Александр Тюрин - Меч космонавта, или Сказ об украденном времени

Когда она подняла веки, то увидела над собой нелепое пластилиновое лицо Фомы и озабоченные ряхи других зеленщиков, среди коих выделялось краснотой мурло Игната.

— Вставай, вставай, курносая, кто опаздывает на завтрак, тот остается дежурным по столовой, — пропел ворон.

— Ты вовремя очнулась. — молвил Фома своим бесцветным голосом, — вот посмотри, что я сейчас сделаю с твоим ухажером. Джинн-то в бутылке. — В ладони у серорясого лежал шарик, схожий с осиным гнездом. Кудесник размахнулся и швырнул его в сторону Ярилы. — А бутылка на солнце… Прости меня, Адаптид.

— Он тоже по своему несчастный, — пробормотал ворон. — Все это очень мне напоминает стародавнюю историю о Фенрире, то ли волке, то ли тролле, который, выполняя волю каких-то судеб, чуть не схавал весь мир… Простите меня великодушно, что я не смог удержаться от проявления своей эрудиции.

Удовлетворенно отряхнув руки, Фома сказал Марине-Катерине:

— Ты без пяти минут настоящая царица Темении. Будь уверена, Земский Собор проголосует за тебя, наши люди там подготовят почву. Игнату придется выделить место главы тайного совета, это такой новый орган запроектирован.

— Да провались ты к центру Сатурна вместе со своим органом! — вскричала «без пяти минут царица Темении».

— По рычанию узнаю монархиню, а я ей еще хамил. Ой, пропадет моя буйна голова. Моим последним желанием на плахе будет покакать, — дурашливо запричитал пернатый друг.

Через три недели после погибели президента-оборотня состоялось венчание Катерины, отбросившей нелепое прозвище «президентши Марины», — на самое настоящее царствие.

Впрочем, сей срок потрачен был с толком на утихомиривание противоборствующих сторон, ведь от войны устали все, и рейдеры, и холодильщики, и зеленщики. Да и ожидаемый набег разбойной орды хана Тулея способствовал объединению. Порешили положиться на решение Земского собора, коего созвали по примеру Руси Лесной доуральской, где такоже люди русского племени живут.

Собор Земский и был созван около стен полуразрушенного Детинца. Здесь вожди зеленщиков оказались более расторопными, давая выборным от черни по полтине за правильное употребление голоса, отчего они были рады стараться за государыню Екатерину III.

Впрочем все выборные и без полтины желали избрать Катерину на царство, отчего, устыдившись и как встарь перекрестившись, вернули деньги обратно, в суму Игната, — успели уже узнать, что она и умом быстра, и сердцем щедра, и в правлении своем склонна придерживаться добрых обычаев, откликается доверием на доверие, при том решительна и справедлива, за пакость, измену и трусость покарает сурово. Кроме того и лицом, и голосом зело красива.

Уже вечером того дня новый ревнитель древесной веры Добродей хотел было помазать лоб царицы соком дерева жизни. Но она легко отклонила его руку, перекрестилась по-старинному и пошла к народу, который приветствовал ее явление на Дворцовой площади криками «Здрав буди», «Многие лета», «Любо» и бросанием шапок. И радостью наполнились сердца собравшихся, когда услыхали обещание венценосицы не утруждать службами и повинностями сверх необходимой меры, но при том защитить люд теменский от вражеских посягновений.

Далее случилось всякое: и очередное размножение воров и татей, и увеличение податей, и мятежные замыслы некоторых вельмож из Тайного Совета, и притеснение народа со стороны мэринов и бояр, и даже опалы и казни, после того как некоторые вотчинники забыли об отечестве во время прихода ордынцев. Однако лицом приятным и голосом красивым вседва умела царицы добиться успокоения возмущенного народа и проникновенным словом соединяла людей во имя общей цели, а мэринов продажных поменяла на старост, избираемых крестьянами и посадскими людьми из числа своих.

Уже из доуральских и дальнесибирских земель выслали гонцов, кои пробрались и продрались сквозь дебри техноплесневые и засады степные. Пришли послы от царя Александра IV и Земского собора, что на Москве, и от великого князя Киевского, и от князя Минско-Полоцкого, и от Правителя Иркутского, и от Атамана Амурского, требуя от Катерины принять скипетр и от их державы, стать государыней всея Руси, и Великая, и Малая, и Белая, и Темная, и Дальняя, да и покончить с периодом раздробленности удельной, с эпохой феодальной мрачной. Да и объединиться прежде, чем ерманцы, франкыстанцы и америкакесы соединятся в свое НАТО. Услышали гонцы от царицы Екатерины III желанные слова, что древесная вера больше не религия государственная, а обычная себе секта, а люди теменские, как и встарь, желают верить и молиться по-православному, поскольку и они — русского корня.

Однако не знали, не ведали теменские люди, а уж тем более гонцы из разных русских земель, что творится на душе у царицы. Не властью тяготилась она. Хотя Фома вскоре после победы исчез, ей удавалось правильно употреблять царскую власть, тем более, что постоянно рылась она в залежах исторических и антропологических сведений, прихваченных из Космики на мемокристаллах. Тосковала она по дочке, но и с Соней нередко получалось перемолвится словечком с помощью защищенного канала связи (кое-кто из Технокома пособлял ей остаться незамеченной для надзирающих органов Космики, которым вряд ли бы понравилась старательница на посту земной царицы).

Главная тягость душевная заключалась в ином — Катерина почувствовала, что понесла. (Аппаратура, имевшаяся в одном из тайников президента Фискалия, позволила определить не только факт беременности, но даже пол эмбриона и его генетическую карту.)

Марк-27 не являлся отцом царевича, так же как и Фома, да, собственно, по времени зачатия оные не могли им стать. И напрашивалось такое умозаключение: отцом был Плазмонт, сатурнианский демон, овладевший Мариной-Катериной в виде воина Скрина. Не заставила она себя избавиться от ребенка, тем более, что и самое тщательное сканирование не обнаруживало в ней присутствия хроноплазмы, ни в очаговом, ни в диффузном виде. Да и генетическая карта будущего царевича не показывала присутствия чего-либо нечеловеческого. Однако насколько велика была опасность в случае ошибки! Изнемогла Катерина от тяжелых дум.

Однажды царица проплакала полночи из-за душевного изнурения, и задремала только к утру. А едва открыла глаза, поняла, что ей помешал свет. Оный приходил не из окна. Темень лишь слегка проряжалась готовящимся взойти Сварогом. Свет стоял облаком возле кровати. Царица откинула полог и увидела Ботаника. Она зараз поняла, что к ней явился Учитель — не только по сходству с имевшимися каноническими образами, но и по источаемой им мудрости, которую не отягощало никакое лукавство.