Инна Кублицкая - Карми

— Вот признают меня хэймом, — объявил Смирол, — пойду в повара. Хорошая работенка — всегда при еде…

— Да как ты такие слова говоришь! — воскликнула Антуно. — Что ты, мальчик мой…

— Какое большое несчастье — в Майяре быть хэймом! — разглагольствовал Смирол, решив наконец, что он сделал все необходимое. — Но горе мое в том, что я смогу заниматься механикой, только если стану хэймом…

— Медом тебе механика намазана? — проворчал Аранри, подходя к пристройке. — Ну-ка, сынок, помоги отмыться.

Аранри перепачкался куда больше Антуно. Руки были в краске по локоть, а все остальное грузное тело и набедренная повязка были покрыты брызгами и потеками.

Смирол без слов взял щетку, макнул ее в мыльный раствор и с ожесточением принялся оттирать краску с названого папаши, время от времени окатывая его водой.

— На этот год крашение окончено, — объявил Аранри, когда пятна на его коже заметно поблекли.

Смирол вылил на него последнее ведро воды, и Аранри ушел в дом переодеваться. Вернулся он вдвоем с Маву. Смирол к тому времени священнодействовал над котлом, где варилась лапша.

А Антуно разговаривала с Карми.

Карми только что появилась, одета она была на байлантский лад — в келани с короткими рукавами и тонкую полотняную юбку почти до щиколоток. Голова, по местному обычаю, повязана скрученным в жгут платком, но, в нарушение правил, волосы были уж очень короткие — едва достигали лопаток. Правда, так же коротко стригут волосы и девушки из рыбачьих приморских поселений, но Карми внешностью мало напоминала рыбачку. Как только что выразился прохожий на улице, видно было, что в жилах у нее благородная кровь.

Смирол не мог обернуться: как раз сейчас подошла, как он утверждал, ответственная операция — лапша должна быть извлечена именно в тот момент, когда сварится, ни мгновением раньше, ни мгновением позже. Антуно же приняла Карми за деревенскую девушку, зашедшую узнать, не нужны ли хозяйке лесные ягоды, или грибы, или орехи.

— Что тебе нужно, девочка? — приветливо обратилась к ней Антуно.

— Ты Антуно, жена Аранри? — вместо ответа спросила девушка. — Меня зовут Карми.

— Мама, это ларец моего сердца! — закричал Смирол, не отрываясь от котла. Двумя палочками он выкладывал в миску свою хваленую лапшу.

В этот-то момент и появились из дома Аранри с Маву. Увидев свою госпожу, Маву предложил Карми умыться с дороги. Аранри поднял брови. Маву не был похож на человека, который будет угождать первой встречной — не очень красивой — девушке.

Смирол, оторвавшись наконец от своей лапши, коротко объяснил Аранри, кого привели дороги в его дом.

— Она нарушает режим ссылки? — спросил Аранри, посматривая в спину умывающейся девушке.

— Почему это должно касаться нас с тобой? — возразил Смирол. — Это касается ее и Логри, а нам-то что?

— Ты кричишь на всех углах, что она — цветок твоей души, — укорил его Аранри. — Почему же тебя не трогают ее заботы?

— Она совершеннолетняя, — невозмутимо отозвался Смирол. — Должна соображать, что делает.

Маву почтительно проводил Карми к столу и, усаживая ее, демонстративно отодвинул в сторону Картвана. Едва он уселся рядом, Карми подвинулась, освобождая на скамье место и указывая на него Аранри:

— Не присядешь ли рядом, дядюшка?

Аранри, не размышляя, сел между ней и Маву. Явно намечался конфликт — Аранри был единственным человеком, который мог бы разделить бывшую сургарскую принцессу и ее ревнивого хокарэма. Было ясно, что Карми не могла предложить место рядом с собой ни Смиролу, ни Антуно, ни тем более Картвану.

После того как на скамью сел Аранри, Картвану места не хватило, он пересел к Смиролу и теперь оказался напротив Маву. Для Маву Картван попросту не существовал. Карми же, наоборот, все свое внимание уделяла Картвану и Антуно. Антуно внимание хэйми немного пугало, Картван же, в пику Маву, держался свободно и даже рассказал, какую задачу они со Смиролом решали сегодня. Задача была из сборника Аракарно из Интави и касалась систем уравнений с тремя неизвестными. Картван полагал, что Карми признается в своем невежестве, но она спросила рассеянно-приветливо:

— Какой вы метод использовали? Матричный или метод подстановки ?

Аранри шумно вздохнул. Картван удивился:

— Я не думал, что тебе интересны вычисления…

— Неинтересны, — решительно ответила Карми. — Неужели можно с увлечением заниматься сложением и вычитанием неизвестных? Ну стихи слагать — это еще понятно, а уравнения?.. — Она пожала плечами.

— Это довольно изысканное наслаждение, — заметил Смирол, поглощая свою лапшу.

— Что за удовольствие — из одной части уравнения в другую гонять иксы и игреки? — в пространство спросила Карми.

— «Экосси» и «иррехо», — поправил ее Смирол.

— Иксы и игреки, — возразила Карми. — Похоже, я лучше тебя знаю терминологию. А, Маву?

— Конечно, — подтвердил Маву равнодушно. — Иксы и игреки.

— О боги! — вздохнул Аранри. — Неужто и ты увлекся вычислениями? Не иначе, это поветрие…

— Трудно не запомнить, когда слова так и лезут в уши, — проговорил Маву. — А ты, госпожа моя, тоже не права. Помнится, в свое время тебя за уши нельзя было оттянуть от вычисления. Как это называлось? Тригонометрия?

— Тригонометрия? — с воодушевлением переспросил Картван.

— Да ну, я тогда такая дура была, — отмахнулась Карми. — Ну зачем, скажи на милость, мне нужна вся эта математика?

— Но ты ее учила?

— Приходилось…

— Уж не был ли твоим учителем сам Аракарно из Интави? — с почтением спросил Картван.

— Не был, не был, — нетерпеливо отозвался Смирол и, демонстрируя свою эрудицию, прибавил: — Даже если учесть, что Аракарно не настоящее имя…

— Да, — преподнесла ему сюрприз Карми. — Его настоящее имя — Эрих Кениг.

Картвану имя не сказало ничего. Смирол же, забыв о лапше, вскочил на ноги.

— Эрих Кениг? — вскричал он. — Руттул? Покатилась по земле миска с лапшой — одно утешение, что оставалось там немного. Аранри запоздало рявкнул на Смирола, но оба механика — иранхо и хокарэм — тут же принялись забрасывать Карми вопросами. Ревность Маву моментально сменилась насмешкой; переглянувшись с Аранри, он постучал себя по затылку.

— Сумасшедшие, — подтвердил Аранри, и они вдвоем отправились готовиться к бане. Маву пожелал привести себя в приличествующий хокарэму вид; поскольку хокарэмы усов и бороды обычно не носят, Аранри пришлось превратиться в цирюльника. Старик долго точил бритву, потом долго примерялся к физиономии хокарэма, потом не спеша содрал с лица Маву всю буйную поросль. Истомленный его медлительностью, Маву посматривал в сторону кухни. Любители математики наконец оставили Карми в покое: Картвану пришло время отправляться к наместнику, а Смирол, подхватив ведра, пошел проводить его до источника. Карми взялась помочь Антуно убрать на кухне; юбку, чтобы не запачкать, она сняла, оставшись в келани, едва доходившем до середины бедра.