Олег Борисов - Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

— Чушь… — вздохнул старик, шаркая к своему креслу. — Проклятая непогода, ощущаю себя мертвецом, выдернутым обратно в мир на потеху голодранцам…

Осторожно сев, патриарх Храмового ордена помолчал и попытался вернуть разговор к началу:

— Ты пощадил бунтовщиков. Да, сделал это красиво, не спорю. Но на их руках действительно кровь. Мало того, они выступали не только против своего лорда. Они посягнули на корону, они плевать хотели на закон как таковой. И что они говорили, сидя на болотах? Король нас все равно простит, наш добрый старый король…

— Давай закончим с этим, — раздраженно отозвался принц. — Я сыт по горло обвинениями в мягкотелости, жалости к нищим крестьянам и непомерных выплатах из казны нашего щедрого хозяина… Лорду Лэксефу надо было или давить восстание собственными силами, или вообще не допускать такого развития событий. Нам прекрасно известно, что жалобы на поборы ему привозили не раз и не два. И мне стоило немалых трудов повернуть дело так, чтобы его голова не легла на плаху…

— Неужели король допустит, чтобы его верных друзей коснулась сталь палача? — удивился старик.

— Король в бешенстве. Простейшая проблема вылилась в такую кучу грязи, что разгребать придется еще не день и не два. И лучше помолиться, чтобы это столкновение закончилось мирно. Чтобы люди успокоились и перестали считать обиды…

Примирительно подняв ладони перед собой, Йорен предпочел сменить тему беседы:

— Давай лучше вернемся к нашим проблемам… Говоришь, мне отказали в праве изучать тайные науки? Посчитали, что я слишком стар для этого? Стар и ненадежен?

Измученный болью глава Храмового ордена лишь рассерженно закашлялся в ответ:

— Выдумщик… Мальчишка… Какой же ты еще мальчишка!.. Посмотри на меня, скоро я не смогу даже подняться с кровати, чтобы выйти на солнышко и порадоваться своим последним дням… А ты лишь ищешь врагов среди друзей…

— Но мне отказали, — мстительно повторил собеседник.

— Мне — тоже! — рассердился старик. — И не один раз, а с десяток… Хотя я тоже хотел постичь азы магии, научиться управлять своим телом и разить врагов не только холодной сталью! Но совет счел, что я нужнее с верой в душе и мечом на поясе. И назначил мне эту службу, указал эту дорогу.

— У-ка-зал… — протянул Йорен и нахмурился. — С какой стати кто-то может решать за тебя, чем заниматься?

— Потому что церковь — это единый организм, живущий по устоявшимся законам. Если каждый начнет творить, что ему взбредет в голову, мы превратимся в жалкую шайку шарлатанов-прорицателей, а не служителей богов. Мы сильны лишь благодаря порядку и организации. И ты не сможешь занять мое место, пока не поймешь это. Поймешь и примешь сердцем, как давным-давно сделал я…

Мужчина несогласно помотал головою, отмахиваясь от увещеваний собеседника, как от надоедливой мухи:

— Я это уже слышал. Об этом твердят мне и патриархи, и обычные тиллагнады в монастырях. Но я вижу, что вижу. Стоит кому-то начать задавать вопросы, как его обвиняют в ереси. Стоит кому-то держаться за веру в богов и не кланяться людям в сутанах, как бедолагу пытаются уволочь на костер. Последние годы церковь Слаттера все больше превращается в монстра, пожирающего все вокруг. И в страхе перед окружающим миром церковный совет пытается обеспечить себе неприкосновенность, готовит заранее прощение любым жестоким преступлениям, на которые их может толкнуть страх.

— Тогда почему ты с нами, если предсказываешь столь ужасное будущее?

