Инна Кублицкая - Карми

— Действительно, — поддержал Горту принца Байланто-Киву. — Пора, по-моему, дать нам всем отдых на часок. Мы совсем забыли, что наша юная дама не имеет привычки к скучнейшим государственным делам. Безусловно, ей надо обдумать все, может быть посоветоваться…

«Советоваться она будет со Стенхе, — мысленно продолжил Горту. — А тот посоветует: не встревай, милая моя госпожа, в тигриную грызню».

Оживление, обычное для перерыва, не заставило Саву, подобно другим, встать с кресла и выйти из зала. Горту, Марутту и Ирау тоже не вставали. Замешкался было Байланто-Киву, но потом сообразил, что успех его притязаний будет зависеть от поведения принцессы Арет-Руттул. Байланто-Киву решил, что принцесса наверняка потребует отсрочки для совета с Руттулом; в этом случае он получит время выдрать у Горту кусок полакомей.

Горту проследил, как за принцем закрылась дверь.

— С кем бы ты хотела посоветоваться? — спросил Ирау. — Приказать позвать Пайру?

— Пайру? — вскинула брови Сава. — Я не собираюсь ни с кем советоваться. Мне все и так ясно, господа.

«Глупости, — поморщился Горту. — Зачем это она? Что она может понимать?»

Он поднял глаза и встретился с ясными глазами девушки. Синего ледяного взора он не выдержал, отвел взгляд.

— Ты очень молода, госпожа моя, — сказал Марутту. — Ты уверена, что принц Руттул одобрит твою самостоятельность?

— Разве он будет возражать? — откликнулась Сава. — Ваш желанный договор ни словом, ни буквой не задевает интересов Сургары.

— А чьи интересы, по-твоему, он задевает? — вкрадчиво спросил Марутту.

— Мои, — ответила Сава. — Ведь я правительница княжества Карэна, а не Руттул.

— Твой наместник в Карэне — Пайра, — напомнил Горту.

— А всем управляет его эконом, — отозвалась Сава. — Пайра — вояка, чего вы от него еще хотите?

Горту почувствовал, что у него отвисает челюсть. ТАК не могла говорить девушка, едва переступившая тринадцатилетний рубеж.

— Короче, что ты предлагаешь, госпожа? — спросил он, почувствовав необъяснимый страх.

— Скидку со сборов для карэнцев, путешествующих по вашим уделам, господа. В Горту и Марутту на четверть, в Ирау — на треть, — предложила Сава спокойно.

— Почему же с меня треть? — осведомился еще ничего не понявший Ирау.

— Согласен на скидку, — быстро сказал Горту, вспомнивший, какова была причина того, что высокорожденную принцессу сплавили в Сургару.

— Потому что в твоем княжестве поборы много больше, — объяснила Сава принцу Ирау.

— Я не против скидки, — объявил Марутту, сообразив, что Горту согласился неспроста.

— Грабеж! — воскликнул Ирау. «Скупердяй!» — подумал Горту.

— Тогда, может быть, тебе, принц, больше понравится другое предложение? — спросила Сава. — Я хотела бы иметь для карэнцев разрешение покупать лошадей в Ирау.

Оба предложения были почти равноценны, хотя второе выглядело значительной уступкой.

— Ладно, — заявил Ирау. — Отныне и навеки.

— Отныне и навеки, — повторили остальные.

Устный договор был заключен. Договор Сава утвердила. Байланто-Киву, узнав, что сомнения принцессы Арет-Руттул разрешены так быстро, переменился в лице. Урвать кусок от Горту он уже не успевал: он-то надеялся на заминку.

Когда заседание Высочайшего Союза завершилось, Горту, Марутту и Ирау остались втроем, чтобы обсудить результаты.

— Какова хватка, — заявил Марутту. — Что же из нее вырастет?

— Вырастет? — переспросил Горту. — Разве вам мало того, что уже есть? Она же настоящая хэйми, одержимая! А Руттул, однако, человек отчаянный. Держать в своем доме хэйми, не зная, что она выкинет. Хотя… Дух, которым одержима принцесса, — весьма благоразумный дух. Его можно иметь в партнерах. Во всяком случае, вести с ним дела приятнее, чем с этим ничтожеством Байланто.

О том, что Горту испугался этого духа, он благоразумно промолчал. С хэйми можно иметь дела, главное — не гневить ее.

— Хорошо тебе говорить, Горту, — брюзгливо проворчал Ирау. — А аппетит-то у нее каков? Ишь, пошлины снизить захотела…

— Очень разумно, — проговорил Марутту. — Сегодняшний разговор принесет ей около сорока эрау в год.

— Если не больше, — буркнул Горту.

— Не знаю, хэйми ли она, — продолжал Марутту, — но королева из нее вышла бы великолепная.

— С ума сошел, — качнул головой Горту. — Зачем нам королева с такой хваткой?

— Миттаур был бы наш, — сказал Марутту мечтательно. — И Саутхо. И Иргитави… И не надо было отдавать ее Руттулу — она бы справилась с Сургарой.

— Ну нет, — возразил Горту. — Руттул приложил руку к созданию этого маленького чуда — принцессы Карэны. Мы отдали ему — как бы это выразиться? — изумительный алмаз, прозрачный и твердый, который был не по зубам майярским ювелирам. Он отшлифовал его и превратил в сверкающий бриллиант.

— А любопытно, как в Сургаре ухитряются шлифовать алмазы? — задумчиво промолвил Марутту, и принцы перешли в размышлениях от шлифовки характеров к гранению драгоценных камней. — Мой ювелир утверждает, что естественным образом это невозможно. Нет вещества тверже алмаза.

Принцы погрузились в благочестивое молчание.

— Бриллиант!.. — взорвался вдруг, возвратясь мыслями к Саве, принц Ирау. Он никак не мог утешиться, что она выторговала у него право на торговлю. — Знаете, как назвал ее Катрано, когда она затеяла шум на заседании? «Ишь, стрекоза!» — сказал он.

Горту возразил:

— Не мог он такого сказать. У него же дичайший горский выговор. У него и язык так не повернется.

Ирау усмехнулся. Действительно, удивившись бойкости девочки, Катрано назвал ее «стрекозой» по-горски, а потом попробовал перевести на майярский, но слово «хаэрэаме» оказалось слишком трудным для его непослушного языка. Он выговорил — «карми».

— А она расслышала и чуть не засмеялась, — мрачно поведал Ирау.

— Ты чем-то расстроен, Ирау, — заметил Горту. — Не забывайте, господа, договор мы утвердили, и почти без осложнений. Ведь госпожа Карэна могла вовлечь в это дело Руттула. Вспомните наш спор, господа, — каждый остался при своем.

— А я и не спорил, — сварливо отозвался Ирау.

Замок Лабану, где располагался королевский двор, показался Саве смутно знакомым.

— Я здесь уже бывала, что ли? — спросила она у Стенхе.

Стенхе кивнул:

— Конечно.

— Не нравится мне это место, — заметила она.

В самом деле, имея вокруг прекрасный лес и великолепные луга, король предпочитал жить в тесном, грязном, мрачном замке. После вольготного жилья в просторном поместье Сава не могла этого понять.

— Войны, — объяснил Стенхе. — Иногда кто-нибудь из принцев Высочайшего Союза, а то и просто какой-нибудь знатный господин собирает войско и идет на Лабану, чтобы высказать свои претензии королю.