Даниил Ремизов - Меланхолия авантюриста

— Вы стали приглядывать за Зифой… — напомнил Ва Дайм.

— Да…

— Разрешили Сейри практиковать магию…

— Да, да…

— Это было хорошее время, не правда ли? — спросил Ва Дайм.

— ДА! — Марша вскочила со стула. — И ты… ты все разрушил….

Тишина.

— Я покажу тебе, как все было на самом деле. И тогда ты будешь судить меня.

— Давай! Покажи, как ты разрушил все, что мы так упорно строили.

«Гора Остфилт, пожалуй, одна из самых загадочных гор нашего континента. Она самая высокая (около двух тысяч метров над уровнем моря) и всегда манила на свои вершины авантюристов. Но ни одному из них не посчастливилось взобраться хотя бы до ее середины, всегда что-то мешало. Поговаривают, будто бы гору защищают какие-то древние силы, и они явно не хотят, чтобы люди заходили на неположенные территории.

Так или иначе я все же пробовал взобраться на эту гору, мой личный рекорд был полтора километра. Скорее всего, я единственный человек в мире, который смог добраться почти до вершины. Опасный был путь, скажу я вам…

Но если вы все же решитесь на подъем, то запомните главную и, пожалуй, единственную важную вещь — там очень холодно»

Учебник авантюриста, стр. 130

Автор — Юи Квин.

Последнее, что я запомнил перед тем, как мы все начали исчезать, это то, что Сейри зачем-то советовал мне не двигаться, и того мужчину с рогами и хвостом, который обещал отомстить графине. Но это было тогда, а сейчас я лежу на чем-то очень жестком и твердом, словно на булыжной мостовой, и мне очень холодно.

— Кланк… Кланк… поднимайся, Кланк… — шептал нежный женский голос.

— Мама? — спросил я.

— Нет, не мама. Давай, Кланк, тебе еще многое предстоит сделать.

— Нет… не могу, я боюсь…

— Кланк, ты же авантюрист, смотреть в лицо опасности — твоя работа.

— А что если я открою глаз и пойму, что я умер?

— Нет, этого не будет. Давай, ты же взрослый парень, побывал в стольких передрягах, давай, поднимайся.

Я не могу, не могу открыть глаз. Если я сделаю это, то точно увижу, как ангелы и демоны ведут бой за мою душу, и это будет означать конец моей жизни. Я не хочу этого видеть! Но… голос, он такой успокаивающий, нежный, мне кажется, что я могу довериться ему. Медленно открываю глаз… Та женщина из моего сна, в котором мы катались на лодке, это она!

— Постойте! — я сделал рывок вперед, пытаясь схватить ее за руку, — не плывите на тот берег, там монстры, они убьют вас! Лучше выберите берег, где отдыхают люди!

— Что ты делаешь? — ошарашенно спросила Фис, в которую я вцепился мертвой хваткой.

Но где же та девушка в меховом платье и с летним зонтом в руках? Она была здесь всего секунду назад! Хотя в моем положении лучше понять, где нахожусь я.

— Порченый ветер! Кланк, приди в себя! — кричала на меня Фис.

— Прости… — я медленно, словно чего-то боясь, отпустил ее. — Где мы?

— Я тоже хотела бы знать…

Было пасмурно, рассеивающийся серый свет исходил непонятно откуда, а сверху медленно и плавно, словно в каком-то замедленном танце, падали крупные мохнатые хлопья снега и тонким полупрозрачным слоем покрывали площадь, на который мы стояли, мой дождевик и волосы Фис.

Площадь была ровной, словно ледяной каток, а вокруг были двух и трехэтажные домики из серого кирпича, который, как мне показалось, был инкрустирован мельчайшими бриллиантами. Стоило чуть-чуть изменить угол обзора, как они начинали переливаться и играть своим холодным блеском. Крыши же утопали под толстым слоем синеватого снега. Двери покрылись наледью, окна заросли толстой ледяной коркой. Секунду спустя я заметил вокруг нас людей, одетых в рубашки, штаны, робы, плащи, платья, все они лежали в разных позах. Они мертвы?

