Picaro - Хромой дукат

От юного герцога веяло нездоровым жаром. У самой плахи он сделал вялую попытку вырваться, но палач мгновенно среагировал. Сжал ему ребра мощными руками, да так, что приговоренный на мгновение потерял сознание. Когда наследник очнулся, у него в ушах шумело, а перед глазами расплывалось светлое пятно — древесная стружка, рассыпанная по камню.

Палач поднял меч. Тщательно прицелился, сосредоточившись на прикрытой светлыми волосами шее жертвы. В голове мелькнула запоздалая мысль, что следовало бы их остричь… Слегка задыхаясь от возбуждения, «мастер длинного меча» задал формальный вопрос «Прощаешь ли ты меня?». Не дожидаясь ответа, нанес быстрый и мощный удар. В следующее мгновение обезглавленное тело юноши завалилось на бок, скорчилось в смертельной судороге. Рассыпанная стружка покраснела от горячей крови.

— Свершилось! — выдохнул монах и, бормоча молитву, опустился на колени.

Стараясь не испачкаться, Метерних осторожно ухватил за волосы отсеченную голову, опустил в мешок с отрубями. Его возбуждение, нашедшее выход в мастерски нанесенном ударе, схлынуло.

Согласно традиции, судья Фляйфиш пожелал выкупить у даллербежца останки и одежду казненного. В обмен на тело и голову он дал Метерниху знакомый кошелек с талерами, но приказал упокоить мятежного герцога в озере. Перекинув труп через лошадиную спину, держа в руке потяжелевший мешок с отрубями, палач повел лошадь под уздцы на берег. Позади шли четверо стрелков и лейтенант. Вскоре они спустились к грубо сколоченному мостку, стоявшему на почерневших от воды столбах. Рядом приткнулся небольшой паром. Шуршал в зарослях влажной зелени тростника ветерок…

Метерних стащил с лошади обезглавленного наследника престола. Обмотал тело обрывком старой колодезной цепи, найденной в заброшенной кузнице замка. В мешок с головой положил тяжелый камень, который отыскал неподалеку. Все это время солдаты молча курили свои трубочки, равнодушно поглядывая по сторонам. Кряхтя от напряжения, палач поднял труп и перенес на паром. Сходил на берег за мешком с головой. Вернувшись на колышущийся под ногами настил, встретился взглядом с лейтенантом, но тот сердито отвернулся.

Палач взялся за ворот барабана с намотанным на него канатом, соединявшим паром с противоположным берегом. Стал вращать. В одиночку было тяжело, но далербержец не прерывал работы, пока не оказался на середине озера. Разминая заболевшие от усилий пальцы, он посмотрел на стрелков, прохаживавшихся по берегу. Затем его взгляд скользнул на холм, оттуда на серый донжон Орлиного Камня. Наверняка, там у одной из черных амбразур стоит судья Фляйфиш и следит за ним. Пришло время заканчивать.

«Мастер длинного меча» спихнул мертвое тело с парома. Опустил следом мешок.

Когда на поверхности воды лопнул последний пузырь воздуха, палач присел на корточки. Тщательно вымыл покрытые засохшей кровью руки. Высморкался. Снова взглянул на замок.

Метерних достал из ножен, висевших на левом бедре, острый, как бритва, кинжал. На мгновение стало жаль меч, оставшийся в замке. Он выпрямился, сделал шаг к барабану, намотал канат на левую руку. Несколькими быстрыми движениями перерезал толстую веревку со стороны замка. Кинжал скользнул на место в ножны.

Упираясь ногами в настил, палач принялся тянуть канат обеими руками, приближая паром, превратившийся в плот, к противоположному берегу. Его начало сносить в сторону, но это не имело значения.

Лейтенант, следивший с мостка за Метернихом, не сразу понял, что лежащая в воде веревка обрезана. Но увидев, как плот с палачом удаляется, вместо того, чтобы возвращаться, воин бросился к башне. Четверо стрелков растерянно смотрели вслед начальнику.

