Дин Андерссон - Сила зверя

– Кровь Тора,- храбро проговорил он, убеждая себя, что справится со страхом или постарается, по крайней мере, его не показывать.

А вот Торе страх был неведом. И в этом также не было ничего хорошего. Она как-то даже пыталась сразиться со всадником Смерти деревянным мечом, которым пользовались, учась искусству ведения боя. Но она долго приучала себя к сдержанности, запрещая поддаваться порыву, и постепенно стала более осмотрительной. Очнувшись, она тоже дернулась в цепях, но промолчала и огляделась. Увидев, что и другие также закованы, онa пряча вздох, поклялась луком Скади, как до этого ее мать.

– Кто-нибудь может мне объяснить, что произошло? Я ничего не понимаю,- сказал Торфинн, поворачиваясь на бок.- Но и вы, думаю, мало что знаете.

– Я помню только,- начал объяснять Тирульф,- что Гримнир велел нам держать наготове мечи, потому что приближалась опасность. А дальше - провал.

– Перед тем как ты очнулся, сюда приходили трое мужчин,- вступила в разговор Ялна.- Они нас раздели и сковали. Это были воины Хель.

Некоторое время все молчали.

– Песнь Крови снова оказалась права,- заговорила Вельгерт.- Хель на самом деле опять замыслила черные дела. Я никогда в этом особенно не сомневалась, но после гибели Тёкк все же надеялась, что она, возможно, оставит нас в покое.

– Ты считаешь, что Локит вернулся и привел с собой войско, как и предсказывала Гутрун? - предположил Торфинн.- Тогда наше беспамятство - его рук дело. Он использовал против нас свои колдовские чары.

– Вероятно, все так и есть,- ответила Ялна,- потому что один из тех, кто нас сковывал, произносил имя Локита. Тирульф знал одного из них.

– Мы были солдатами Нидхегга,- пояснил Тирульф.- Его зовут Торг Рваное Ухо. Нас не связывала дружба, просто мы знали друг друга. Мы стояли в карауле в ту ночь, когда Ялну бросили в подземную тюрьму. Он тоже ее узнал.

– Он так усердно ощупывал меня, что узнал бы, даже если бы ослеп,- попыталась пошутить Ялна, но не смогла сдержать дрожь, вспомнив Торга.

– Он ответит кровью за то, что посмел прикасаться к тебе,- пообещал Тирульф.

– Да, он этого заслуживает,- зло подтвердила Ялна.- Молюсь Скади, чтобы она дала мне возможность посчитаться с ним.

Ингвар в это время молча вертел свои кандалы.

– Тора,- позвал он,- у тебя запястья почти такие же тонкие, как и мои. Железные браслеты на руках у взрослого держались бы плотно, но на моих руках они болтаются, а на твоих?

Тора повертела руками в оковах.

– Да, мне они тоже велики, но руки из них не освободить, если ты это имел в виду.

– Я могу содрать кожу, но все же хочу попробовать, а вдруг это удастся,- ответил Ингвар.- Я попытаюсь.

– Говорите тише,- зашептала Ялна, взволнованная словами Ингвара.- У дверей они оставили часового.

– Но я не видел, чтобы Торг передавал ему ключи от наших оков,- также шепотом заметил Тирульф.- Наверное, они у него.

– Не будем разбрасываться,- рассудительно проговорила Вельгерт.- Если Ингвару удастся освободить руки, может быть, он найдет в хижине что-либо подходящее, чем можно взломать замки на наших браслетах.

– Возможно, он сможет открыть их кочергой? - предположил Торфинн.

– Ингвар, как там у тебя дела? - В голосе Вельгерт звучала надежда.

– Я стараюсь.- Мальчик поморщился от напряжения.- Сначала все пошло хорошо, а потом кисти застряли и дальше не проходят,- забормотал он с досадой и тут же прибавил: - Но я не сдаюсь.

Они лежали молча, слушая, как кряхтит и шепотом чертыхается Ингвар.

– Будем считать, что Ингвар не отступит и постарается освободить нас,- высказала свое мнение Вельгерт.

– На этот случай надо составить план,- ответил Торфинн.

– Мы наги, безоружны и к тому же заперты в лагере, где кишмя кишат пришедшие с Локитом воины Тьмы,- принялся рассуждать Тирульф.- Предлагаю выскочить во двор и пригрозить измолотить их цепями, если они не сдадутся.- Не услышав ни от кого ответа, он продолжал: - Что, никто не смеется? Над моими шутками смеются редко.

– Потому что они не смешные,- пояснила Ялна.

– А мне кажется, наоборот. Но шутки в сторону. Что нам делать, если… нет, когда мы освободимся? Я что-то не слышу предложений.

Все молчали.

Ингвар упрямо возился с кандалами.

Гутрун тихо повторяла заклинания очищения, готовясь пуститься в странствие по тайникам своего сознания в поисках магии Хель, способной открыть ей мысли Хальд, а в это время Песнь Крови приняла звериный облик, чтобы быть наготове и броситься бежать, если на горизонте вновь замаячат черные тучи.

Привязанная к спине Ульфхильды Хальд быстро слабела. Трупное пятно расползалось от роковой царапины и уже растянулось от подбородка до ключицы, захватывая большую часть шеи.

Гутрун почувствовала, что достаточно подготовила себя, и умолкла. Оглянувшись, она с облегчением отметила, что горизонт по-прежнему чист, и, закрыв глаза, стала сосредоточиваться на своей задаче. Почти сразу ее охватил страх, и ей пришлось усилием воли подавить импульсивное желание отказаться от опасного похода внутрь себя.

Она приказала себе дышать глубоко и ровно и постаралась остановить поток мыслей, успокоить скачущий пульс и лишь затем позволила себе преодолеть барьер сознания и погрузиться в темные глубины, чтобы заглянуть в разрушающие душу омуты знаний Хель, к которым она так долго страшилась даже приближаться.

Перед ее мысленным взором клубились быстро густевшие тени, и отовсюду летели к ней шелест и шепот Тьмы, унижающий насмешками, манящий обещаниями, смущающий искушениями, запугивающий угрозами. Стиснув зубы, Гутрун держала себя в напряжении. Только сила воли защищала ее от прикосновений теней, оберегая от их нашествия, открывающего дорогу безумию. Лабиринты Тьмы ждали одного неверного шага, чтобы вновь ввергнуть ее душу в мрак царства Мертвых.

Чем больше она углублялась в клубок свернувшейся в ней Тьмы, тем неудержимей ее тянуло с криком вырваться к свету сознания, но она заставила себя продолжать поиск знания, исполнившись решимости получить его.

Тени, шелестя и извиваясь, все плотнее обвивались вокруг нее, теснее прижимаясь к тонкому барьеру разума, отчаянно сдерживаемому ею. Мрак облеплял ее алчными щупальцами, и тяжесть пропитывавшего их зла грозила раздавить ее душу и уничтожить воспоминание о пути назад.

Стиснув кулаки и превозмогая душевные муки, Гутрун перевела дыхание и двинулась дальше в жадную Тьму, затаившуюся в глубине ее души.

С растущей тревогой следила Песнь Крови за дочерью. Перекошенное от боли лицо Гутрун застыло, блестя от пота, тяжелое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Но внимание воительницы внезапно приковал далекий горизонт. В нескольких.местах появившиеся над ним тучи быстро сближались и увеличивались в размерах. Создавшие их не замедлили появиться. Соединяясь друг с другом, они, как молнии, неслись к беглецам. В считанные мгновения отдельные клубы Тьмы объединились в огромную тучу, затягивающую в свой кипящий водоворот залитый солнцем небесный простор.