Александр Тюрин - Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

Долго капал я начальнице группы безопасности, что выпивать надо не под белково-какашечный пластилин, а под дичь. Наконец, добил коллегу. Разрешено мне было выходить наружу раз в неделю в варварской одежке — которую правда пропитали квазиживым защитным веществом — и охотиться. Коркодилье мясо было ничего на вкус, а особенно народу нравились коркодильи яички — я имею ввиду то, что лежало в кладках на болотных кочках. Но самое главное объедение заключалось в олешках. В выслеживании рогатых животных мне изрядно Саша помогал. Кстати, больших трудов стоило сохранить его при себе. Ворон мужественно выдержал все дезинфекции и все анализы, и наконец получил справку о своей идеальной чистоте.

Спустя пару месяцев мне поручили кое-какую работу в испытательном блоке, где содержалась эта самая X-структура. Довольно странную работенку пришлось выполнять. Я вносил в демонстрационную камеру разные предметы, устанавливал их на штативах или фиксировал в точках зависания гравитационного поля. Переборки помещения имели тьму мелких отверстий, каждое из которых снабжено было сверхпроводящим регистратором магнитных и электрических возмущений, а в пол и подволоку были вмонтированы датчики квантов и частиц. Но доступны мне были только мелкие частности, а общего я понять не мог, хотя вместе с руководителем эксперимента наблюдал за происходящим в камере визуально и с помощью гвизор-мониторов. Причем, меня, как и прочих наблюдателей, отделял от самой рабочей зоны сверхмощный антихрононовый барьер. Надзирающая кибероболочка сообщала на экранах о каких-то трансформациях и конвертациях, но ее кодированный язык был для меня птичьим языком.

На мой взгляд, в камере ничего особенного не происходило. По крайней мере, поначалу. Предметы упорно оставались теми же самыми предметами, впрочем пока не активизировалась X-структура. Тут глаз начинал подмечать чудеса и диковинки. Некоторые подопытные предметы вдруг приобретали подвижность, оплывали, превращались в какой-то первобытный орнамент из извивающихся макарон, в арабески из ползучих нитей, которые, немного погодя, завивались колечками причудливой вязи и исчезали без остатка. Руководитель эксперимента называл это уходом в «Посленастоящее». Насколько я разбирался в показаниях дозиметрической аппаратуры, не отмечалось ни электромагнитного излучения, ни тебе потока быстрых частиц. Нарушение базового закона сохранения энергии — такое вот обвинение можно было предъявить по поводу столь бесследного исчезновения. Но кто будет отвечать за эти фортеля?

В камере проходили испытания и разные минералы, и пластики, и детали из сверхпрочных волоконных сплавов титана и неодима — все рассопливливались и исчезали.

А потом настала очередь и живых объектов. Сперва это были микробы — их словно сжигало, пшик и нету. С крупными растениями было иначе. Какой-нибудь толстый кактус мог достаточно долго противостоять поглотителю, а потом, еще сохраняя облик растения, принимался увиливать от ухода в небытие: изгибался, ползал, даже прыгал. Ну, а в итоге все равно превращался в червивую узорчатую кашу, которая тут же исчезала.

То же самое случалось и с малоподвижными улитками — они просто скакали, как лошади, прежде чем пропасть.

С крысами творились еще более странные вещи. Они реагировали по разному. Одна крыса оседлывала другую, словно для копуляции, потом раздувалась и одновременно расплывалась, превращаясь как будто в сплошную пасть. Вторая крыса не могла освободиться от объятий первой, как ни билась, и, постепенно сникая, давала себя впитать. Но и победительница теряла человеческий… пардон, крысиный облик. Она уже напоминала пузырь с зубами, который все равно лопался и исчезал.

Потом были еще жуткие опыты с волками. В одном случае крупный самец стал вурдалаком и высосал волчицу. Она на глазах истончилась, сплющилась и втянулась в бок оборотня, который напоминал какой-то водоворот. В другом случае отчаянно визжащую самку с помощью телескопического сеточного захвата вовремя отделили от пожирателя, но она успела потерять зрение, большую часть полезных рефлексов, значительную часть веса и гемоглобина в крови. Еле потом выпестовали бедное животное. Еще я услышал, как руководитель эксперимента шепнул своему помощнику насчет потери двух десятых секунды на хрональный канал.

Самое интересное, что вурдалак не исчез, не распался на части, хотя и «ушел в Посленастоящее». У него прекратилось дыхание и сердцебиение, в общем, по нормальному он издох. Но он в каком-то смысле был жив, брал откуда-то энергию, двигался.

Когда я поглядывал на эти поглощения, конечно вспоминал то, что случилось с моим родным домом. Похоже, есть тут что-то общее.

X-структуры и тут и там. Нечто страшное, уничтожающее Настоящее, забирающее объекты в Посленастоящее, где они либо исчезают, либо становятся вурдалаками.

Конечно же, служба «Алеф» обязана привлечь к борьбе с этим гнусным явлением даже извергов-плутонов. Но она, похоже, взялась и за то, чтобы искусственно выкармливать «свою» карманную X-структуру. Чувствую, до добра это не доведет…

И зачем в меня вживили трансквазер? Затем, чтоб в один прекрасный момент я начал общаться с X-структурой на одном языке и узнал бы от нее много интересного. Насколько я врубаюсь, и X-структуры, и подаренный плутонами прибор имеют одно общую способность: умеют разлагать пространство, вещество, структуру, превращая их в поток чистого времени.

Короче, в результате незрелых размышлений накопилась куча вопросов, не имеющих ответов. Все попытки подольститься к руководителю эксперимента Штейну Е749 и его помощникам потерпели облом. С таким же успехом можно было бы вопрошать гору Олимп. Эти высокоученые козлы-брахманы смотрели на меня, как на примитивное млекопитающее; вернее, как на одноклеточное. Что уж говорить о более значимых персонах, вроде начальника научной части и командира базы. У меня были некоторые неформальные связи с начальницей группы безопасности (собственно через нее я получил право на охоту), но строгая кавалерист-девица, произведенная на свет в военном инкубаторе на Каллисто, никаких вольностей не позволяла.

А вот задавать вопросы непосредственно кибероболочке означало немедленно засветиться. Впрочем, пока я бороздил на брюхе вентиляционную систему базы, проверяя фильтры, то приметил, что у испытательного блока есть другие входы, другие демонстрационные камеры и другие пультовые. Вот если бы пробраться в одну из них и выведать, что же за тварь находится в активном секторе блока и с чем ее едят.

В ночь, свободную от вахты, я покинул свою каюту, хотя Саша настоятельно советовал мне ничего не предпринимать. Я прополз по лучевому вентиляционному тоннелю номер 5А12 до самого испытательного блока и оказался перед кодированным люком, за которым, как мне казалось, находится еще одна пультовая.