто превосходным. Ели мы торопливо, чтобы скорее утолить голод.

Свои порции мы с Асани доели быстрее, чем Джеронимо, тот продолжал откусывать кусочек за кусочком и вскоре отложил только ополовиненную банку. Чуть позже, я понял мудрость этого воина, тяжелая еда в желудке усыпляла, делала тело ленивым. Джеронимо же сумел наесться меньшей порцией, так как ел медленней. Навыки и опыт направили Джеронимо по верному пути, я же забылся. Похоже, я и Асани в обжорстве выплеснули все свое раздражение.

Я отложил банку и прислонился спиной к кровати. Дышать мне было тяжело, и я расслабил брючный ремень и снял броню. Патронташ с револьвером мешался, я их снял и положил ближе к себе. Чуть позже, когда еда уляжется, пополню запас патронов, но пока хватит и этого.

Асани осоловело посматривала по сторонам и начала клевать носом, но неожиданно вскинулась и гневно уставилась на меня. Надеюсь, она додумается, чуть позже продолжить наш разговор, а то чего доброго обоих вытошнит.