Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

Шаги сзади ускорились, быстро приблизились. Вскоре послышался сдавленный стон профессора и напряженный мат Алексеева. Последний всю дорогу отчаянно трусил, но старался сдерживать себя. Скорее всего, в кровавом саду парень схлопотал психологическую травму.

— Мы… должны пройти! — голос Хромова дрожал, срывался на писк, но все-таки он смог выговорить эту фразу.

Я стиснул зубы. Помирать не хотелось, бежать тоже… Да и некуда. Куда из города свалишь? Неизвестно, выбралось ли все ЭТО за пределы Н или нет. Хотелось помочь людям, но только так, чтобы самому при этом уцелеть. А потом награды, государственные выплаты, пенсия хорошая…

— Вы чего, совсем охренели?! — взвился Алексеев. — В эту темень? Сюда? Нет, точно из ума выжили.

— А выхода другого нет! — со здоровой долей фатализма заметил Карпов. — Через шахту теперь не спустимся, платформа заблокирована здесь. Доктор говорит, что питание на минимуме… Или сюда, или пуля в висок. Выбор невелик.

Алексеев заткнулся, насупленно переводил взгляд с меня на Хромова и обратно. Потом смачно плюнул, вытер рукавом взмокший лоб, сказал:

— Давайте тогда все факелы запалим, что ли? Света они дадут много, может, и успеем добежать куда.

— Хорошая мысль! — поддержал его Игорь. — У меня в КПК есть подробный план этого уровня. Запомните его как следует…

Я минут десять пытался впечатать у себя в мозгу кратчайший маршрут к пультовой комнате. Нужно было пробежать по коридору до Т-образной развилки, повернуть направо и бежать до самого упора. Дверь в пультовую всегда открыта. На консоли возле северной стены есть рубильник, активирующий системное питание. все это поведал нам Хромов:

— Никто не даст гарантии, — говорил он стальным голосом, — что я добегу до пультовой живым. Поэтому, чтобы потом вы не лупали друг на друга удивленными глазами, объясню вам, как активировать систему жизнеобеспечения в городе…

Воздух от факелов раскалился еще сильнее. Мы замерли, словно бегуны на дорожках в ожидании сигнала к старту. У каждого солдата было по два чадящих свертка, у меня один — в правой руке блестел нож. Факел не достался только Хромову — он хотел, чтобы одна рука постоянно была свободной, в другой он сжимал пистолет.

Я взглянул на часы: половина второго ночи. Самое время для бодрой пробежки по черному коридору в окружении нечисти.

— Ну, с Богом! — выдохнул Хромов, и мы побежали.

Горячий воздух засвистел в ушах. Глаза и разум выхватывали обрывки антуража: раскиданные по полу вещи, стреляные гильзы, сухие пятна крови на полу…

— Осторожно, стол! — заорал бежавший передо мной Карпов.

Подскочил, нелепо вскинув зад и подобрав под себя ноги. Из середины низкого стола торчал отвратительный скелет с кусками гнилой плоти на ребрах и начисто обглоданной головой. Он словно врос в дерево, умоляюще воздев застывшие руки к потолку… Я рухнул на пол под аккомпанемент какого-то леденящего душу воя. Кто-то ухватил меня за шиворот, вздернул вверх и несильно пнул под зад. Я усердно заработал ногами. Вой разросся, затмив собой все остальные звуки.

Внезапно передо мной из темноты выросла стена. В глазах вспыхнуло, из носа потекли вязкие капли. Размазывая по лицу кровь, рванул в сторону пультовой комнаты. Чуть впереди маячила камуфляжная спина Карпова. Грохнули пистолетные выстрелы, вой на мгновение стих. Я на бегу обернулся — профессор несся за мной с перекошенным от ужаса лицом, следом едва поспевал Алексеев. Солдат уже бросил факел и теперь отчаянно сжимал в руках бесполезный автомат.

Мы практически одновременно вломились в пультовую комнату. Пока Карпов и Алексеев спешно заваливали вход стульями и пододвигали массивную тумбу, Хромов подлетел к консоли и дернул нужный рубильник…

Гулко заурчали невидимые генераторы, заскрипели петли. Какой-то высокий дребезжащий звук наполнил комнату. Лампы над головой едва заметно начали светиться. На огромной консоли поочередно загорались какие-то лампочки, кнопки. Включилась подсветка непонятной шкалы. В самом низу пластикового прямоугольника появился желтый кубик.

— Питание пошло! — сипло выкрикнул Хромов.

Появился второй кубик, немного темнее предыдущего. Свет в комнате стал ярче. Третий кубик по цвету был ближе к красному. Я почувствовал, что из небольшого окошка под потолком дует прохладный воздух. Последний кубик стал на свое место, и шкала заполнилась ровным красным цветом. Кубики пульсировали, на самом верху появилась синяя надпись: МАКС.

Свет, вспыхнувший в комнате, на секунду ослепил меня. Затем все звуки в один момент стихли. Лишь негромко гудела вытяжка, а пультовую комнату наполнял прохладный воздух.

Мы переглянулись. На измученных лицах моих спутников сияли искренние, широкие улыбки.

Я стоял на пороге широкого холла и мрачно оглядывал следы пребывания гостей из чужого мира. Какая ж только гадость жила здесь во мраке! На полу были заполненные розовой слизью выбоины, под потолком и в углах висели лохматые космы плотной паутины, между двумя пневматическими дверьми на стене топорщился уродливый рубец с оплавленными краями. Сам рубец был метра два в высоту и примерно столько же в ширину, он до дрожи напоминал плотно сжатые губы. Торчавший из стола скелет бесследно исчез вместе с самим столом, лишь на том месте, где он стоял, осталось большое красное пятно.

Вся нечисть будто испарилась, едва в холле вспыхнул яркий свет. Генераторы работали мощно, ровно. Перепадов напряжения не было. По всей видимости, отродья не могли ничего поделать с такой сильной системой питания и спешно ретировались на нижние уровни.

«Ну, это ничего, сейчас Хромов активирует систему жизнеобеспечения во всем Н, и этим тварям несладко придется!»

Я улыбнулся, затем медленно шагнул в холл — хотелось посмотреть, что творится на здешней ветке, ведь там располагался центр управления и связи.

«Нужно было срочно подать сигнал о помощи! — эта мысль не дала развалиться в удобном кресле и раскурить сигаретку-другую. — Пусть сюда слетятся, съедутся и сбегутся все вооруженные силы нашего федерального округа. Пусть вышибут мерзких тварей из нашего мира!»

Было страшно даже думать о том, сколько жизней унесла эта сумасшедшая неделя в Н.

«А сколько среди погибших моих знакомых, родственников?»

Все эти дни я старался не загружать себя мыслями о том, что многие из них могли погибнуть страшной смертью.

Дверь, ведущая в центр связи, была открыта. Коридор заливал яркий свет от ламп, но, несмотря на это, он все равно казался мрачным. Стены были покрыты черным налетом гари, потолок закопчён, линолеум под ногами расплавлен до дыр. Складывалось такое ощущение, что по коридору гулял живой огонь.