Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

От удара о сухую землю воздух вылетел из груди, меня подкинуло, как резиновый мячик, и протащило несколько метров. Я затормозил лицом, остался лежать, покрытый ржавой кирпичной крошкой и дорожной пылью. Рядом, сочно матерясь и охая, растянулись мои спутники.

В траве что-то противно зашелестело. Я на карачках отполз в сторону и выставил перед собой нож. За спиной всхлипнул затвор — Алексеев встал на одно колено, доктор хлопотал над оглушенным Карповым.

— Ты видишь его? — тихо шепнул мне Алексеев.

Я покрутил головой, высокие заросли сухой травы скрывали от меня неведомого врага.

— Ничего не вижу, — да и особого желания вглядываться не было. Потому как счесанные ладони саднило, а глаза заливал пот.

Алексеев подошел ко мне, его палец указал на небольшую корягу в зарослях высокой травы. Я присмотрелся. В тени, между старым пеньком и чахлыми кустиками, горели фосфорическим огнем два глаза. Они неподвижно следили за нами, из травы выглядывала только часть приплюснутой головы, покрытой широкими чешуйками.

— Твою ж мать, змея! У нас тут их отродясь не водилось.

— Ты на башку ее посмотри, — нервно ответил солдат, — она ж с подовый батон размером! Еще одно исчадие.

Доктор тем временем привел в чувство Карпова — скормил парню целую горсть пилюль, а царапину на затылке замазал своим вонючим биоклеем. Карпов с трудом поднял себя на ноги, я указал ему на корягу. Парень нервно передернул плечами, поднял с земли автомат, полоснул от пояса. Чешуйчатая голова дернулась и исчезла в зарослях.

— Я змей боюсь, — смутившись, пояснил он.

— Таких, как эта, боюсь и я! — ответил Игорь, аккуратно складывая содержимое своего чемоданчика обратно. — Нужно торопиться. До водохранилища недалеко уже…

Дальше грунтовая дорожка становилась шире, и можно было целиком сосредоточиться на ней, а не мотать головой, выглядывая ползучую тварь в траве.

Минув небольшой яблоневый сад, огражденный старым забором, мы выбежали на вполне себе приличную дорогу. Впереди показались монолитные бетонные скаты городского водохранилища. Мы еще прибавили шагу, хотя я чувствовал себя уже полностью истощенным. Вроде бы совсем не тяжелый рюкзак больно врезался в плечи, жесткая рукоять ножа натирала влажную ладонь, ноги просто гудели от усталости.

Проскочив мимо небольшой котельной, наша группа оказалась на верхушке старой земляной насыпи. Вниз бежали пологие плиты, они погружались в зеленоватую воду, над которой стояло дымное марево.

— Это очень плохо, — тяжело дыша, сказал Хромов. — Единственная доступная дверь в бункер расположена у самой кромки. Внутрь через диспетчерскую нам не пробраться, так что придется лезть здесь.

— Так что делать будем? — спросил я. — Спускаться? А то я могу пробраться в штаб сам, а потом просто открыть двери диспетчерской. Один-то всяко быстрее управлюсь.

— Исключено. Запасной ход надежно запечатан, вы не откроете замок. Потому пойдем все вместе. Будьте внимательны — в воде может обитать что угодно! Не спешите со спуском и глядите под ноги…

Осторожно, словно спускаясь по шаткой лестнице, мы двигались к воде. Здесь парило еще сильнее, чем в городе — вода нагрелась сама и теперь потихоньку накаляла плиты. Мы спускались, растянувшись цепочкой, но не расходились дальше, чем на шаг. Хуже всего приходилось нашим бойцам — они двигались по краям, и их никто не прикрывал.

Носок кроссовка коснулся воды. Я сделал два шага назад и остановился. Ко мне присоединились остальные, Алексеев был не на шутку встревожен.

— Там небольшой водоворот! — он указал себе за спину. — Прямо в самой середке канала.

Хромов вытащил компьютер. Кнопки попискивали под его пальцами, из динамика летели мерные щелчки. Может, мне показалось, но где-то невдалеке им вторило эхо.

Внезапно, шагах в двадцати от нас, загорелся яркий свет. Загорелся и тут же погас. Только тогда я заметил широкую бетонную стену водосброса.

— Система безопасности в полном порядке, — сказал доктор. — Приготовьтесь, сейчас начнем спуск.

Мы пошли к тому месту, где минуту назад полыхнул свет. Здесь плиты сильно накренялись, переходя чуть ли не в вертикальное положение, так что ползти стало очень трудно. Я расцарапал себе пальцы, растянул на руках мышцы и уже совсем собирался свалиться в воду, как ползший первым Игорь радостно крикнул мне в ухо:

— Добрались! Спускайтесь на парапет.

Я изумленно посмотрел вниз. Подо мной располагалось небольшое углубление в стене. Разжал руки, в подошвы ощутимо ударило. Тут же кто-то дернул за куртку, и я благополучно слетел с парапета на пол. За спиной два раза гулко стукнуло — это спрыгнули солдаты.

Переведя дух и допив остатки воды, я с интересом осмотрелся. Оказывается, мы заползли глубоко под козырек водосброса. Именно здесь располагался этот самый балкон с парапетом, и не удивительно, что никто из горожан его не заметил. За нашими спинами вырисовывалась хлипкая металлическая дверь с неким подобием прожектора наверху. Он слабо мерцал во мгле наступающей ночи.

— Доктор, а зачем этот вход? Он же чертовски неудобный, — вяло поинтересовался я.

— Как вы уже знаете, в бункер есть и второй вход — нормальный. Двери с лифтом располагаются как раз в диспетчерской. А этот — на экстренный случай. У меня есть сомнения насчет прохода через главные двери, потому мы и пошли сюда.

— А почему под водохранилищем? Сделали бы в сторонке, чтобы не нужно было по плитам ползать.

— Это все, — Хромов очертил рукой круг, — для отвода глаз. Ну, зачем вам здесь водохранилище? Как считаете?

— Не знаю, никогда об этом не задумывался. Оно есть себе и есть.

— Вот-вот, — улыбнулся доктор, — и все остальные горожане так же думают. Кому интересно это водохранилище, если существует закрытая часть города?

«А Хромов-то был чертовски прав! Ведь даже Плетнев не знал про этот лаз… надежно укрыли, молодцы…»

— Через двадцать минут окончательно стемнеет, — Игорь вновь посерьезнел. — А нам нужно преодолеть два этапа защиты.

А я-то, грешным делом, думал, что самое сложное осталось позади! Куда там, держи карман шире. Пока наш профессор настраивал свой ручной компьютер, мы с ребятами заняли боевые позиции. Они — по обе стороны от парапета, а мне доверили охранять Игоря. Я не был готов к тому, что придется отбиваться ночью! Фонари здесь барахлили, а мощный прожектор над дверью неожиданно впал в летаргический сон. Сгустившуюся тишину изредка нарушали мерные щелчки — первый уровень защиты вскрывался…

Где-то брякнуло, послышался громкий скрип и вздох облегчения.

— Первую открыл! Но вот с лифтовыми дверьми придется повозиться.

— Проклятье, — пробурчал Алексеев, — поторопись, профессор! Если не успеем…