Eldar Morgot - Тень на Солнце

Зезва развернулся на месте, выставил факел. Прямо перед ним из темноты возникло жуткое существо — дикая помесь гоминида и сухого кривого дерева. Черный ствол, коренья, переходящие в уродливое подобие ног с длинными кривыми пальцами, две кривые руки-ветки с острыми как шипы руками-крюками. И круглое рыло, вращающиеся красные глаза над широко раскрытым уродливым ртом-дуплом. Чудовищные руки-ветки вертятся в воздухе с невероятной быстротой, стремительными черными молниями пронзают воздух, метя по человеческой плоти. Зезва сделал выпад, крюковик взвыл, отступил на шаг, взмахнул крюками. Ударил. Свист рядом с ухом. Зезва уклонился. Новый удар! Ах, зараза…Крюковик зарычал.

Налетел Ваадж, подпрыгнул, и с лету рубанул чудище по стволу-туловищу. Зезва заметил, что вокруг рук чародея светится какая-то субстанция бледно-синего цвета.

Подскочили опомнившиеся эры во главе с Пантелеем. Вид погибшего товарища вселил в сердца простолюдинов дикую ярость. В мгновенье ока крюковик был разрублен на куски, искромсан и растоптан. Довершил расправу Пантелей, с натужным уханьем припечатав голову страховидла к земле. Крюковик пару раз дернулся и затих. Красный застывший глаз свирепо смотрел вверх.

Раздалось новое рычание, из темноты возникло еще три крюковика. Но эры уже поджидали их и с дикими криками ринулись в атаку.

— Ваадж, что ты подмешал им? — задыхаясь, спросил Зезва, уворачиваясь от ветки — крюка.

— Ничего не подмешал, — отвечал Ваадж, рассекая мечом воздух над головой. В его пальцах снова появилось свечение. Зезва уже все понял. Правда, времени на высказывание догадок не было совсем. Появилось еще несколько крюковиков, и сражение закипело не на шутку. Пронзенные крюками, пало двое эров.

Донесся истошный крик из задних рядов эрского отряда.

— Очокоч! Спасайся!!

— Зезва! — крикнул Ваадж, отбиваясь.

— Бегу!

Очокоч взмахнул отрубком-топором, что рос прямо из груди чудовища. Черный топор разрубил ближайшего эра, несчастный повалился на землю, орошая кровью все вокруг. Три эра завопили от ужаса и побежали. Появился Пантелей, грозно взмахнул палицей.

— А ну, сучьи дети, в строй, вашу мать я на сеновале трахал!!! В строй!!!

Зезва замедлил шаг, пригнулся. Очокоч стоял неподвижно, поджидая. Краем глаза Зезва заметил, как Пантелей и трое его людей окружают чудовище. Очокоч ждал. Ржаво-коричневая шерсть свисала грязными клоками на теле чудовища. Глаза лешего горели, словно две луны, совершенно одноцветные, без каких-либо признаков зрачков, лишь бездонные, белые как смерть, диски, сверкающие в темноте. Очокоч ждал. Его уродливая голова мелко тряслась, островерхие уши с длинными свисающими на плечи мочками двигались самостоятельно, поворачиваясь в такт окружавших его людей. Покрытые коричневой шерстью руки с кривыми, острыми, как бритва когтями, застыли, поджидая удобного момента для смертельного выпада. Из груди лешего рос длинный отросток, похожий на топор. Этим топором очокоч и рассек несчастного, что валялся возле его ног.

Зезва выставил ногу вперед, поднял меч. За его спиной, в темноте раздавались крики — эры продолжали сражаться с крюковиками.

Очокоч вдруг взвыл. Эры аж присели от ужаса. Даже Пантелей попятился. Зезва почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове. Он поднял меч над головой и закричал в ответ, закричал громко, гневно. Эры поддержали его нестройными воплями. Зезве почудилось, что в глазах-лунах очокоча мелькнуло изумление. Или только почудилось? Очокоч ждал. Люди тоже не нападали, только кружили вокруг, сжимая оружие мокрыми от пота ладонями. Шум и крики в темноте прекратились. Высоко подняв светящийся синим светом меч, подбежал Ваадж, а за ним остальные эры. Заметно поредевшие.

— С крюковиками покончено, — сказал Ваадж, становясь рядом с Зезвой. — Что тут у нас? Ого, крупный экземпляр, клянусь дубом!

— А ну, — скомандовал Пантелей, — окружай страховидла-та… Щас гада изрубим!

Очокоч ждал. Ваадж вздрогнул, резко повернулся. Зезва уже отступал под ударами трех очокочей, появившихся из чащи, три эра корчились на земле. Бородач Пантелей получил рану в плечо, но не обращал на нее внимания, яростно размахивая палицей. Десять очокочей окружили людей со всех сторон, торжествующе завыли.

— Смерть нам! — взвизгнул один из эров, присев от страха. — Все подохнем тута!

— Защищайся, дундук! — прорычал Пантелей, отбивая палицей топор лешего. — Я те как умру, паршивец!

Ваадж пригнулся, очертил в воздухе круг, отступил на шаг, и с силой выбросил вперед правую руку. Полупрозрачная стена встала между людьми и очокочами. Чудовища тыкались в нее, но пройти не могли, яростно вопили и размахивали грудными отростами. Зезва перевел дух, посчитал людей. Вместе с Пантелеем эров осталось девять человек.

— Заклинание сейчас иссякнет, — тихо сказал Ваадж, — готовьтесь.

Призрачная стена заколебалась, мигнула и исчезла. Очокочи торжествующе взвыли.

— Зезва, теперь можешь использовать любое оружие! — крикнул Ваадж, поднимая меч. Сверкнула молния, с шипением вырвалась из острия чародея, и впилась в ближайшего очокоча. Тот зарычал, отступил и как-то странно взглянул на чародея. Зезва был готов поклясться, что очокоч заколебался, хотя синий луч не причинил ему видимого ущерба.

— Ну, скорее, мои заклинания не безграничны! На леших они действуют слабо!. К тому же… получай! К тому же, кудиан-ведьма помогает им на расстоянии, защищает от ударов… Не смотри на меня так! Делай же что-нибудь!

Слишком близко… Зезва выхватил из сумки небольшой блестящий предмет, повернулся к очокочам. Но замер, попятился, потому что со всех сторон на подмогу лешим явилось множество крюковиков. 'Толстик некормлен останется с утра', - пронеслась в голове дурная мысль. Ныряльщик поднял руку, прищурился. Чудовища медленно подступали к сбившимся в кучу людям.

— Выставить оружие! — спокойно скомандовал Пантелей.

В воздухе повеяло ледяным дыханием стужи. Лютый мороз словно царапнул Зезву по щекам, накинулся на руки и ноги.

— Дуб Святой!!! — закричал кто-то из эров. — Али летят, али!!! Со всех сторон-та!..

Зезва поднял голову. Жуткий вой снова пронесся между вековыми деревьями, но это не очокочи кричали, сея ужас и панику, то налетела целая куча али, в темноте похожих на адские тени со сверкающими глазами. Али заметались среди очокочей и крюковиков, вой чудовищ смешался в один жуткий нечеловеческий крик. И очокочи дрогнули, заколебались. Крюковики уже давно бежали в лес, смешно дрыгая ногами-ветками. Лешие отступали медленнее, они злобно вращали глазами. Али не смогли повалить ни одного, лишь летали среди очокочей и били, били их, словно борцовые груши, на которых тренируются силачи из бродячего цирка. Очокочи рычали, безуспешно пытаясь достать уворачивающихся али топорами-обрубками. Тщетно.