Александр Тюрин - Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

Вытащил Адаптид из заплечных ножен свой слегка изогнутый меч, Пушок оскалил чуть желтоватые клыки, и пошла бранная потеха. Ладони у бесов вытянулись, обзавелись металлическим блеском и острым краем, возымели сходство с мечами и копьями. Проросли на дьявольских телах такоже иглы и шипы. Но к сече и колотьбе у Адаптида привычка имелась. А вот космический человек преимущественно бегал сзади и щебетал в оправдание:

— Из всех видов холодного оружия я только с вилкой умею обращаться.

Не растерялся Адаптид и едва к нему подступил четырехрукий великан, весь усеянный лезвиями — про таких чудищ воин слыхал еще от сказителей в детстве. Увернулся княжий холоп от смертельного обхвата, нарочно упал на пол и старинным бойцовским приемом «ползунцы» завалил противника, коего и рассек затем клинком пополам. Там и Пушок в прыжке уронил с ног другое страшилище и стал драть, раскидывая лохмотья странной плоти. Славно бились с толпою демонов княжий воин и серый волк. Немало бы еще ратных подвигов совершили бы, кабы не воспрепятствовал космический человек, который потащил Адаптида за рукав.

— Угомонись, это ж тебе не Куликовская битва. Первую волну ты скосил, а теперь надо улепетывать, Адаптид Батькович, с базы. Объект почувствовал угрозу и приступил к спонтанной генерации проникающих хрональных каналов. Других причин для массового отказа высокоэнергетических устройств нету.

— Чему подобен сей грозный Объект? — стал выведывать воин.

— Считай, что э… демон такой, в общем.

Правильно, в сем подземелье гнездится сама дьявольщина, нечисть злокозненная! Сатана, понимаешь. И сейчас выбирается оный из заточения, из узилища, в которое заманили его космические люди. Адаптид поежился как от зяби.

— Нагрев рабочей зоны реактора замедлился, взрыв, судя по новым данным, случится только через пятнадцать минут, — сообщила безразличным голосом Мара.

— Как нам половчее пробраться к резервному шлюзу, если мы застряли в грузовом тоннеле? Ответь, солнышко, — обратился космик к демонице.

— Воспользуйтесь ремонтным люком ВК-2, а дальше по аварийному штреку — вывожу схему на твою Аниму… Мне тебя будет не хватать, Ф.К123.

— А как мне тебя, Марочка, будет не хватать.

Фома ткнул пальцем в круглый шов, пробегающий по металлической переборке.

— Это, похоже, тот самый ремонтный люк. Плотненько подогнан. Только как мы его вскроем, если плазменный резак скис? Мара, отопри замочек.

Демоница не удостоила отзывом.

— Ты же сама советовала.

— Советовать я могу, что угодно, а делать не обязана.

— Ну, Марочка, пусик ты мой квантовый.

— Ты прекрасно знал, Ф.К123, что после взрыва реактора меня не станет! — в голосе демоницы скользнули истерические нотки.

— Я все понял, Марочка, я был не прав. Обязательно возьму тебя с собой. У меня персональный кристалл памяти на десять ментобайт. Хватит? Приложусь к первому же сетевому разъему и ты скачаешься ко мне, солнышко ты мое дигитальное.

— И девяти ментобайт хватит, если с архивизацией, — буркнула демоница, после чего щелкнул замок.

За люком первым же делом космик сыскал что-то похожее на пятно неправильной формы и приложил к нему руку.

— Вот это и есть разъем, Адаптид… А теперь, быстрее, быстрее, подмахивай, Мара.

— Дорогой, не торопи так. Я не могу потерять из своей личности не одного бита…

— Ты копируйся, а не разговаривай…

— Фома, я давно тебя выделила среди остальных, а затем и полюбила. То, что проделывала с тобой ТА женщина, являлось лишь слабым плотским отзвуком моей духовной страсти… О, я так счастлива… Моя любовь… Потеря семидесяти процентов ментальной емкости… Я желать тебе хорошо… Положительный эмоциональный фон… Потеря девяносто процентов ментальной емкости… «Любить» есть «не-любить» с обратным знаком… Потеря девяносто девяти процентов ментальной емкости… Екалэмэнэ… А-бэ-вэ-гэ-дэ…

Странная речь демоницы подошла к концу, чарующие звуки любви превратились в басовитый скрежет несмазанного механизма и вовсе стихли. Засим продлился путь по аварийному штреку с наседающим на голову потолком, где токмо Пушку не надлежало сгибать головы своей.

Остановился маленький отряд перед тупиковой стенкой, каковая, впрочем, могла оказаться и дверью.

— Мара, чего там за ней творится? — стал выведывать космик, поводя головой из стороны в сторону. — У меня кажется детекторы барахлят, такое впечатление, что там целый полк марширует.

Демоница не снизошла до ответа.

— Скачалась и довольна, — Фома обиженно сплюнул, затем выудил из кармана небольшую коробочку и, направляя ее на тупик, нажал несколько пупырышков.

— Победить не победим, но навредничать сумеем… Ага, пора открывать двери и здороваться.

Космик колдовски повел ладонью возле самой стены, она послушалась заклинания и разошлась в стороны.

Открылось взгляду довольно вместительное помещение, где бесы квибсеры носились во всех направлениях, кто-то из них изнеможенно привалился к стене, кто-то лежал согнувшись и пуская сблевку из ротовой щели.

— Сомкнутыми рядами вперед, — направил космик. — Кромсай всех, потом разберемся, кто прав, кто виноват.

Адаптид сек мечом, с «кхаканьем» выпуская перегретый воздух из груди. Пушок рвал зубами, космик махал шваброй. Квибсеры кидались на них рьяно, но совершенно бестолково, поскальзывались и падали.

И курочка не успела бы снести яичко, как космик, варвар и волк, оставя позади себя ломти тел и усекновенные члены, прорвались к самым воротам, имя коим было «шлюз».

— Все системы челнока работают нормально, — молвил космик, а княжий холоп стал тяжко догадываться, что сие может означать.

И вот что. Открылся какой-то зев, Адаптид шагнул вперед, опустился на какое-то седалище и тут очередная неведомая сила заневолила его тело, и словно желая вытрясти всю душу, давила, бросала и отжимала, како мокрое тряпье. Воин чуть не подавился собственным языком и не мог пропихнуть из уст ни полслова, хотя тщился возопить: «Довольно, лучше убейте.»

Когда Адаптиду полегчало, то сперва ему показалось, что его заживо положили в гроб, так мрачно было вокруг. Но потом стал он подмечать угольки горящие, словно из кострища разбросанные: желтые, голубые и красные. Их было столь несметное множество и они светили из такой дали, что собственные мысли стали чужими, и сам Адаптид сделался чужим сам себе. А дальше и того паче. Огоньки понемногу заслонял некий пребольшой голубоватый шар, слегка подпорченный бурыми пятнами.

Адаптид уже догадывался, что сие означает, однако спросил подтверждения у космического человека, который прорисовывался тенью в полумраке.

— Мы уже провалились в Преисподнюю?

— Как бы не так, — отозвался Фома, — скорее уж взлетели на Небо.