Марина Милованова - Волчьей тропой

Коридор оказался длинным, полутемным и отделенным от предыдущего помещения тяжелыми шторами. По обеим сторонам тянулись ряды закрытых дверей, из-за некоторых периодически раздавались протяжные стоны, мужские голоса и женский смех, а конец коридора закрывали такие же шторы. Зайдя за них, Ролана обнаружила единственную дверь, в данный момент широко распахнутую. На пороге, наряженная в ярко-красный балахон, длиной до самого пола, стояла высокая полная женщина лет сорока, с цепким взглядом и брезгливо поджатыми губами — мамка.

— Новенькая? — густым голосом поинтересовалась женщина и, получив утвердительный кивок, пригласительно махнула рукой: — Заходи!

Когда девушка прошла в комнату, мамка плотно закрыла дверь и повернулась к ней, не сводя внимательного взгляда. Выдержав приличную паузу, прошла к широкому, укрытому роскошным красным покрывалом дивану, являвшемуся единственной обстановкой в комнате, и, усевшись, приказала:

— Раздевайся!

— Зачем? — Ролана едва не уснула во время паузы, а потому, услышав голос, не сразу вспомнила, что ей нужно играть роль.

— Что значит «зачем»? — беззлобно удивилась женщина. — Я должна своими глазами увидеть то, что потом смогу предложить клиентам. Вдруг у тебя тело с дефектами или кожная сыпь? Я не хочу из-за тебя лишиться своего доброго имени.

Ролана едва сдержала усмешку: доброе имя — и в этом заведении? Но послушно потянула через голову сарафан.

Мамка встала с дивана, несколько раз обошла ее по кругу, пару раз ущипнула и расплела косу. После чего села обратно на диван и подытожила:

— Одевайся, ты мне подходишь.

— И вы даже не выслушаете мою историю? — спросила Ролана, надевая сарафан и старательно удерживая в голосе робкие нотки.

— А зачем мне твоя история? Поверь, у всех, кто приходит сюда, истории абсолютно одинаковые: нищета, безысходность, жизнь за чертою бедности и желание заработать денег при помощи своего единственного достоинства — красоты. А твою историю слушать не хочу еще и потому, что она будет насквозь фальшивой. Не спорю, можно покрасить волосы, высветлить кожу и придумать жалостливую байку. Но только твое тело меня все равно не обманет. Посмотри на свои руки: мышцы на них слишком крепкие для простой саты и тем более ларры. Твой упругий живот не провалился от голода, а ноги сильны и выносливы. Я не говорю уже о том, что все твои движения плавные и мягкие, а во взгляде затаилась холодная решимость. В общем, девочка, ты кто угодно, но только не та, за которую пытаешься себя выдать.

— И, понимая это, вы все равно готовы принять меня на работу? — уже искренне удивилась девушка.

— Почему нет? — Женщина равнодушно пожала плечами. — Мне глубоко безразлично то, какие проблемы ты собираешься решать при помощи своей лжи, но твое тело сможет принести мне хорошую прибыль.

— Но вы же говорите, что мой обман сразу бросается в глаза.

— Смотря кому. Мне, конечно, бросается, потому что за свою жизнь я повидала многих девиц и умею отличить зерна от плевел. А мужики, когда находятся под воздействием похоти, не видят ничего, кроме женских прелестей. И на все остальное им в это время плевать. Так что иди располагайся. Тара проводит тебя в комнату. Только давай договоримся сразу: если ты попадаешь в неприятности, выкручиваешься сама. Мне лишние проблемы ни к чему. Да, последнее… как зовут-то тебя?

— Лана.

— Имя хоть настоящее или тоже выдуманное?

Ролана молча опустила глаза и вышла из комнаты. Прав был охотник, самое главное — внешний вид товара.

Тарой звали девушку, которая встретила Ролану на пороге, и в доме она распоряжалась на правах помощницы. Вопреки обещаниям хозяйки девушка отвела ее не в комнату, а в купальню, где тщательно вымыла и натерла все тело благоухающими мазями. Вопреки опасениям леданы, как и обещал охотник, краска с кожи не сошла. После купания Тара принесла одежду, точно такую же, как была на ней, а сарафан, в котором пришла девушка, выбросила.

Костюм ньери состоял из прозрачных невесомых шаровар и верха, больше всего напоминавшего прозрачный лифе короткими рукавами. Ролана с сомнением осмотрела предложенное, но, понимая, что выбора у нее нет и что роль нужно играть до победного финала, облачилась в вызывающий наряд. Затем помощница расчесала ей волосы до блеска и оставила распущенными. Наконец вытолкнула девушку из купальни и, взяв за руку, повела по коридору.

— Ты ведешь меня в мою комнату? — спросила Ролана, мечтая в данный момент только об одном — оказаться в одиночестве, в тишине за закрытой дверью и чтобы никто не увидел ее в этой одежде.

— Еще чего! — фыркнула Тара, крепче сжимая ее ладонь. — Я веду тебя к клиентам. Ты же хотела работать, ну вот и приступай! И на будущее запомни наш закон — время — деньги.

— И ты меня не накормишь? — ухватилась девушка за последнюю попытку отдалить неизбежное.

— И не подумаю! После еды живот обвисает, вы, девки, становитесь ленивыми и неповоротливыми, так что работать лучше на пустой желудок. Вернешься, тогда и поешь. Все, пошла!

С этими словами Тара раздвинула шторы и вытолкнула Ролану наружу. Сама вышла следом, громко расхваливая «товар»:

— Дорогие гости, у нас пополнение! Сегодня Провидение привело в наш дом настоящую драгоценность. Посмотрите на ее ослепительную красоту и оцените по достоинству. Не скупитесь, ведь в доме Сауры для вас собраны только самые лучшие и умелые красавицы!

Пока Тара очаровывала присутствующих своим красноречием, Ролана осматривалась. Сейчас круглая комната была полна народу: все диваны и лежанки были заняты мужчинами, рядом с которыми расположились девушки. Все ньери были облачены в одинаковые одежды и смотрели на новенькую с плохо скрываемым раздражением и ревностью. Только Ролану не интересовали эмоции девиц, потому что она сразу увидела того, ради которого пришла сюда. Как и предсказывал охотник, шенн Орнис явился в дом ньери в первый же вечер с момента ее появления.

Хищный взгляд из-под густых бровей, шрам через левую щеку, крупный нос с горбинкой, волевой подбородок, растянутые в похотливой ухмылке тонкие губы, распахнутая рубаха, богато украшенная золотой вышивкой, выставляющая напоказ заросшую кудрявыми волосами грудь. А на этой самой груди медальон: оскалившийся волк, нарисованный белоснежной эмалью на золотой выпуклой крышке.

— Я не помешал? Найдется для меня свободная красавица?

Ролана вздрогнула, услышав знакомый голос, и отвела глаза. На пороге стоял улыбающийся Илмар. Собаки при нем не было. Скользнув быстрым взглядом по присутствующим, он ловко обнял за талию подошедшую к нему Тару и указал на стоявшую посреди комнаты Ролану: — У вас новый цветок, как я погляжу?