Джеймс Лаудер - Рыцарь Черной розы

Азраэль в смятении отступил на несколько шагов, беспрестанно оглядываясь на ворота, сквозь которые они попали в это странное место.

– Может быть, нам лучше отступить, могущественный лорд?

– Никогда! – воскликнул Сот. – Назови свою цену, хранительница?

Женщина слегка наклонила голову, увенчанную короной рогов.

– Ты – мудрый человек. Даже если бы ты захотел, ты не смог бы уйти отсюда тем же путем, каким пришел, не заплатив мне. Таков закон моего царства, – она сделала еще один шаг к Соту, а пес шумно облизнулся. – Цена моя – это твоя душа!

Громко рассмеявшись, Сот спрятал меч в ножны.

– Свою душу я потерял много веков назад, хранительница, – сказал он и расстегнул застежки шлема. Затем он снял почерневший шлем с головы.

Длинные пряди светлых волос, доходившие почти до плеч рыцаря, свисали с его черепа. Кожа высохла, обтянув надбровные дуги и скулы. Густая тень скрывала его нос и рот, и черт лица было не разглядеть, однако, когда он говорил, в этой тени сверкали удивительно белые зубы. Особенно густо залегла черная тень вокруг глаз; глаза Сота давно уже не выглядели как человеческие, а напоминали оранжевые уголья, зловеще мерцающие в пустых глазницах.

Рыцарь Смерти снова нахлобучил шлем и застегнул застежки.

– Чтобы заполучить мою душу, хранительница, тебе пришлось бы совершить путешествие в Царство Чемоша, Властелина Бессмертных, но даже и тогда я не думаю, что бы он с охотою уступил тебе свою добычу.

Слегка наклонив голову, хранительница отступила с тропы.

– Можешь пройти, – молвила она, делая соответствующий жест рукой. Рыцарь Смерти кивнул головой и пошел мимо нее по тропе. Азраэль попытался последовать за своим господином, но хранительница оказалась проворнее и заступила ему дорогу. Ее пес снова залаял, прижимая уши.

– Ты, конечно, довольно странное создание, – сказала женщина-тень раненому оборотню, – но сердце еще бьется в твоей груди. Ты должен заплатить дань.

– А это больно? Я имею в виду – потерять душу?

– Не знаю. Никто из тех, кто заплатил мне мою цену не остался в живых, чтобы рассказать мне об этом, – с нетерпением в голосе поторопила его женщина. Протягивая к нему руку с длинными и тонкими пальцами, она добавила:

– И прекрати болтать. Вот уже много лет никто не проходил по тропе, и поэтому мне и моему псу необходимо перекусить.

Лорд Сот стоял прямо за спиной хранительницы, но было очевидно, что он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь гному. Тот был предоставлен самому себе. Увидев, что пальцы женщины почти коснулись его груди, гном поспешно отступил к самому краю тропы.

– По сторонам тропы ничего нет, – предупредила женщина-тень. Опустив руку, она погладила пса по широкой голове. – Если ты выйдешь из освещенного пространства, то будешь блуждать во мраке до тех пор, пока я не отыщу тебя.

Азраэль выбранился и прыгнул прямо на хранительницу с ее псом. Как и меч Сота, атака оборотня не причинила женщине никакого вреда, однако сила его броска была такова, что он очутился в самой середине тени, из которой состояло тело хранительницы.

В следующий миг Азраэля обволокла тьма, и он почувствовал, что проваливается куда-то вниз, навстречу своей неведомой судьбе. Он закричал, но из горла его не вырвался ни один звук. Он попытался взмахнуть руками, но не почувствовал никакого движения, кроме собственного падения в темноту. Даже его обожженное плечо не болело.

«Возможно, – потрясение подумал гном, – я уже умер».

Затем он почувствовал прикосновение тонких нежных пальцев к своему плечу, и падение сразу замедлилось. Ослепительная голубая вспышка словно раскаленная игла вонзилась в его правый глаз – левый все еще ничего не видел после удара волшебной молнии. Пронзительный крик – его собственный, как со странным безразличием отметил Азраэль, – зазвенел у него в ушах. Одновременно дала себя знать и боль в обожженном теле. Когда способность видеть снова вернулась к нему, гном обнаружил, что лежит ничком на голубой тропе, а хранительница со своим псом стоит над ним. Страшная пасть мастиффа была приоткрыта, и по брыжам стекала слюна.

Азраэль глянул на свое тело. К его большому удивлению, он снова вернулся в обличье гнома, хотя до этого оставался наполовину барсуком.

– Ч-что случилось? – спросил он.

– Ты отведал того, что лежит за пределами тропы, – сказала хранительница. – А теперь – хватит отговорок. Отдай мне свою душу.

Она наклонилась, и ее тонкие пальцы вонзились в грудь гнома. Азраэлю показалось, что они холодны и тверды, как кинжалы, выточенные из самого крепкого льда, и чем больше он сопротивлялся им, тем глубже они вонзались в его тело, тем быстрее растекался холод по всем его членам.

– Она должна, должна быть здесь! – выкрикнула женщина-тень и погрузила руку в его грудь чуть ли не по локоть. Ее пес задрал морду и издал голодный вой.

Наконец хранительница выпрямилась.

– Я никогда такого не видела, – сказала она печально. – Ты – живое существо, но души у тебя нет.

При этих ее словах пес вильнул хвостом и прыжком исчез в темноте, чтобы там дожидаться души, которая могла бы наполнить его сведенные от голода внутренности.

Все еще дрожа и стуча зубами после леденящего прикосновения, Азраэль уставился на хранительницу.

– В-вообразите с-себе, – проговорил он, похлопывая себя руками по груди, чтобы восстановить чувствительность кожи. Внезапно он передумал. Прикосновение хранительницы было болезненно холодным, однако онемевшая плоть перестала отзываться на боль от ожогов.

Азраэль вскарабкался на ноги и взглянул на тропинку, ведшую к железной арке. Сота уже нигде не было видно.

– Как давно он ушел? – взвыл гном, бросаясь мимо женщины-тени к воротам. Безразличие, с каким отнесся к его судьбе рыцарь, нисколько не удивило гнома. От столь могущественных существ и следовало ожидать подобного невнимания. Гном, однако, вытерпел столь тяжелое и опасное путешествие не для того, чтобы добровольно отстать от Сота. Ему представлялось, что Рыцарь Смерти самой судьбой предназначен для великих свершений, и Азраэлю хотелось быть рядом с ним.

Женщина пожала плечами:

– Когда ты исчез, он ушел, ни слова не сказав. Наверное, решил что ты мертв. Впрочем, тебя не было совсем недолго. Рыцарь, должно быть, не успел уйти далеко.

Гном подбежал к воротам, но, прежде чем ступить через арку, обернулся и спросил:

– Куда ведет этот Портал?

Хранительница отступила на самый край тропы. Узкие плечи печально поникли, а голова разочарованно опустилась на грудь.

– Я не знаю, – прошептала она. – Никто никогда не возвращался оттуда, чтобы рассказать мне, и никто не приходил с той стороны. Я же не могу покинуть своего королевства, поэтому мне неведомо, что лежит там – по ту сторону Портала.