Марина Милованова - Волчьей тропой

Он быстро понял свою ошибку и сквозь боль наблюдал всего за одним человеком — за Эттери. Наблюдал и пытался понять, как он мог так ошибаться. Как мог поверить в искусную игру хитрой и лживой твари, которая прикидывалась невинной овечкой.

Узнать и тем более найти адъяльник не просто сложно, но и практически невозможно. Эта редко где встречающаяся, с виду вполне неприметная трава не имеет ни вкуса, ни запаха и творит с животными поистине жуткие вещи. Многие умирают в судорогах, захлебываясь собственной кровью, потому что адъяльник попросту выедает внутренности. На двуипостасных, которые все же не относятся к животным, он действует хоть и не смертельно, но также беспощадно. Вызывает начальную стадию смены ипостаси, когда человек попадает в пограничное состояние — внешне еще человек, а внутри уже животное, лишенное острых клыков и когтей, а конкретно в его случае еще и огня, так необходимого в тот момент.

Всего один выдох — и от этой мерзкой «семейки» остался бы только пепел. Но нет, удача изменила ему, надолго отвернув свое лицо. Десяток лет в кандалах и в ошейнике не так уж много для ящера-долгожителя. Но унижения, которым его подвергали за это время, являются вполне веским основанием для того, чтобы снести голову этой твари сейчас. Прямо сейчас, когда судьба так неожиданно свела их лицом к лицу в поединке.

Так почему же он медлит, лишь уклоняясь от ударов? Почему не исполнит то, о чем так долго мечтал? Почему не оторвет голову этой предательнице, не только выведавшей обманом у него тайные знания элимов, но и обернувшей эти самые знания во зло? Он имеет право! Тогда почему же медлит?..

Сквозь туман донесся вскрик. Илмар словно очнулся, — голос Роланы он узнал бы из тысячи. Не теряя более ни мгновения на воспоминания о прошлом, которого уже не вернуть, он точным ударом схватил Эттери за шею и резко сжал пальцы. Ее руки, украшенные длинными заостренными ногтями, выкрашенными в черный цвет, бессильно царапнули куртку, выдергивая клочки меха, а затем женщина обвисла в вытянутой руке, подобно сломанной кукле, и замерла неподвижно, распластавшись на земле. Черные глаза безучастно уставились в небо, затянутое туманом.

— Мы готовы! — Прямо на него из густого тумана выскочила Ролана, одной рукой засовывая в чехол кинжал аньято, а другой удерживая испачканный в крови меч. Взмокшие то ли от тумана, то ли в запале битвы волосы облепили лицо, переброшенная через плечо коса была растрепана. Увидев настоятельницу, девушка на мгновение замерла, потом с досадой передернула плечами. — Жаль, что не я ее убила! Наверное, ты не поверишь, но она была сущим зверем в человеческом обличье. Пойдем, все смотрительницы мертвы, как мы и договаривались, ключи от келий ледан собраны. В живых оставили только одну смотрительницу. Осталось развязать ей язык.

Не успели они сделать и шагу, как из тумана вынырнули еще трое элимов. Увидев распростертое тело, один из них, крупный седовласый мужчина, сначала долго и пристально всматривался в застывшее лицо, а затем удивленно присвистнул и перевел на Илмара потрясенный взгляд, полный сожаления.

— В чем дело? — нахмурилась ледана, буквально кожей почувствовав неладное. — Вы знаете настоятельницу?

Вопрос остался без ответа. Элим присел, бережно закрыл мертвые глаза и поднял тело с земли.

— Какого демона ты делаешь? — неожиданно рявкнул на него Илмар.

— Если она настоятельница монастыря, то убивать ее было большой ошибкой. Кто, как не она, может раскрыть все тайны? — спокойно ответил воин. — Тебе придется ее оживить.

— Нет! — категорично отрезал охотник.

— Сейчас ты — воин, — мягко пожурил его седовласый. — А значит, не имеешь права ставить свои личные интересы выше общих. Не давай чувствам взять верх над разумом. В бою это прямая дорога к гибели, если ты помнишь.

Он зашагал прочь, унося на руках тело. Остальные пошли за ним. Зло сплюнув на землю, Илмар последовал их примеру. Только Ролана осталась на месте, задумавшись над тем, что имел в виду элим, говоря о личных интересах. И почему вдруг происходящее так сильно разозлило Илмара. Впрочем, девушка быстро вспомнила, что время для размышлений сейчас не самое подходящее, и бросилась догонять элимов.

Тусклый свет чадящих факелов осветил полусырой подвал, заставленный странными приспособлениями. Илмар едва сдержал ругательства, увидев турник, который некогда описывала ему Ролана: два мощных бревна, залитых в каменное основание, а сверху такая же мощная перекладина, укрепленная железными скобами. Через нее переброшены тяжелые цепи. Черный металл щедро покрыт грязно-бурым налетом, уже даже не осыпающимся под пальцами. Представить в этих железках нежные женские запястья было выше его сил. Каменный пол под перекладиной был красноречиво затерт до глубокой выемки и покрыт темными пятнами. Рядом с потолка свисал тяжелый железный крюк, а на специальном столе был разложен инвентарь: пучки гибких прутьев, кнуты и плетки. Вдоль стены стояли несколько лавок, на одной из них громоздилась куча железных приспособлений, назначение которых было ему очень хорошо известно. Его собственное тело до сих пор помнило тесное знакомство с подобными вещами, правда, пыточный подвал, в котором он с ними познакомился, находился далеко отсюда. И если бы не исцеляющие свойства собственной крови…

Он заскрипел зубами и отвел глаза, сосредоточившись на смотрительнице, которую уже обездвижили.

Лежа на полу, Нарайя лихорадочно вращала глазами и вертела головой по сторонам, не имея возможности пошевелить всем, что располагалось ниже. Увидев мертвое тело настоятельницы, которое двое элимов подвешивали за руки на перекладине, вдруг резко завыла в голос — оглушительно, надрывно, отчаянно.

Терпеливо послушав ее вой целую минуту, Ролана не выдержала, подошла и сдавила горло обеими руками.

— Заткнись, иначе убью! — процедила она сквозь зубы, борясь с искушением сжать пальцы чуть сильнее.

— Убей! — Едва получив возможность дышать, смотрительница сорвалась на крик. — Убей меня, тварь! Все вы твари! Ненавижу! — Неожиданно замолчав, она обвела присутствующих бешеным взглядом и хрипло выдавила: — Вы не имели права трогать ее своими грязными руками!

— О ком это она? — не сразу сообразил кто-то из воинов.

— Я же предупреждала, что здесь процветает однополая любовь, — вздохнула Ролана, указав глазами на тело настоятельницы.

— Хватит истерик! — рыкнул Илмар и шагнул к смотрительнице. Опустившись на одно колено, уставился в залитые слезами глаза, в которых горела жгучая ненависть.

Почти моментально зрачки женщины испуганно расширились, а ненависть сменилась ужасом. Она посерела лицом, почти сравнявшись цветом с полом, на котором лежала, затем задрожала всем телом, а на лбу выступили крупные капли пота. Через некоторое время «читаемая» захрипела, на посиневших губах выступила пена, а тело забилось в конвульсиях. Когда белки смотрительницы налились кровью, а дыхание стало хриплым и прерывистым, Илмар отвел глаза и с перекошенным лицом отшатнулся от нее, словно от клубка змей.