Ян Ирвин - Врата трех миров

Последний участок им пришлось преодолевать очень осторожно: от чар Мендарка подтаял снег и ступеньки стали еще более скользкими. Они были в самом низу лестницы, когда Мендарк уже входил в Каркарон.

По крутым ступеням Таллия и Джеви добежали до парадного входа в Каркарон. Мимо ухмылявшихся горгулий, через ворота и двери по сломанной лестнице, перепрыгивая через груды обломков и ледяные глыбы, — все выше и выше. Задыхаясь, они очутились на самом верху башни одновременно.

Мендарк стоял в углублении, продавленном машиной Рулька. Магистр еще больше постарел и теперь выглядел человеком средних лет. Он поднес к губам флейту. Зазвучали первые ноты, странные и завораживающие. Таллия протянула к нему руку.

— Нет, Мендарк… — умоляла она.

Мендарк сыграл мелодию в другой тональности. Послышался ужасный шум, как будто камни в кладке стены заскрежетали друг о друга. С полсотни призраков вылетели из стены, и среди них — Базунец. Даже его сердитое лицо выражало ужас. Они исчезли в дыму, когда стены Каркарона затряслись, как желе. Джеви бросился к Мендарку, но было слишком поздно. Когда пространство между ними, представлявшее собой искажающее стекло, снова прояснилось, Магистр уже исчез.

Магрету держали в ее покоях в Шазмаке, как в тюрьме. Ее обеспечили всеми удобствами и хорошо кормили, но от этого ей было не менее страшно. Она боялась Рулька, который часто навещал ее, склоняя к союзу с собой. Ее непреодолимо тянуло к нему, ей хотелось быть ему другом, помогать, делить с ним ложе, но незнакомые ей желания и истома пугали ее. А еще Магрета боялась за Карану, которая, несомненно, станет пробираться в Шазмак, а последствия этой настойчивости могут оказаться крайне прискорбными.

Магрета нашла бы возможность выбраться отсюда, несмотря на то что ее стерегли днем и ночью, но она понятия не имела, что делать потом. Если Рульк говорил правду, то все, что было известно о нем Магрете, — ложь. И тем не менее его планы грозили всему миру; еще большую опасность представляла Феламора. Так что если она, Магрета, пустит все на самотек или попытается что-нибудь предпринять и потерпит неудачу, будет еще хуже. Часы проходили за часами, а Магрета продолжала изводить себя; она беспокоилась о Каране и томилась по Рульку.

В то утро он снова явился. На этот раз он выглядел неуверенным в себе. И вдруг, к ее удивлению, опустился на колени перед Магретой.

— Магрета! — со вздохом произнес Рульк, беря ее за руку. — У нас был бы идеальный союз. Но я не нахожу слов, чтобы сказать тебе то, что хотелось бы. — Он положил свою бородатую голову к ней на колени.

От этой перемены Магрете стало не по себе. Это не Рульк! Он не может быть таким!

— Наверно, у тебя была тысяча любовниц, — предположила она.

— Да, кое-кто был, — признал он. — Но любил я только один раз — с тех пор как прибыл в ваш мир. Но это был неравный брак, и кончился он трагически.

— Расскажи!

— Когда Альцифер был завершен, я хотел заселить его детьми собственной расы. С кем же мне было соединиться? Ялкара была единственной женщиной-кароном на Сантенаре, но брак между нами был невозможен. Даже ради того, чтобы наш народ выжил, она не соединилась бы со мной. Поэтому мне оставалось выбрать одну из двоекровниц, которых мы привезли с собой, — в их жилах текла кровь каронов и аркимов. Это было лучше, чем ничего, но мне хотелось, чтобы мои дети были чистокровными каронами. Возможное ли дело?

Я начал сочетать двоекровников, как поступают с козами, чтобы вывести определенную породу. Плоды этих союзов выглядели как настоящие кароны, но все равно это было не то. Я попытался проделать дыру в Непреодолимой Преграде, чтобы доставить себе супругу с Аркана, но мне не удалось. И тут я влюбился в одну их своих двоекровниц.

Это был неравный брак: мне было сто лет, а она едва достигла брачного возраста. И тем не менее мы поженились, и она готова была отправиться в Альцифер и занять место на троне рядом со мной. Но этому не суждено было сбыться. Порочный Тайный Совет использовал ее против меня как приманку в ловушке — они применили так называемые Запрещенные Искусы. Хотя я сделал все, что смог, мне не удалось ее спасти, а в конечном счете и себя. Она погибла мучительной и бессмысленной смертью, а я был заточен в Ночной Стране.

Рульк говорил правду — Магрета ощущала это всем сердцем. Ему причинили большое зло. Она заглянула ему в глаза.

— Итак, каковы твои планы, Магрета?

— У меня их нет. Но я должна знать твои, чтоб решить, заключать ли с тобой союз.

— Ты слышала сказание, которое я поведал Лиану в Каркароне? О том, как нас предательски вышвырнули в бездну и как нам удалось оттуда выбраться, когда мы были на грани вымирания? И как всего лишь сотня каронов захватила Аркан, чтобы получить шанс к возрождению нашей расы?

— Да, я слышала. И это сказание меня тронуло. — Вскочив на ноги, Рульк стал нервно расхаживать по комнате. Потом снова уселся и взял Магрету за руку:

— Магрета, я собираюсь вверить судьбу нашей расы тебе. Ты знаешь ужасную правду: сколько осталось каронов?

— Я думаю, что сейчас их на Аркане множество.

— Но нам было плохо на Аркане! — яростно воскликнул он. — Мы никогда не были плодовиты, как представители человеческой расы или феллемы, или даже аркимы. Аркан был враждебен к нам. Нас теперь меньше сотни, и большинству уже по сто лет.

Нас так мало! Наша надежда превратилась в кошмар — наше убежище стало нам тюрьмой. Вот почему каронам пришлось отбыть на Сантенар: мы должны были уйти с Аркана в мир, где могли бы увеличить свое число. И в первую очередь поэтому мне понадобилась флейта. Это было опасно, но стоило рискнуть, чтобы попытаться открыть Путь между мирами и вызволить каронов с Аркана.

— Но Шутдар украл флейту, — напомнила Магрета.

— И начались муки, которые терзают наш народ по сей день. Непреодолимая Преграда заточила нас здесь — Ялкару, Кандора и меня. Трех каронов было мало, чтобы возродить нашу расу, даже если бы мы с Ялкарой не были смертельными врагами.

— А почему вы враги?

— Древняя вражда между нашими семьями — но мне не хочется входить в подробности. Итак, мы попали в ловушку на Сантенаре, а большинство каронов осталось на Аркане. Они теряли потенцию и все больше отчаивались. Все, что я делал с тех пор, как прибыл на Сантенар, было направлено на одну цель — прорваться сквозь Непреодолимую Преграду и забрать сюда остальных каронов. Увеличить их число, пока не поздно, чтобы спасти мой народ.

— А в Преданиях об этом говорится иначе.

— Разумеется! Каждый диктатор, каждый тиран нуждается в противнике, чтобы отвлечь внимание от собственных недостатков. А я был идеальным врагом. Но довольно об этом. Если у тебя нет планов, скажи мне по крайней мере, какова твоя цель.