Инна Кублицкая - Карми

— Откуда я могу знать, что тебе можно довериться? — спросила Карми. — Я не доверяю никому, и уж в самую последнюю очередь поверю хокарэму.

— Я — Особенный, — улыбнулся Смирол.

— Хотела бы я верить, что ты искренен, — проговорила Карми. — А Байланто что?

— А что — Байланто? — переспросил Смирол. — Как она посмотрит на твое предложение?

— Она предоставит меня в твое полное распоряжение до того момента, когда удастся обеспечить твою безопасность. При твоих и моих талантах это не будет слишком длинным сроком.

— Она не боится за свою безопасность? — спросила Карми. — Ведь, насколько я знаю, ты у нее единственный хокарэм.

— О святые небеса, кому и когда приходило в голову покушаться на принцев Байланто? — вздохнул Смирол.

— Все же это неосторожно.

— На этот год она наняла одного из райи, — сказал Смирол.

— Большой расход, — заметила Карми.

— Разве можно скупиться, когда в Майяре такие события?

— Но есть еще одна загвоздка, — проговорила Карми. — Ведь ты любовник Байланто, разве не верно?

— Да с чего ты взяла!

— О, только не говори, что это неправда и что я неправильно поняла ваши отношения…

— А-а, — успокоился Смирол. — А я было решил, что эта новость уже гуляет по Майяру.

— Разве в этом есть что-то дурное?

— Нет, но зачем же лишний раз людям очи колоть? В общем же наши с ней отношения не должны тебя беспокоить. Я могу посвятить несколько месяцев твоему похищению.

Но стоит ли верить словам рыжего хитреца? Карми сомневалась.

— Мы с тобой вдвоем против всего Майяра, — добавил Смирол почти всерьез.

О Смирол! Кто ты, лукавый, насмешливый предатель? Что ты предаешь — замок Ралло, святыню для не знающих других святостей хокарэмов, или же принцессу Сургарскую, до которой-то тебе и дела нет? Ох, опасалась Карми, сравнение-то не в ее пользу будет.

Но с другой стороны, а кому еще можно довериться? И кому еще можно открыть свои тайны?

— Сможешь прийти ко мне, если меня приговорят? — спросила Карми.

— Приду, — просто ответил Смирол.

— Вот тогда я и скажу тебе, как меня спасать, — сказала Карми.

— Может быть, стоит обсудить все заранее? — спросил Смирол. — Боюсь, тогда в нашем распоряжении будет мало времени.

— Обсуждать нечего, поверь мне, — качнула головой Карми. — План, который сработает наверняка, но только мне нужен в помощь один человек. Ты все узнаешь. А пока… приготовься на всякий случай в дальнюю дорогу.

— Куда, если не секрет?

— В Кэйве.

— Хорошо, — сказал Смирол. — Байланто даст мне поручение в Кэйвире.

— Правильно, — кивнула Карми. — Лучше будет, если твое путешествие не будут связывать с моими делами.

Смирол безмятежно улыбался:

— Пойду я, пожалуй.

Карми проводила его до дверей.

— Погоди, — остановила она его на пороге. Смирол предупредительно остановился. — Ты ведь знаешь, какие обвинения на меня возводят.

— О да, — поклонился Смирол.

— Как ты думаешь, есть у меня шанс выкрутиться?

— Есть, когда его не бывает? — усмехнулся Смирол. — Но легче жить вывернутому наизнанку, чем с таким букетом неприятностей.

— Развеселил, называется, — улыбнулась Карми. — Заходи как-нибудь еще.

Смирол вышел. В смежной комнате в углу под факелом играли в кости Стенхе и Мангурре.

— Как дела, браток? — осведомился Смирол, с удовольствием лицезрея честное лицо Мангурре.

— Не везет, — отозвался тот меланхолично. — Третий вечер — с кем ни играю, только мелочь выпадает. А Стенхе сегодня сплошь крупное валит.

— У меня кости поддельные, — невозмутимо ответил Стенхе.

— Я так и знал, что ты жульничаешь! — вскричал Мангурре. — Что за шуточки, старик?

— Денег нет, — отозвался Стенхе. — Не могу же я принцессу на хлебе и воде держать.

— А доходы с Карэны и Сургары? — спросил Смирол.

Мангурре, подтянув к себе кучку монет, выигранных Стенхе, ответил:

— Да понимаешь, с Сургары пока никаких доходов нет, а половиной карэнских денег заплатили за пребывание госпожи в замке Ралло. Остальную половину она трогать запретила и требует, чтобы Стенхе продал те платья, что Малтэр привез из Тавина.

— Позор какой! — проворчал Стенхе. — Где же это видано, чтобы принцы майярские платьем торговали? Принцы платье даруют.

— Пару платьев я пристроил госпоже Пайра, — поведал Мангурре. — А остальное куда девать?

— А сколько осталось? — спросил Смирол.

— Восемь, — ответил Мангурре.

— Семь, — поправил Стенхе. — Два платья Малтэр взял для госпожи Ховини.

Мангурре в недоумении стал загибать пальцы, считая:

— Да, точно, семь.

— Давайте я продам, — предложил Смирол. — Звезда в небе не узнает, что платья принцесса продает.

— По дешевке, наверное, спустишь, — неодобрительно проворчал Стенхе.

— Оцените, назначьте цену, — небрежно отозвался Смирол. — Деньги я вам принесу. А что выручу сверх вашей цены, возьму себе за труды.

— Ловкач, — одобрительно сказал Мангурре.

— А туфли, чулочки, белье возьмешь? — спросил Стенхе.

— Возьму, — кивнул Смирол. — Только давайте барахлишко сейчас, а то моя госпожа, кажется, собирается на днях послать меня в Кэйве. Но не беспокойтесь, деньги я вам принесу перед отъездом…

Он ушел изрядно нагруженным.

— Ну и мальчик, — сказал, качая головой, Стенхе.

— Он не только хитрый, но и умный, — возразил Мангурре. — На одной хитрости до его лет хокарэм не доживает.

— Зачем ему возиться с тряпками?

— Он пристроит их Байланто. Госпожа принцесса уже интересовалась сургарским стилем.

— Откуда она возьмет столько денег? — спросил Стенхе. — Байланто — совсем нищие.

— Что мы знаем о Байланто? — отозвался Мангурре. — Только то, что они сами нам говорят.

Карми вошла в Зал Собраний Союза, подошла к своему креслу и обнаружила, что никто не потрудился положить на сиденье подушку. Сидеть же без подушки было неудобно: мебель была рассчитана на дюжих мужчин, а так ее нос оказывался почти на одном уровне со столешницей.

Требовать, чтобы принесли подушку? Но Карми не хотела с первой минуты начинать отстаивать свои права. Требовать подушку, заставить церемониймейстера добрый час искать ее, а высочайших принцев поджидать, пока усядется с должным почетом принцесса Сургарская? А самой все это время стоять у кресла и переминаться с ноги на ногу? Или демонстративно уйти из Зала Собраний? Ну нет, господа, не с этого следовало начинать.

И она, лишь на мгновение замешкавшись, села в кресло, скрестив ноги под собой. Голые ее коленки заставили сидящего рядом Кэйве отвернуться и плюнуть на пол. А Карми как ни в чем не бывало оглядела Высочайшее собрание.

Шесть лиц, которые были уже ей знакомы; шесть человек, которым предстояло решить ее судьбу. Карми медленно, останавливая взгляд на каждом лице, повела глазами. Теперь она видела их иначе, чем когда-то невообразимо давно, в тот единственный день, когда она сидела в этом кресле.