Яна Тройнич - Леди и рыжая сеньорита

Я решительно сказала:

— Ирин, иди, поспи. А я посижу с Джейдом.

— Елка, ты же знаешь. Я могу обходиться без сна довольно долгое время.

— Конечно, можешь. Нисколько не сомневаюсь. Но отдохнуть должна.

Ирин смотрела на меня и, кажется, чего-то ждала. Я про себя выругалась: чертов эльф, из-за тебя приходится врать:

— Эйнэр извиняется, что не смог прилететь. Он очень переживает за Джейда и появится здесь сразу же, как сможет.

Ирин внимательно посмотрела на меня и, кажется, усмехнулась. Мне стало стыдно: кого пытаюсь обмануть?

— Повелитель не смог оставить Диар: на нас постоянно нападают, — пробормотала я и, не выдержав, заплакала.

Ирин обняла меня. Кажется, мы поменялись ролями: утешать должна ее я.

— Елка, я сразу поняла, что брат не отпустил тебя. Иначе тебя сопровождали бы его воины. И не обижайся на него: он любит тебя до безумия, вот и ревнует. Своим свободолюбием ты беспокоишь его. Мог бы, давно запер во дворце.

Я злорадно подумала: это мы проходили. Не удалось.

А Ирин продолжала:

— Наши мужчины веками приучены к мысли, что жены должны быть усладой для мужей, украшением их домов и партнершами на балах. — Она хмыкнула. — Достался же Эйнэру подарочек. Орешек, об который можно обломать зубы. А брат, кроме того, что мужчина, еще и правитель. Представляю, каково ему.

Я шмыгнула носом. Обида вспыхнула с новой силой:

— Он не вышел меня даже проводить.

— Елка, а может, вернешься… — В голосе подруги слышалось беспокойство.

Я гордо выпрямилась:

— Нет, пусть принимает меня такой, какая есть. А если не хочет, то…

Ирин закрыла мне рот ладошкой:

— Не говори лишнего. Ты же сама его любишь.

Джейд в соседней комнате застонал, и мы бросились туда. Больной открыл глаза, увидел меня и просиял:

— Елка, как я рад! Давно хотелось тебя увидеть.

Я наклонилась и поцеловала его:

— Я тоже очень рада. И уже успела полюбоваться вашим сыном.

— Ирин, Елка давно здесь, и вы меня не разбудили?

— Она хотела, Джейд. Но я не разрешила.

Принц с трудом дышал и говорил, но я видела, что он действительно рад встрече со мной.

— А ты все молодеешь, Елка. Ты напомнила мне девчонку, которую я встретил на берегу реки.

Я рассмеялась:

— И которая начала знакомство с нападения на Трайса. — Джейд улыбнулся. — Он каждый день прилетает сюда. Король из него действительно получился хороший. Только вот тебя никак не может забыть.

Я подумала: а пора бы. Если, конечно, это правда.

Джейд ожил, шутил, смеялся. Мы с Ирин смотрели на него и радовались. Но что-то нет-нет, да и сжимало мое сердце. Хотелось плакать. Мы проговорили почти до утра. Затем Ирин спохватилась:

— Все. Джейду пора отдыхать. Да и Елке тоже.

Она дала мужу выпить какой-то отвар. Через некоторое время мы тихонько вышли из спальни, оставив дверь чуть приоткрытой. Ирин позвала служанку, и вскоре перед нами стоял столик с яствами и вином. Я удивилась: эльфы едят очень мало. А уж ночью — вообще никогда.

Подруга улыбнулась:

— Я знаю, Елка, ты же любишь покушать.

— Да какая, Ирин, еда. Нервы на взводе. Джейд болен, с Эйнэром поссорилась, Клод сумел влюбиться в такие года, да еще его просят стать правителем…

Я рассказала эльфийке последние события нашей жизни.

Ирин усмехнулась:

— Просто проклятие нашего рода. Эйнэр полюбил тебя. Я — Джейда, твой сын влюбился в человечку. Интересно, кого же выберет мой Крис?

— Тебе до этой проблемы еще далеко, а у нас она уже на пороге.

