Юлия Фирсанова - Отдыхать, так по-божески!

"О Элия, Элия, Элия, я люблю тебя, люблю!", — прекрасной музыкой звучали в ушах принцессы крики великого воителя, самой любимой мелодией из всех существующих в мирах.

5 день 2 семидневка

Было часов десять утра, когда принц Джей ощутил свой переход из мира сновидений в реальность Лоуленда. Тогда же он понял, что сильнейший запах флоксов, буквально бьющий в нос, является одним из атрибутов действительности, а не продолжением кошмара, в котором он тщетно пытался найти дорогу из зарослей этих растений. Открыв глаза, бог обнаружил над собой высокий потолок спальни Рика.

Почему-то было очень тяжело думать. С трудом ворочая мозгами, принц опустил веки и попытался восстановить цепь событий, приведших его в покои брата. Логика подсказывала, что они, должно быть, крупно нажрались вчера с рыжим, отмечая победу на турнире. Потом? Потом, наверное, подцепили девочек посимпатичнее и двинули сюда. Может, какая из крошек и пролила в спальне свои духи. Но ничего такого принцу, как не напрягал он извилины, почему-то не вспоминалось. Зато вспоминалась обида на Элию, отказавшуюся с ним танцевать, лютая злоба на Данарис и жажда мести.

В конце концов, поняв, что самостоятельно эту головоломку не решить, Джей вновь открыл глаза и, покачиваясь, сел на постели. Сдернул с обнаженного тела плед-одеяло в зеленую полоску. Ни девочек, ни Рика рядом не было, но брат, листающий утреннюю газету, нашелся на диванчике рядом.

Заметив, что Джей бодрствует, маг хмуро осведомился:

— Проспался, приятель?

— Ага, — буркнул принц и, скривившись, спросил: — Слушай, чем это здесь так воняет?

— Тобой и воняет, — хмыкнул рыжий, отложив газету на услужливо подбежавший столик. — Не помнишь, что вчера учинил?

— Нет, — честно признался Джей, пожал плечами и насторожился, видя, что Рику далеко не весело.

— Ты вчера Элию задушил, — нагнетая обстановку, мрачно просветил сплетник брата.

— Как? Совсем? — внезапно севшим голосом осведомился перепуганный вор, вцепившись пальцами в одеяло с такой силой, будто интенсивность сжатия путем обратного магического эффекта могла воскресить сестру.

— Нет, но очень старался. Если б Итварт тебе вовремя по башке не дал, то сестрицу точно можно было бы хоронить вместе с моей леди-матерью, — зловеще констатировал Рик, скрестив руки на груди.

Джей обхватил буйну голову обеими руками, взлохматил светлую шевелюру и обреченно констатировал:

— Не помню. Вот Данарис, может, и душил, а Элию — не помню… О демоны-ы-ы!

В памяти принца неожиданно всплыло воспоминание о гневных звездах — глазах сестры. Джей обмер от ощущения непоправимой ошибки и прошептал, пытаясь убедить самого себя:

— Не мог же я их перепутать, не мог…

— Судя по всему, мог, — отрезал Рик, задумчиво теребя мочку уха и позванивающую серьгу из нескольких сплетенных колечек. — Особенно если учесть этот дивный аромат флоксов. Джей, какой-то доброжелатель напоил тебя на балу киором, что в сочетании с большой дозой спиртного окончательно свернуло тебе мозги.

— Убью скотину, — процедил вор, обращаясь к неведомому отравителю.

— Сначала сам выживи, — доброжелательно посоветовал приятелю Рик. Теперь, убедившись в том, что Джей на самом деле вовсе не хотел смерти сестры, принц сменил гнев на милость. — Элия на тебя и так зла была, а уж теперь и подавно.

— Ох, драные демоны, — вновь вздохнул Джей и, чувствуя настоятельную потребность облегчиться, которая была выше всех моральных терзаний, вылез из кровати и побрел в ванную. Там же заодно геройски постоял с десяток минут под прохладным душем, окончательно приходя в себя.

Завернувшись в большое оранжевое полотенце брата, Джей снова вернулся в спальню и, плюхнувшись на диван рядом с Риком, хмуро повторил вслух мучивший его вопрос:

— Какая же сволочь подлила мне киора?

— А кому ты в последнее время мог напакостить?

— Особо сильно только Нрэну, — мрачно усмехнулся Джей, и усмешка застыла на губах принца, когда он припомнил, что кузен действительно имел возможность добавить киора в его бокал.

— Такая добыча тебе не по зубам, — ответил Рик, безошибочно истолковав мимические гримасы брата.

— Что же мне теперь делать? — спросил Джей, нахохлившись.

Вор понимал, что месть Нрэна была вполне законна, ведь первым шутки с эльфийскими травками начал Джей. Драться на дуэли с кузеном принц не собирался, поскольку не желал, чтобы воитель сделал из него фарш. И вообще, убивать Нрэна, даже если бы вдруг нашелся подходящий способ, в любом случае было нельзя, в Стратеге нуждались семья и Лоуленд.

— Перед Элией извиняться, ясный пень, — отозвался рыжий.

— Так она меня и простит, как же, — простонал Джей, — извиняйся не извиняйся, все одно.

— А не попросишь прощения — обидится еще больше, — предостерег брата маг и посоветовал: — Поползай перед ней на брюхе, поклянчи, расскажи, какой ты дурак.

Порывшись в кармане камзола, Рик извлек оттуда отданную ему давеча Джеем браслетку и, протянув ее ему, продолжил:

— На вот, подари вещицу, может, и простит.

Джей принял совет и браслет, кивнул и телепортировался к себе, чтобы переодеться и занять наблюдательный пункт у апартаментов Элии в ожидании пробуждения сестры.

Он очнулся от блаженного забытья и в первый миг не мог понять, отчего такая сладостная истома наполняет тело, счастливо замирает сердце и жарко-радостно на душе. Потом вспомнил. Сон. Он видел самый прекрасный сон в своей жизни. Желая продлить столь редкие, а оттого еще более чудесные мгновения, бог позволил себе полежать несколько секунд, потом открыл глаза, и словно в ледяной ад бросили обнаженную душу воителя.

Он был в постели кузины, и она спала рядом, свернувшись под одеялом клубочком. Лицо богини закрывали волосы, и принц ночным зрением видел только припухшие губы и проступающие на нежной коже Элии синяки, следы своих страстных безудержных ласк.

"Нет мне прощения. Я чудовище, изнасиловал собственную сестру. Элия была так испугана вчера, нуждалась в утешении, а вместо этого я воспользовался ее беспомощностью и надругался над ней. Бедная женщина подчинилась грубой силе. Какой я мерзавец! — с глухой безнадежной тоской и ненавистью к собственному телу, причинившему страдания кузине, подумал Нрэн. — Может быть, пасть на меч прямо здесь, кровью искупив свое преступление? Нет, какой я эгоист. Нельзя оставлять ее и Лоуленд беззащитными перед врагами, особенно теперь. Скорее, надо уйти, пока она не проснулась! Уйти из замка, из города, подальше от нее! Не думать, не думать о ней, иначе можно сойти с ума!