Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

На третий день я начал подумывать о том, чтобы вернуться в свой округ. Там хоть народу и побольше, но для меня всегда найдется махонькая комнатка, тарелка с кашей и чай. К тому же хотелось до конца разобраться с теми бумагами, которые передал мне Хромов. А здесь всегда кто-нибудь мешает… да и с самим доктором есть о чем поговорить. От ухода в ту же минуту удерживал только контракт.

Когда как бы невзначай затронул эту тему, Илов поблагодарил меня, сказал, что свою часть договора я выполнил отлично. Он пообещал, что рассчитается со мной, как только захочу.

Я захотел.

Получив вязанку зеленого хвороста, я с удивлением запихнул заработок во внутренний карман. Было непонятно, для чего Илов таскал с собой такую прорву денег. Неужели они рассчитывали на то, что в Н сразу же найдется идиот, наподобие меня, для которого лишняя монета дороже жизни? Но, если уж на то дело пошло, я и сам не рассчитывал получить весь заработок разом! И пошел с ними совершенно по другой причине… во всяком случае, думал, что по другой.

«Сейчас все дела закончены, — думал я, собирая все необходимое в рюкзак. — Эксперты в относительной безопасности, родственнички голодные, но живые и бодрые. А вот мне тут больше делать нечего. Надо сваливать из города…»

И снова один.

Ржавые ворота остались за спиной. Над дверьми до сих пор полыхали яркие софиты, а все темные твари в ужасе забились по щелям. Никогда в жизни не чувствовал такого пьянящего чувства эйфории. Помощь скоро прибудет, все вернется на круги своя… а я урвал длинную деньгу.

Но зародившийся во мне исследователь потустороннего мира помирать не собирался! Теперь меня тянула к себе та, вне всякого сомнения, Великая Тайна ученых. Отчаянно хотелось узнать всю подноготную этой адской катастрофы… или не совсем адской — если верить Илову. Прокол в другой мир…

«Вот бы хоть одним глазком взглянуть на это чудо!»

Погрузившись в море грез, я не заметил, как вывернул на аллею, где в ряд выстроились опутанные паутиной деревья. Вновь вернулось мерзкое чувство нарастающего страха. Вновь с небес на землю устремились крупные, но такие же невесомые хлопья пепла.

Прибавил шагу.

Страх быть убитым перед самым концом кошмара заставлял изо всех сил напрягать измочаленный организм. Голова вертелась из стороны в сторону; я прислушивался, присматривался, ждал. В мешочке оставалось всего четыре шарика, но сабля по-прежнему была при мне. Особой уверенности, правда, не чувствовалось, но и паника теперь не одолевала.

Мой КПК уже знал кратчайшую дорогу к убежищу, и больше не нужно было петлять по мертвому городу, делая замеры возле гиблых мест. Костюм и модерновая химзащита ограждали организм от внешних воздействий, так что прогулка предстояла легкая, можно даже сказать — приятная.

А пепельная метель все усиливалась. На моих плечах лежал тонкий слой серых перышек, из-под ног вздымались клубы невесомого крошева. Редкие деревья как-то сразу пожухли. И без того серый мир лишился последних красок. Витрины, рекламные баннеры, вывески — все разом выцвело, приобрело мертвенно-бледные оттенки.

Где-то справа мелькнула крыша городского театра, тут же скрылась за высотными домами. Мне то и дело попадались пустые, брошенные машины. Двери гостеприимно распахнуты, но внутри клубилась тьма. Под каким-то «жигулем» виднелась большая засохшая лужа темно-бурого цвета. Так как ветер прекратился еще недели две назад, пепел под машину не задувало, и я с тоской разглядел в луже три человеческих пальца… Кто этот несчастный? Знал ли я его… или ее? Были ли у этого человека дети? На этот вопрос теперь не ответит никто. Лишь в хрониках без вести пропавших появится очередное имя, выделенное жирным черным шрифтом.

— Кто-то должен за все это ответить… — прошептал я сквозь зубы и внезапно остановился.

Меня пробила мелкая дрожь. Справа, там, где едва не соприкасались стенами два дома, построенных буквой «П», на уровне второго этажа была намалевана очередная пентаграмма. Прямо под рисунком, словно дрова в поленнице, лежали неподвижные тела в камуфляжных костюмах. Всего человек десять. Мне не потребовалось много времени, чтобы догадаться — кто эти солдаты. Конечно, к нашему бомбоубежищу и выходу из города была лишь одна, самая короткая дорога…

К убежищу я подошел в тот момент, когда пепельная буря наконец-то утихла. Иррациональные сугробы едва доставали до щиколотки, но этот серый саван был страшен не своей высотой.

Остановившись перед стальной дверью, я громко стукнул рукоятью сабли чуть повыше электронного замка. Гул прокатился по коридорам и затих где-то в глубинах подземных катакомб. Мне показалось, что тяжелая дверь немного качнулась вперед. Непонимающе провел левой ладонью вдоль дверного косяка. Пальцы нащупали стальные штыри… они были согнуты неведомой силой, несколько обломков вообще остались в пазах.

С силой дернул ручку в сторону. Дверь со скрипом распахнулась. В убежище было тихо… Где-то в небесах заурчало, мне показалось что воздух колеблется от гулкого эха. Но в следующую секунду все стихло, лишь мое тяжелое дыхание со скрипом вырывалось из фильтров.

Сжав зубы, я выставил пред собой саблю и сбежал по железным ступеням вниз.

Стоит ли говорить, что мои худшие подозрения оправдались. Как, впрочем, и всегда. Правда, в этот раз были еще кое-какие новшества… но об этом расскажу чуточку позже.

Немного постояв на последней ступеньке, все-таки соскочил на бетонный пол. Вроде и свет горел по-прежнему ярко, и мрак не клубился по углам… а меня все равно не покидала уверенность, что здесь случилось нечто страшное. Хотя в течение последнего месяца в Н ничего иного и не происходило.

Постукивая острием сабли по обшитым фанерой и пластиком стенам, медленно двинулся вперед. Мои шаркающие шаги эхом разносились по пустым коридорам. Противогаз я снял — воздух здесь был по-прежнему чистым, — так что теперь ничего не мешало слушать и видеть. А взглянуть здесь было на что!

Слева от меня, на стене, отчетливо виднелись четыре аккуратные дырочки. Вокруг этих дырочек словно красные чернила разбрызгали. Я даже разглядел прилипшую к пластику прядь темных волос. Под стеной набежала и засохла приличная лужица крови, но тела видно не было, лишь на полу осталась жирная неровная линия, которая свидетельствовала о том, что труп утащили вниз.

Мне потребовалось минут десять, чтобы понять: хочу ли спускаться вниз, или же стоит забить на все на свете и попытаться вернуться в центральный округ? За второй вариант голосил разъяренный разум — я и так уже несколько раз пренебрегал его зовом. А вот первый вариант поддерживало нечто, живущее в сердце: вдруг там все-таки остался кто-нибудь, внизу? Ну, не мог я отринуть этот вариант, хоть и прекрасно понимал, что шансов на спасение у людей не было…