— Потому что настоящая сила церкви — это Храмовый орден. Орден, стоящий вне политических интриг и заговоров. Воины, укрепившиеся в истинной вере и действительно защищающие слабых и обиженных… Я возглавлю орден, чтобы он остался таким, каков есть сейчас. Чтобы орден стоял на страже закона и веры. Чтобы любой монах, вне зависимости от ранга, знал и помнил: никто не может торговать божественной благостью себе на потребу. Мы служим людям, а не себе. Мы часть государства, а не карающий меч в руках безумцев. Мы опора трона, а не тайная сила, мечтающая поработить весь мир… Только так… И ради этого я буду жить и бороться…

Старик долго молчал, осторожно растирая опухшие колени. Потом внимательно посмотрел на своего ученика и пробормотал:

— Так и будет, я знаю… И хоть я не учил тебя подобным словам, но ты услышал, о чем говорит мое сердце… Молю богов лишь о том, чтобы Гудары не затмили твой разум и ты не стал искать врагов на пустом месте. Я верю, что ты разберешься в себе и не станешь рубить сгоряча…

Йорен поднялся и направился к выходу из комнаты. Взявшись за ручку двери, повернулся к наставнику и мягко произнес:

— Вот именно. Я буду смотреть и слушать. И приму взвешенное решение, когда придет час… Но пока за паутиной слов я вижу реальные дела. Дела, которые говорят больше, чем все славословия в адрес королевской семьи… И когда отец Фойрадиск будет задавать вопросы о нашей поездке, можешь ему передать… Скажи, что все поклоны за зиму перечеркнул отказ совета учить меня магии. И что вместо глупых и фальшивых извинений ему лучше взвесить все «за» и «против» и надавить на стариков в совете. Раз уж они все равно пляшут под его дудку, пусть спляшут и для меня… Если с первыми летними днями я начну постигать истинные тайны Храмового ордена, я забуду эту глупую обиду. Но если альдст и дальше будет считать меня за дурака, он сильно пожалеет. Потому что он всего-навсего выборный «глас церкви». А я «глас короля». И мой голос значит в королевстве намного больше, чем мнение всего церковного совета, вместе взятое…

В этот же хмурый вечер далеко на севере глава церкви Слаттера внимательно выслушал своего верного слугу. Задав уточняющие вопросы, альдст Фойрадиск раздраженно сцепил тонкие пальцы и прошептал:

— Похоже, мы упустили благоприятное время! Как жаль… Старикам следовало еще тридцать, сорок лет тому назад обратить внимание на прыткого молодого человека и укреплять его веру, а не заниматься междоусобными склоками… Время упущено, ничего не поделаешь. Что король, что его старшие дети не признают истинную силу церкви, привыкнув опираться на свое ложное величие… О чем можно говорить, если тот же Халефген тратит остатки жизни по кабакам, а младший Айнерс живет во грехе с любовницей… Хотя на этом можно попытаться сыграть… В любом случае мы все слишком расслабились. Люди смеются, когда им говорят о гневе богов, люди привыкли откупаться от возможных неприятностей, не желая очищаться от скверны… Вместо того чтобы мечом и огнем выжигать семена ведовства и черного знахарства, паства проводит дни в праздности и развлечениях, стеная о тяжести наложенного служения по редким церковным дням… Так дойдет до того, что они потребуют принимать плату за убийства и прелюбодеяния, отмаливать любую мерзость, какая придет им в голову… Тем более что пример перед глазами: именем короля мятежников пощадили, заставив лорда оплачивать бесчинства мародеров и убийц… — Вперив мрачный взгляд в застывшего напротив горбуна, альдст улыбнулся. И от этой улыбки у Хувьюддера заныли зубы. — Ну что же, патриархи ошиблись, пустив дела на самотек. Молодой волчонок вырос и показал зубы, мечтая оторвать от церкви Храмовый орден и править единолично. Его папаша старается превратить независимых лордов в верных лакеев, бегущих сломя голову по первому зову… Мы знаем это теперь. А раз знаем, то сможем и предотвратить возможное поражение. Потому как любое поражение можно и нужно обернуть в победу… Истинная вера выстоит, даже если против нее объединятся все слуги темных богов. Даже если нам придется завалить трупами землю и утопить в пролитой крови Гударов, мы сделаем это. Паства увидит свет и познает правду. Или мы все станем прокляты на века…