— Нет, они спят, — словно читая мои мысли, ответил тяжелый хриплый голос.

Я повернулся на звук и увидел того самого голого человека, на голове которого росли рога, а ниже спины был длинный чешуйчатый хвост. Я попятился.

— У нас мало времени, — заверил меня рогатый и хвостатый человек. — Следуйте за мной.

— Где мы? — стараясь внешне казаться спокойным, спросил я.

— В том месте, где вопросы могут подождать, — он укоризненно посмотрел на меня.

Странная дымка в моей голове рассеивалась, теперь у меня появились новые вопросы: где Сейри, Зифа, Эверсор?

— Сейри! — выкрикнул я. — Зифа! Эверсор! Отзовитесь!

— О них ты, значит, беспокоишься, а обо мне можно забыть? Ну, спасибо, я это тебе припомню, — злобно сообщила Фис.

— Нет, но ты же здесь, и с тобой все в порядке…

— Я тут… — раздалось из домика Зифы, который Фис держала в руках.

— Вроде жив, — послышался голос Сейри.

Осталось только найти Эверсора.

— Твой друг тут, — сказал человек с хвостом и рогами, отходя в сторону, тем самым открывая моему глазу лежащее на холодной мощеной площади тело Эверсора.

— Эверсор… он мертв?

— Всего лишь без сознания.

Я подбежал к Эверсору. Дышит, тело теплое….

— Эверсор, Эверсор, очнись! — я тряс его, стараясь вернуть в чувство. — Ну же, открой глаза!

— Хватит… — прохрипел Эверсор, отталкивая мою руку, и с кряхтеньем встал.

— Все живы! — радостно прошептал я и спокойно выдохнул.

Человек с хвостом и рогами направился к узенькой улочке вдалеке.

— Эй, стойте, — попросил я, но он не остановился. — Я же сказал, стойте! — следуя за ним, попутно снимая с себя дождевик, кричал я.

— Только если тебя смущает моя нагота, — остановившись, необычный человек протянул мне руку. — Ты хочешь дать мне свой дождевик, не так ли? — спросил он, выводя меня из ступора.

— Да…

— Мне не холодно, — сказал он, не отводя руки.

— Но…

— Ты думаешь о том, что я смущаю своим видом Фис, — этот странный человек словно читал мои мысли. Моя голова болела, казалось, что кто-то посторонний проникает в мое сознание и копается в нем без моего разрешения.

Я кинул дождевик в сторону мужчины, тот ловко поймал его и быстро надел.

— Всем следовать за мной, — каждое слово этого человека эхом отдавалось в голове, ослушаться его было невозможно, я невольно делал шаг за шагом. К моему удивлению, за мной последовали друзья и, судя по их напряженным лицам, в их головах творилось то же самое, что и в моей.

Может быть, этот человек использовал магию, чтобы заставить нас подчиниться? Нет, тогда бы она не оказала никакого эффекта на Эверсора. Думать становилось все труднее и труднее. Единственное, что мне было доступно или даже скорее позволено — смотреть по сторонам, что я и делал. Картина не менялась, все, что я видел, так это лежащие тела людей и однообразные, но красивые каменные дома. Пройдя в полном молчании минут двадцать, мы добрались до узкой речки. Ее можно было перепрыгнуть с разбега, но меня удивило то, что вода не замерзла, она «меланхолично» текла, не издавая звуков. Человек в моем дождевике присел на колени, закатал рукава, медленно опустил руки по локти в воду, и та начала окрашиваться в багровый цвет. Я почувствовал боль, но не в своем теле, в теле мужчины. Казалось, что его руки разрывают тысячи мелких кристалликов льда, но как только он вынул руки из ледяной воды, я не увидел на них ни царапины.