Снег Север - Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь.

- У кого вы были в аспирантуре? – поинтересовался Вульпекс. Причину, по которой Ариель так подробно рассказывал о своем детстве, он понял отлично. Но в жреце он, в сущности, перестал сомневаться сразу после его улыбки – не говоря уже о рекомендациях Лойла. Что-что, а быстро разбираться в людях начальник тайной службы умел.

- У мэтра Арбания.

- Крупнейшего в империи знатока методов выявления и противодействия черной магии, - отметил про себя Вульпекс. – Жрецов-магистров вообще не так уж много, так что Лойл явно расщедрился…

- Да, я в Розыскной Комиссии специализировался по магии и ритуалам адептов Отступников. – Снова жрец ответил на невысказанный вопрос. – Общий стаж работы в Комиссии у меня пять лет, по этому профилю – два года. Так что надеюсь оказаться полезным. – Жрец снова улыбнулся своей дружелюбной, несколько застенчивой улыбкой.

- Добро пожаловать к нам, Ариель! – Вульпекс так же искренне улыбнулся в ответ. – Хотя лучше бы тебе не оказываться полезным, да дело, похоже без этого не обойдется... Сейчас пойдем, я познакомлю тебя с ребятами. Да, так есть у тебя ко мне вопросы?

- Только один, – сказал жрец, не переставая улыбаться. – Расскажите мне, будьте добры, про то, как вы получили послание от Тефнут.

Вульпекс, который в этот момент уже вставал с кресла, так снова и сел в него при этих словах...

***

Из соседней рощи доносились звуки охотничьего рога и отрывистый лай собак. Секст сплюнул по ноги – опять баре развлекаются, через поля и луг поскачут... Высокородный князь Лукро, сотоварищи и прихлебатели... И ведь вытопчут же всё, к Алектовой маме, чтоб им!

Конечно, за потраву общинных земель можно было бы взыскать штраф через суд. Да только мороки с этим – Маата избави! Законника нанимать, свидетелями в суд ехать – не ближний свет, а работа-то стоит... Да еще и на какого судью попадешь – сейчас всё чаще такие, что на бар и богатеев оглядываются, а не на Законы Скрижалей, коими от века жили в Лакаанской империи.

А еще, люди рассказывают, местами баре совсем богопротивные дела творят – общинные земли отбирают, заводят на них лам на шерсть! Конечно, шерсть в цене и спрос всё растет, но шерсть же есть не станешь. Ну, мясо там, у лам тоже съедобно, но только у молодых, а их хозяева забивают неохотно, шерсть получать выгоднее. И от выгоды этой развелось стряпчих, которые докажут тебе, что черное это белое, а общинная земля – барская. Это в городах полегче – там народные трибуны есть, они люд от неправедного суда защищают. А тут, в деревнях, все сами по себе. Ну да, община – а что она может? Наместник – далеко, а князья и помещики – рядом, и их холуи-мордовороты - тоже...

Секст сплюнул еще раз и налег на рукоятки плуга.

- Ну, вы, иношная сыть, вперед! – гаркнул он на тягловых бычков, лениво отгонявших хвостами ранних оводов. Новая борозда потянулась вдоль межи.

***

Пара чаек, со сварливыми криками расклевывавшая кучу отбросов в порту, шарахнулась в сторону, когда их накрыла тень. На освободившуюся добычу уселся ворон – редкий гость на острове Эгион, на котором раскинулась столица Лакаанской Империи. Вороны предпочитали приморским городам степи Самалы и горы в окрестностях Мертвых Земель. Каркнув на чаек, которые, отлетев в сторону, визгливо бранились в его адрес, ворон начал разгребать добычу. В этот момент он почувствовал, словно его зацепила и потянула невидимая нить. Неохотно оставив пищу чайкам, ворон взлетел и направился туда, куда его призывали.

В городе, посвященном богине-покровительнице домашнего очага, где каждый двадцатый был магом, а каждый десятый – колдуном, слабая магия, призвавшая птицу, была почти незаметна. Ворон сделал круг над малоприметным домом и нырнул в открытое окно. В тот же миг его ухватила человеческая рука и сунула в клетку. Ворон затрепыхался, но было поздно. Ворон даже не заметил, как на его лапе защелкнулось узкое металлическое кольцо…

- Мэтр Кан, мэтр Кан! К вам можно? – прозвучал за дверью веселый девичий голос. Дверца клетки щелкнула, и клетка скрылась за занавеской.

- Конечно, девочка, заходи! – пожилой монах ласково приветствовал девушку, которая впорхнула в его комнату. – О, Цецилия, это уже твое новое платье для приема во дворце?

- Вы смеетесь, мэтр Кан! Это мое старое платье! Новое будет готово только через два дня. Но только что нам принесли официальное приглашение на Большой прием! Приехал курьер, такой важный, в парадном мундире, и вручил папеньке! Вот! А еще папенька купил «Вечерний вестник», там такие ужасы пишут – что вчера ночью арестовали целую шайку жрецов Отступников! Они там человеческую жертву приносили – вот страх-то! Но их всех до одного нашли. Ну – я пошла, но свидания мэтр Кан!

- До свидания, Цецилия! – монах закрыл за девушкой дверь и вернулся к клетке с вороном.

Ох, как некстати эти все события! Ему надо было тихо и незаметно пожить в семье никому в столице неизвестного нобиля. А тут эти императорские милости, шумиха, Большой прием! Хорошо еще, что повезло найти полезного человечка прямо в логове врага. Вот это – действительно удача! Жадный, неразборчивый, и знающий много нужного. Через него удалось и с конкурентами разобраться…

К кольцу на лапе ворона он прикрепил трубочку с вложенной запиской. Потом очертил вокруг птицы знак и открыл клетку. Ворон скакнул, расправил крылья и вылетел в окно. Он тут же взял направление на юго-восток, хотя понятия не имел, почему он это сделал. Монах посмотрел ему вслед и улыбнулся. Настроенные на поиск магических способов связи, имперские сыщики проморгали обыкновенную птичью почту. О том, что записка могла попасть не в те руки, монах не беспокоился – прочитать древний язык, на котором она была написана, могли считанные люди в Лакаане. Да и те увидели бы странный текст, который мог понять только посвященный. И, в переводе на общеимперский, он прозвучал бы весьма необычно для послания, вышедшего из под пера монаха:

«Хозяин, здешняя шобла бакланов – фазанщики, понятий не держат, устроили беспредел . Грозила веревка , пришлось их сбагрить лазоревым , чтобы не отсвечивали . На днях их повенчали . Я сначала висел , но взял смехом на характер . Теперь можно собирать правильных босяков . Свояк». Для адресата же это означало, что конкурирующая секта стала опасной и ликвидирована, причем чужими руками, агент удачно избежал подозрений и приступил к организации собственной сети.

***

Спуск казался бесконечно долгим. Факел в руках Квинта с трудом разгонял темноту в шахте, и Дар воспользовался вторым зрением. Но и оно дало немного. Каменные стены вырисовывались однотонным серым цветом. Ярко светилась аура Элеаны, несколько слабее – Квинта. Аура троглодита оказалась на удивление блеклой, только ярким лазоревым светом выделялся нетопыренок-посланник. Все молчали.