Инна Кублицкая - Карми

«Наверное, это знак, — подумал старый человек. — Стоило госпоже заговорить о покое — и в небе появляется этот странный предмет. Боюсь, не будет для Карми покоя, пройдет какое-то время — и опять заговорит о ней весь Майяр».

Асти сидел на краю плота, свесив босые ноги в воду. Изредка он посматривал в сторону Тавина, но ничего особенного ни в городе, ни на пристани заметно не было. Иногда Асти посматривал на берег в бинокль, одолженный у Кенига, но не мог бы сказать, насколько обстановка тут отличалась от повседневной. Асти в Тавине никогда не бывал, знал о нем понаслышке, и сравнивать ему было не с чем. Однако то обстоятельство, что на виду у всего города прилетевшие на глайдерах чужаки развернули надувные плоты, поставили сверху шатры, опустили в воду какие-то механизмы и теперь ищут что-то на дне, — это обстоятельство не могло не взволновать тавинцев.

Тавинцы, впрочем, недаром пользуются славой очень спокойных и рассудительных людей. Асти представил себе реакцию в подобном же случае… ну, к примеру, в Гертвире. Там давно уже бы начались народные волнения. Наиболее шустрые как раз сейчас принялись бы за погромы и поджоги — сметливый народец не упустит возможности поживиться в смутное время.

Здесь же все еще было тихо. С далекого берега на плоты глазели детишки, иногда появлялся кто-то из взрослых, поглядывал на чужаков из-под ладони и уходил.

Настоящее сонное царство.

Асти в очередной раз поднял к глазам лежащий рядом бинокль и придирчиво осмотрел город. Людей на улицах мало. Бегают вездесущие мальчишки, — вероятно, с наслаждением разносят новость. Ага! На дозорной башне что-то блеснуло… В Тавине, как всем известно, работают лучшие в Майяре стекольных дел мастера. С высоты башни да при помощи зрительной трубы дозорный видит плоты как на ладони. Правда, при всем уважении к тавинским оптикам, земной бинокль будет получше. Куда там трубе: увеличение в ней от силы пятикратное.

Асти отнял от глаз бинокль и обернулся.

Кениг стоял у входа в шатер и отрешенно наблюдал за очередным спуском автомата. Вид у него был невеселый. Когда автомат скрылся под водой, Кениг повернулся и вошел в шатер.

Асти вернулся к наблюдению за берегом.

Пока он отвлекался, там произошли изменения. Асти укрепил бинокль на носу.

Ага, Тавин зашевелился.

Целая толпа вывалила на берег. Спускают на воду лодки. Оружия почти не видно.

Значит, надлежит встречать гостей.

Асти подтянул из воды ноги. Вода была мутновата: автоматы подняли мощный слой ила. Как они собираются что-то отыскать в этой мути? Впрочем, почему он об этом должен думать? Надо полагать, эти господа знают, что делают.

Асти встал на ноги, подошел, оставляя на кожистой пленке плота мокрые следы, к немолодому инженеру, руководившему поисками.

— Позволю себе отвлечь тебя, господин, — с достоинством произнес Асти. — Тут к нам в гости собирается делегация горожан.

Инженер глянул в сторону города:

— Это опасно?

— Не знаю, — честно ответил Асти. — Скорее нет. Если вы ищете то, что я думаю, — наверняка нет.

— Мы ищем Эриха Кенига, — сказал инженер.

— Ну, это-то я понял, — ответил Асти. — Госпожа Карми называла это имя. И она указала это место. Все сходится.

— Мне говорили, хокарэмы любят темнить, — сказал инженер.

— Темнить? О боги, я рад бы рассказать все, что знаю, да кто станет слушать?

— Томас не хочет тебя слушать? — удивился инженер.

— Ему не до этого. Он слишком нервничает. С тех пор как Карми указала это место, он мечется и попросту неспособен на чем-то сосредоточиться.

— Ты полагаешь, Томас не в состоянии встретить тавинцев и поговорить с ними?

— Разумеется нет.

Инженер озабоченно осмотрел ряды своих подчиненных. Их и так было негусто, человек десять, если считать и отсиживающегося в палатке Томаса.

— Тут все совершенные обалдуи, — со вздохом констатировал инженер. — Младший технический персонал, что с них взять. Даже не знаю, говорит ли кто из них по-майярски. Я-то по-вашему и полслова не знаю.

— Мне ты доверяешь, господин? — с улыбкой спросил Асти. — Я говорю по-майярски.

— Я слыхал, вас, хокарэмов, здесь не жалуют.

— Мой принц — не майярец.

— Принц? Ах да… Так ты займешься горожанами?

— Беру их на себя. Извини, господин, пойду переоденусь. Инженер опустил взгляд на босые ноги Асти. Асти коротко поклонился и пошел в палатку.

Кенига совсем измучило ожидание.

— Нашли? — обернулся он к вошедшему Асти.

— Еще нет, — коротко ответил тот.

Он раскрыл свою сумку и вынул тщательно выстиранную хокарэмскую одежду. Дни вынужденного безделья в «майярском посольстве» позволили Асти вволю позаниматься стиркой. Поработал он на славу — запах дыма исчез, запах лисянки стал еле ощутим.

— Сейчас на плот прибудут люди из Тавина, — сказал Асти, натягивая короткие штаны. — Я надеюсь, господин, ты прислушаешься к моим советам.

Кениг не ответил.

Асти застегнул ремень, потом подошел к Кенигу, схватил его за плечо и как следует встряхнул.

Кениг очнулся и глянул на Асти удивленным, но уже вполне осмысленным взглядом.

— Высокий принц, — сказал Асти с нажимом, — ты будешь выполнять все, что я скажу.

Кениг моргнул.

— Да, — выдавил он из себя. Асти сказал немного мягче:

— Не забывай, господин, ты теперь высокий принц. Ты не должен ронять свое достоинство.

— Принц, — проговорил Кениг. — Принц…

— Принц Карэна, — сказал Асти.

— Карэна? — переспросил Кениг. По-видимому, к нему возвращалась способность соображать. — Почему Карэна? Разве дама Савири Оль-Лааву умерла?

— Пока нет, — ответил Асти. — Она передала свой Оланти Томасу Кенигу, сыну Эриха Кенига.

— Давно?

— Два года назад.

— Ерунда какая-то, — отмахнулся Кениг. — Мы тут всего полгода, кто мог знать мое имя?

— Твое имя было названо два года назад, — повторил Асти. — Его назвала сама Карми.

— Карми? При чем здесь Карми? Асти поперхнулся:

— О-ох! Да Карми — это и есть дама Савири.

Кениг подумал и решил, что вопросы надо задавать сначала, по новому кругу.

— Откуда Карми знала мое имя?

— Вероятно, ей назвал его принц Руттул.

— Откуда мое имя знал принц Руттул?

— Ему ли не знать… Принца Руттула когда-то звали Эрих Кениг.

Сын Руттула больше не задавал никаких вопросов.

Асти проверил свой внешний вид и вышел из шатра. Хорошо, однако, говорить в таком тоне с высоким принцем. Ладно еще, что при этой беседе никто не присутствовал. Томаса Кенига никто не учил быть государем — мороки с ним будет о-ой сколько. Одна надежда, что наследственность у него хорошая, — самого Руттула тоже некому было учить, сам выучился. Ничего, поможем, научим…

Пока Асти тратил время на приведение в должное состояние своего принца, лодки тавинцев приблизились. Инженер посматривал больше на них, чем на действия аппаратуры слежения. Появление Асти он воспринял с явным облегчением.