Юрий Ижевчанин - Первая колония

Намеки становились все более зловещими. Короли все более мрачными. Мрачность и ожидание чего-то плохого перешло и на заседания Сейма, где впервые за два десятилетия вспыхнуло кулачное побоище между партиями, разошедшимися по мельчайшему вопросу о том, в каком порядке перечислять княжества в имперских документах после смены статуса Лиурии, Синнии и Северной Хирры, которые стали вассалами Старквайи, после появления княжества Карлинор и смены династии в Ликангсе. Драка была утихомирена лишь согласием сторон провести через день поединок пять на пять. Так что простонародье получило любопытнейшее зрелище: боя между знатными персонами и городскими патрициями. Увеличило до предела ликование простонародья, что два боя в этом, нелепом по поводу, поединке закончились смертельным исходом. Еще в одном городской голова столицы Ликангса потерял руку, а его соперник, претор столицы Хирры — глаз. Так что бои были настоящими.

Примечание. Гладиаторских боев у старков никогда не водилось. Но обычай публичных поединков между свободными людьми с избытком их замещал. Иногда такие публичные бои проводились по рекомендации Великих Монастырей или Храмов в ходе каких-либо экстраординарных молебствий, обычно по поводу мира, и чаще всего мира в гражданской войне, с тем, чтобы дать выход накопившейся ненависти с минимальным пролитием крови. Это было прекрасным средством. После нескольких таких боев бывшие соперники, как правило, братались, пировали, и вражда затихала. А смерть в таком поединке считалась одной из почетнейших. Считалось, что, если даже поединок был из-за спора о чьей-либо вине, оба выходили из него правыми: победитель как правый по существу спора, побежденный — как полностью искупивший свои ошибки и даже преступления, из-за которых состоялся бой.

Как и обычно, после публичного боя соперники уселись за общий стол, выпили и договорились. На следующий день Сейм почти единогласно проголосовал за новый список княжеств. Когда короли сидели за этим пиршеством, до остальных донеслись обрывки диалога:

— Решено. Послезавтра делаем третью попытку.

— Никогда такого не было. Два раза сорвалось единогласное решение. И главное, даже ничего не требовали.

Через день на Совет королей был вызван князь Ликангский Онгор. Он вышел отнюдь не в лучшем настроении, а короли — просто в убийственном. И, наконец, на следующий день короли объявили, что пришли к единогласному решению рекомендовать на Императора короля Линны Линстора Антисэу. Его Сейм, облегченно вздохнув, избрал единогласно. Линна была самым слабым в военном отношении среди королевств Империи. Даже разорванная на части Айвайя, король которой едва мог собрать четвертую часть полагающихся ему сил вассалов, выставляла армию в три раза большую. Формально избрание Линстора Императором состоялось уже в новом году, после отплытия колонистов, поскольку перед голосованием полагалось выступить всем руководителям делегаций и дать слово всем желающим делегатам.

Принц Атар с облегчением вступил на палубу своего корабля. Бессмысленная говорильня закончилась. Он улыбнулся, вспоминая вытянувшиеся лица королей после своего категорического и безусловного отказа. А ведь ему такие заманчивые условия предлагали! Раз уж хочешь поселить своих людей на новых землях и создать княжество с самого начала, три королевства: Старквайя, Зинтрисса и Колина — выделяют тебе шесть провинций (правда, более или менее освоенная из них лишь одна старквайская; пять остальных практически арена постоянной борьбы с варварами, где власть Империи распространяется лишь на военные поселения и форты). Воюй, заселяй, обустраивай, а заодно по временам нас мири и рассуживай. Даже на риск появления в будущем нового королевства пошли!

"Ну, с другой стороны, здорово, значит, допекли их всех северные варвары. Но не мне по этому поводу злорадствовать: я-то сейчас направляюсь вообще в варварское гнездо. Сколько я узнал в Монастыре и в Храме, там рядом два цивилизованных государства. Агаш, с очень древней и самобытной культурой, который недавно освежил свою кровь и достаточно энергичен. Агаш правоверен и даже очень ортодоксален в вере Победителей. Зато второе посложнее для контактов. Эти несносные Единобожники имеют там своего императора и Первосвященника, слава Победителям, что за горами и за Агашом, но и с ними ведь можно договориться, тем более что с Агашом они регулярно и безуспешно воюют. А все остальные — варвары либо полуварвары." — Так текли мысли принца, князя без княжества, который только что отказалcя и от княжества, и от императорской короны. — "Я прекрасно понимаю своего дядюшку, который не поскупился на провинцию. Провинция бедная и отдаленная, а затем, если я провалюсь, или мой сын провалится, можно будет притянуть к себе взамен целое большое княжество. Я прекрасно понимаю Зирварну. Эти три якобы провинции приносят ей только расходы, а в обмен на щедрость она также надеется затем повязать меня династическим браком и как-нибудь заполучить обратно уже устроенные и освоенные земли. Я понимаю и Колину. Они присоединились к Империи, чтобы получить доступ и к нашим товарам, и к военной помощи. А дорога проходит через степи, которые они не могут контролировать как следует. Вот я и буду для них стражем дороги. А все вместе они понимают, что я все время буду просить то военной помощи, то новых колонистов, и поэтому буду очень и очень сговорчив. Нет, хоть на первый взгляд предложение и заманчивое, я правильно от него отказался! Я выбрал дорогу, и нужно ею идти до конца, который готовит мне моя воля и воля Судьбы. А здесь я все равно буду связан по рукам и ногам. Может быть, даже объятьями, но от этого не легче. Ну я понимаю, что именно они предложили Клингору в первую очередь! Но вот что во вторую? Скорее всего, ничего: просто они все его побаиваются, и хотели бы связать намертво императорской короной и разорить сопутствующими ей расходами. Тогда понятно, почему он вышел такой гордый: рад был, что отверг коварное предложение."

Принц четко вычислил ситуацию с Клингором. Ему предложили корону Императора. Он, прекрасно понимая, почему она предложена и уже будучи морально готов к такому, нашел твердые и вежливые слова для отказа. Правда, при этом у него была некоторая досада:

"Второй раз такое несвоевременное предложение! Если откажусь в третий раз, Судьба не простит. Теперь надо будет быть готовым подхватить корону в любой момент. Ну что ж, подготовлюсь."

Князь Ликангский Онгор тоже продумывал сложившуюся ситуацию.

"Мое княжество бедно и разорено в прошлой войне. Если к нему присоединить еще две провинции Зирварны, оно станет лишь еще более неустойчивым. Мне было просто не потянуть тяжесть императорской короны, пришлось бы все время молить о помощи брата Красгора, брата Клингора и короля Зирварны. И стал бы я самым жалким из всех Императоров. Да вдобавок братец и дядюшка ведь раньше меня отказались, а их в слабости ума и воли не обвинишь. Так что я избежал коварной ловушки."