Вопреки его опасениям судья выслушал новость спокойно.

— Знаю, видел, — сказал Фляйфиш. — Пусть убирается куда хочет. Оставь десяток человек в замке: он может нам еще пригодится в ближайшее время. Остальным прикажи седлать лошадей. Пора возвращаться к маркграфу Георгу, переговоры еще не закончились…

Еще до заката солнца невысокий крепыш в одежде зажиточного горожанина с длинным кинжалом на поясе вошел в ворота постоялого двора. На лай сторожевого пса появился хозяин. Поздоровавшись, гость сказал, что нужна комната на ночь и хороший ужин с вином. Вышедшая следом за трактирщиком служанка провела нового постояльца в его комнату.

Повесив берет на гвоздь, бывший палач города Далерберга вытер вспотевшую лысину, опустился на табурет. Ноги гудели от долгой ходьбы, хотелось спать, но чувство голода было сильнее. Меттерних вспомнил, что последний раз ел у себя дома вчера вечером. Наконец хозяин принес поднос с едой. Мастер уселся за стол.

— Прошу прощения, — сказал трактирщик, ставя перед ним блюда и бутылки, — но в наших краях в обычае брать плату вперед. Уж не обессудьте.

— Неважно, — палач вытащил тощий кошелек, вытряхнул на стол полученный от судьи дукат. — Держи.

— Сейчас принесу сдачу, — хозяин взял монету, вышел.

Метерних отложил пустой кошелек, принялся кроить жареную курицу ножом.

Обгладывая ножку, поглядывал на мешочек, словно ожидая, что тот исчезнет. Вскоре хозяин принес ему горсточку серебряных монет. Пересчитав сдачу, далербержец отпустил трактирщика. Прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов, палач вытер жирные пальцы льняной салфеткой. Чувствуя сильное волнение, а вдруг ничего не выйдет, снова встряхнул кошелек — на стол выпал «Хромой дукат». Точь в точь такой, каким он расплатился за еду и ночлег. Та же линия сгиба делила монету на две неравные части…

— После того, как тело несчастного герцога, преданного товарищами по мятежу и проклявшего своих палачей, попало в озеро, — завершал рассказ стрелок, — вода в нем превратилась в яд и отравила реку. Каждый, кто брал из нее воду для питья и готовки, заболевал смертельной болезнью. Вот так начался Мор, от которого перемерло больше людей, чем… — Вальтер запнулся, подыскивая подходящее сравнение и торжественным голосом закончил:

— Чем от стали в последнюю войну.

— А куда делся Далербергский палач? — спросил Пауль. — Он тоже заболел и умер?

— Нет. Человек, у которого в кармане Хромой или Неразменный дукат ничем заболеть не может. Потому что монета — дьявольская: бережет своего владельца от любых напастей, — Лонгвий завистливо вздохнул. — Живет себе где-нибудь, на все поплевывает.

— А откуда Дьявол берет Неразменные деньги? — в глазах мальчика горел огонек любопытства. — Гномы делают?

— Не-а, — зевнул Глонвий. — Один монах болтал, что их чеканят попавшие в Ад фальшивомонетчики…

Кто-то загрохотал бронзовым кольцом во входную дверь дома. Пауль побежал открывать. Из прихожей послышались голоса: вернулись хозяин с женой. Раздеваясь, они обменивались впечатлениями от увиденного на Ратушной площади и охотно отвечали на расспросы ученика. Рассказывая о покаявшихся перед казнью злодеях, набожная супруга мастера Штерна цитировала святое писание. Лекарь же ругал непрофессиональную работу местного палача. Как повелось с давних пор, люди его профессии состояли с экзекуторами в конкуренции: те неплохо разбирались в анатомии, изготавливали снадобья и зачастую отбивали у медиков клиентов. Вот и сейчас хозяин дома брюзжал по поводу лишних мучений, которые мастер Иоган доставил приговоренным.