Александра Смирнова - Днем и Ночью

— Ну можно…

— Не можно, я у мамы кавалеров не отбиваю. И я не буду вставать, хорошо?

Зато я поднялся, встряхнул руками, расслабляя мышцы. Сейчас через них пройдет убойный поток энергии, так что к этому нужно подготовиться. Нагайна села прямо, будто кол проглотила, зажмурилась и сложила руки на коленях.

— Ты никогда еще не делала такого? — спросил я. — а, ну да, зачем я спрашиваю… Я не могу обещать, что будет быстро, возможно, я буду ломать внушение и заклинания, так что потерпи. — Девушка сжала кулаки, но с места не двинулась.

Я положил правую ладонь ей на лоб, большим пальцем и мизинцем коснувшись висков, левая рука легла на затылок женщины. Эта техника отличалась той, что я использовал в случае с Ноной, тогда вампиресса мне помогала, ведь она была телепаткой, хоть и никакой почти. С Нагайной все будет по-другому, здесь я буду один и давать и принимать.

Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Не то чтобы у меня это не получалось, но здесь нужна была полная, самая мощная концентрация. И главное, осторожность, немыслимая осторожность, любое нечеткое движение может повредить сознание женщины, причем очень серьезно. Честно говоря, я сам проделывал такую процедуру с вампирами-нетелепатами только два раза. И это второй, причем. Хотя я отнюдь не нервничал, как и в первый раз.

Я слегка сдавил голову женщины, чувствуя, как начинает зудеть кожа, словно те самый спирали начали раскручиваться на пальцах. Сила, моя сила окутала её мозг, четкими, но плавными линия вычерчивая вокруг нее мысленный контур. И вот сейчас я увижу… что-то, не обязательно её воспоминания, но её мысль. То, о чем она думает сейчас. Но она не думала.

Нагайна чувствовала боль, хотя еще было слишком рано, и это было нетипично. Скажу больше — это было очень необычно, и это меня беспокоило. Хотя подобную технику я использовал только во второй раз, не считал себя профаном, наоборот, я был достаточно опытен, чтобы только на теоретической базе построить прекрасную практику.

Женщина под моими руками застонала, это был даже не стон, а тихий протяжный вой, она руками, как стальными клещами, вцепилась мне в запястья. Но я просто не мог сейчас взять все и прекратить — это гарантированно её бы убило.

Существует версия, что чужой блок выглядит как завеса плотного тумана, или же как каменная стена без начала и конца, и даже без верхней точки, в которой очень сложно найти брешь. Я знал мага, которому заблокированное сознание привиделось сейфовой дверью.

И еще я никогда не ощущал абсолютной пустоты. Наверное, её никто никогда не ощущал, а если так и было, то вряд ли сей счастливый индивидуум мог кому-нибудь об это рассказать. Я не почувствовал себя счастливым. Я понял, что тону в чужом сознании, как будто телепат был здесь, рядом, у меня за спиной, и синхронно проделывал все мои действия. Словно он подчинял меня так же, как я залез в душу к Нагайне. И это было ОЧЕНЬ неприятно!

В том-то и дело, что сознания Нагайны, которое по задумке, должно было меня окружать, куда-то пропало. И это ощущение пустоты… как понять, что НИГДЕ и НИКОГДА? Не знаю, не с чем сравнить, но я чувствовал себя песчинкой, да например в пустыне Сахара!

Это сила, так неожиданно взявшая меня в плен, была чужой этой полукровки под моими руками, которую я уже не чувствовал в своих руках. Разум понимал, что вряд ли она куда-то делась, а чувства однозначно врали — это шалости другого мага. Эта сила, она была другой, она отличалась от всего, с чем мне приходилось сталкиваться. И она имела вкус. Я не думал, что телепатия может иметь вкус. Но сейчас я ясно ощущал этот приторный сладкий вкус.

Откуда-то издалека слышались крики, непонятный шум, как будто происходящий у меня в голове, где-то на задворках подсознания. Кто-то кричал "Отпустите его!", кто-то просто кричал, кто-то — "Нужен специалист, быстро свяжись с Рейфом!".

Это стало неважно, потому что пришла боль.

При любом применении техники или Дисциплины существует процент отката, это закон бумеранга. Некоторая часть содеянной тобой волшбы вернется к тебе. Откат не бывает таким сильным, подумал я, даже если Нагайне было очень больно, я не мог бы почувствовать этого… Нет, это была именно атака, хотя слишком не правильная. Будто кто-то из любопытства вдруг взял и напал на меня, чисто чтобы посмотреть, как оно. И это оно было паршивым, по крайней мере для меня точно.

Это не похоже ни на туман, ни тот кисель, как часто описывают забытье… да много кто и как описывает! Банальное НИГДЕ, которое чуть не свело меня с ума! А может, и свело-таки. Мне было трудно судить… Одновременно вокруг было и пусто, и мелькали сотни картинок, чужих воспоминаний. Они никак не могли быть воспоминаниями Нагайны, нет. Это были… это был сон, настолько реальный, насколько что-то вообще может быть реальным, когда ты во власти другого сознания…

— Я не знаю, что произошло, она просто вырубилась! Я почувствовал всплеск силы, но я не понимаю, как…

— Данте, помолчи… пожалуйста!

— А… да, хорошо.

Данте! Мне что, снится сам Данте Звенящая Смерть?! Иногда его в шутку называет Властителем Звука. Он двоюродный брат Габриеля, насколько в клане Ламий вообще существует понятие о родственниках. В сущности, они все друг другу братья, я имею в виду, мужчины-ламии.

Данте в реале отличался от охотника на демонов, этот Данте Шарша Ламия демоном был на треть, и он имел волосы каштанового цвета, коротко стриженые, и он ненавидел, когда его родной брат Донато сравнивал его с охотником на демонов. И Шарша никогда не пользовался огнестрельным оружием, или мечом в свой рост. Его оружием был его голос, и если уж дело доходило до ближнего мордобоя (а иначе не бывало), Данте прекрасно управлялся с целой дюжиной длинных кинжалов, очень напоминающих дагу, кинжал для фехтования вкупе со шпагой. Шарша мог заткнуть за пояс Росомаху и Фредди Крюегра сразу своими стальными коготочками. И если уж совсем прижмет, ламия мог использовать невзрачный эспадон, который крутил на манер палицы. Многогранная личность, ничего не скажешь.

А еще Шарша предпочитал не оголять свою могучую грудь, и закрывался весь с ног до головы, как Ара. Правда, хоть голову и прикрывал, но лицо всегда оставлял открытым. Как ламия, он мог не опасаться, что солнце выжжет ему глаза, ему приходилось избегать лишь прямых солнечных лучей.

Данте был высоким и жилистым, прямо как тренированный китаец, или японец. Чертовски красивый, и столь же опасный, Иисусе, да его боялись едва ли не больше князя Исмила!

Сидевший на краю стола вампир был напуган, и очень отдаленно напоминал Шарша. Руки скрещены на груди, и все тело напряжено, вампир судорожно вздыхает и взгляд бегает по комнате.