Александр Тюрин - Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

Нить послушно втянулась обратно в улыбающийся рот инструктора, отчего тот стал напоминать довольного, только что отобедавшего питона.

— Она наматывается на катушку, смонтированную на верхней челюсти. Но если шея недостаточно натренирована, во избежание перелома позвонков катушку лучше держать в браслете или в перстне.

Через несколько дней я уже недурственно обращался с этими игрушками, как на имитаторе, так и наяву, в спарринге. Разрубал огненным мечом любую запущенную в меня колобашку, увиливал от сюрикена, возносясь на потолок с помощью нитеробота. Это было неплохое оснащение, но его применял спецназ уже в войну с сатурнианами. Или у нас действительно технический застой, или от меня чего-то скрывают. Надо бы немного подначить Сенсея.

— Коллега инструктор, я еще слыхал про переквантизаторы.

Ну я действительно про них слыхал от накирявшихся мутантов в кабаке. Глаза Р012 неожиданно сузились, как у следователя в момент служебного возбуждения.

— А ты в курсе что такое переквантизация, Фома?

— Ну, как вам сказать, Сенсей.

— Понятно. Ну, это самое перспективное направление. Однако мы в самом начале пути. Насчет оружия-переквантизатора ничего тебе не скажу. Тебе достаточно знать, что самые новые двигатели у вояк основаны на принципе переквантизации. Поскольку квант — это вырожденная девятимерная струна, то изменив кое-какие параметры, можно превратить его в другой квант. Например, разрушая гравитационные ячейки, конвертировать массу в электромагнитное излучение, или переклепать гравитоны в кванты пространства, антигравитоны. Есть и другие варианты.

— Почтенный инструктор, а использовать кванты времени, хрононы, не слабо?

Сенсей заметно поморщился.

— Кончай бредить, Фома… Кто сможет использовать хрональную материю, тот весь мир может отправить в тартарары, потому что хронон, квант времени — это основа всех остальных квантований. Хронон способен стать всем остальным… Теперь беритесь за меч, пытливый вы наш, иначе лишитесь головы. А в графе «утраты» я запишу, что практикант Ф.К123 перепутал мезонный прерыватель с электробритвой.

Я, конечно, не стал сердить почтенного человека, обладающего могучим ударом, но, похоже, та X-структура, что сделала меня бездомным, умеет отправлять в тартарары.

Немногие из сотрудников нашей службы имели доступ в комплекс «Бет» (Новый Петербург). Даже Катерине он не был открыт. Комплекс был защищен еще надежнее, чем яйца главного акционера, имел мощные периметры защиты в воздушной, наземной и подземной частях. Потому мне было невдомек, как к нему можно подступиться. Но начальству вседва виднее, с чего начинать и чем заканчивать.

Очередная тренировка внезапно было прервана, и я вместе с инструктором С.Р012 отправился на космодром Владикосмоса. Поехали не по воздуху, а на тоннельном мобиле-«клопе», мимо кабаков и лотков старого города. Пару раз останавливались — видимо, для маскировки — и заходили принять кое-что за стойкой, только велено было ничего амфетаминового и гормонального не хлебать.

В кабаках, как обычно, резвились дикие мутанты, не попавшие их-за своего дебильства ни в одну касту. Я, конечно, вспоминал старые так называемые фантастические фильмы и книжки, в которых оные субъекты представлялись угнетенными и борющимися за свои права. Нашим мутантам ничего такого не надо, у них и так сплошные права, плюс пособия на жизнь, плюс выпивка с уценкой и закуска со скидкой. Да никого из них не затащишь на операцию по генетической нормализации! После этого ведь вкалывать придется. Вот и сидят бывшие штурмана атомных космоходов глотают водку «гемоглобиновку», с хрустом закусывают белковыми брикетами кирпичного вида и стучат зелеными хвостами по полу. Первоначально эти «крокодилы» были созданы для жидкой антиперегрузочной среды корабельных отсеков, но к воздуху тоже приспособились, хотя везде для них понастроено рекреационных ванн. А ведь откусит такой «крокодил» у нормального гражданина ногу по самые яйца, так посадят всего на тридцать суток — за мелкое хулиганство. Судья учтет закон о естественных особенностях расы штурманов. Немало тут было и нелицензионных квибсеров, хотя они — роботы из квазиживой полипептидной органики, однако имеют чисто человеческие пси-структуры. Оттого-то ликвидация такого типчика приравнивается к человекоубийству и карается, соответственно, каторгой на Амальтее. Но, между прочим, ликвидировать квибсера, куда труднее чем человека, особенно пьяного квибсера, нализавшегося фторводородной шипучки.

В одном кабаке они как раз нализались и плясали, вернее скакали до потолка, под распоследний хит: «Женщина в голубом, стала болью ты в перце моем.» Одному штурману-крокодилу не понравилось мое одухотворенное лицо, названное им гнусной рожей, и он стал задираться. У качков-крокодилов масса мозга ведь совсем невелика относительно массы мышц. Да и пьяный он был в шлюз. Я несколько раз сражался на имитаторе с человекорептилией, но сейчас мне пришлось понервничать. Особенно после того, как он прыгнул ко мне на манер тираннозавра и впаял ногой. Я, слава космическому ветру, уклонился, но поскользнулся на чьей-то огромной сопле и упал. Штурман намеревался меня топтать и размазывать по полу, я собирался применять огненный меч, рискуя на веки вечные отправиться в тюрьму. Но вдруг нахал оказался на спине с задранными лапками и тут же получил по сплюснутому черепу бутылкой — как раз в районе ушной впадины, у штурманов там слабое место. Выручил меня, конечно же, Сенсей, применив потихоньку нитеробота.

В общем, мы непринужденно передвигались к космодрому, причем инструктор все время следил за показаниями всеволновых сканеров, чтобы быть в курсе, когда кто-то начнет прощупывать нас цепким лучом. Ну, а я прислушивался своими рецепторами к подозрительным жужжаниям и шипениям.

Если в старом городе мы терялись в толчее, то на космодроме было пустынно. Контрольный портал и робохранники быстро пропустили нас через служебный вход, квибсеры с щупоискателями дали нам зеленый свет, когда мы въезжали на терминал.

Корабль — по виду обычный грузовик — находился, как это принято на городских космодромах, в стартовом бункере. Мы сошли с ленты транспортера на щербатый компаунд-бетон и поежились. Не от холода, гермокомбез исправно поддерживал прежнюю температуру, а от осознания того, что здесь не было искусственной атмосферы и вообще до космоса оставалась совсем небольшая дистанция.

Раскрылся люк зрачкового типа и тарелка лифта перенесла нас в пассажирский отсек. Впрочем пилотская кабина отделялась от него только переборкой с зияющей дырой. Управляемый пластик никак не хотел затягивать ее, впрочем двоих пилотов, — человека и квибсера, — это мало интересовало. Они обсуждали сравнительные достоинства водки «язвовки», любимой космонавтами из касты вояк-кшатриев, и фторводородной шипучки, которую уважают синтетические квазилюди.