Ирин разлила по бокалам вино. Свой лишь пригубила, а я выпила до дна залпом.

— Похоже, Елка, вы поссорились с Эйнэром довольно серьезно. — Ирин опять вернулась к предыдущему разговору.

— Он не пожелал меня отпускать. А я не могла не прилететь, раз у тебя такое горе.

— Эйнэр был до последнего уверен, что без его согласия ты никуда не отправишься. Ты увидела Джейда, подбодрила меня, а теперь я бы посоветовала тебе все-таки вернуться.

— Нет, Ирин, — уперлась я, — он не прав. И раз уж я здесь, навещу Ксюху. Да и Трайса нужно повидать. Он еще тренируется? Не утратил форму? Не знаешь?

В зеленых глазах эльфийки появилось изумление:

— Ты хочешь потренироваться с Трайсом? Так я поняла? Разве ты не знаешь, что к супруге повелителя не смеет прикоснуться ни один мужчина? Об этих тренировках узнает Эйнэр, и чем все закончится? Я слишком люблю вас обоих. Поэтому просто сообщу брату, чтобы он тебя забрал.

— Не смей, Ирин. Иначе вообще меня не найдете. Мне нужно уметь постоять за себя и быть в форме. А твой брат не желает, чтоб я занималась. Учит стрелять из лука, метать ножи, но и только. Ты говоришь: на меня не смеет покуситься ни один мужчина. Но это уже случилось. И я желаю отомстить подлецу.

Ирин смотрела во все глаза:

— Кто осмелился, Елка? Как это произошло?

Ох, видно, подруга истолковала мои слова не совсем так, как следовало. Шрам вдруг заболел с такой силой, что я дернулась и схватилась за щеку. Потом отвела руку:

— Вот, смотри. Видишь?

Ирин стала белой как мел:

— Как тебя угораздило получить такой знак?

— Во время сражения. Причем, как сказала Регина, тот, кто его оставил, охраняет меня от всех случайностей битвы и вражеских ударов. И его дракон тоже. А еще он сказал, что хочет, чтобы я о нем помнила. И, знаешь, ему это отлично удается.

— Эйнэр видел?

— Самое интересное, нет. Шрам то появляется, то исчезает. И болит в самое неподходящее время.

Ирин вскочила с дивана и заходила по комнате. Причем так стремительно, что напомнила Эйнэра.

— Елка, может, я и ошибаюсь, но такие метки ставят отступники своим рабам. Но я никогда не слышала, чтобы клеймили лицо женщины. Обычно, если это и делается, то на закрытой части тела. Скорее всего, это вызов Эйнэру. Какой мужчина потерпит, чтобы его любимую заклеймили, как чью-то собственность?

Я разозлилась так, что потемнело в глазах:

— Я ему покажу рабыню! Сам будет ползать у моих ног!

— Не рычи и успокойся, Елка. Возьми себя в руки. Пожалуй, тебе действительно лучше пожить в Кэрдарии. Я постараюсь кое-что выяснить. Может, сумеем удалить знак. А сейчас иди, отдохни. Кстати, ты не возражаешь, если я поговорю с Региной без тебя, напрямую?

— Что за вопрос, конечно.

Меня проводили в комнату, в которой я когда-то жила. Вся обстановка осталась такой же, как в те времена. Только моих портретов прибавилось. Джейд любил меня рисовать. Говорил, что, в отличие от остальных, я все время разная. Действительно, Ирин можно было написать один раз, а потом только менять наряды и места. Ее безупречная красота скульптурного изваяния оставалась неизменной.

Я смотрела на рисунки и удивлялась. Как много Джейд видел в моих глазах: то страдание, то радость, то смех… Чаще всего художник изображал меня на природе: вокруг была изумрудная трава, голубое небо и темные скалы. Совсем мало было работ, где я находилась в замкнутом пространстве. Кажется, Джейд хотел показать, что я свободна как птица. Я даже умудрилась вспомнить, какой ситуации соответствовал тот или иной портрет. А еще я вспомнила небольшую миниатюру, которую попросил оборотень Илмар для своего лорда. Чтобы его вожак не забывал, кому обязан троном.