Дмитрий Казаков - Герой высшего качества

Егор все сильнее и сильнее хотел спать, и хотя постоянно тормошил себя, вскакивал, чтобы пройтись, тер уши, понимал, что еще немного — и дремота возьмет свое. Холодок, становившийся все более ощутимым, бодрости не добавлял, наоборот, вызывал желание сжаться в комок и закрыть глаза.

— Надо что-то делать, — пробормотал Егор, и тут глаза его остановились на безмятежно дрыхнувшем советчике. — Это что, я, типа, работаю, а он прохлаждается? Нет, никуда не годится.

Он в очередной раз поднялся, подошел к Аладдину и шепнул прямо ему в ухо:

— Подъем!

— Ы? — оранжево-лиловый спальник закрутился, точно покатившаяся по столу морковка, а когда остановился, стала видна заспанная физиономия и выпученные ошалелые глаза. — Чего тебе?

— Хочу использовать тебя по прямому назначению.

— Чего? — несмотря на всю ареальность и необычные возможности, спросонья Аладдин соображал ничуть не лучше разбуженного после пьянки слесаря любого провинциального ЖЭКа.

— Мне нужен твой совет, — пояснил Егор, судорожно размышляя, о чем бы таком спросить.

Заранее подумать он не догадался, а сейчас ничего не лезло в голову.

— А, ну это да… и все такое… Спрашивай! — Аладдин приосанился, что сделать, лежа в спальном мешке, не так-то просто.

— Хм… смотри, а если… — пришедшая в голову мысль была крамольной с точки зрения всех героических законов, но при этом довольно интересной. — Если я откажусь идти в поход против темного мага? Просто захочу остаться в этом мире, отправиться, скажем, на восток, куда Три Пальца никогда не доберется, и жить по-обычному. Что будет тогда? Меня выкинет обратно в мой родной мир?

— Каждый из вас, у кого есть хоть капля мозгов, задает этот вопрос, — советчик заулыбался чуточку покровительственно. — Нет, вернуться ты сможешь только в том случае, если выполнишь свое предназначение — повергнешь зло. Или погибнешь по дороге от его лап, и тогда назад отправится твой хладный и наверняка изуродованный труп.

Лицо Егора вытянулось, и Аладдин удовлетворенно хихикнул:

— Шутка, не бери в голову. Итак, ты отклонился от предназначения, забил на миссию и пошарашил неведомо куда в поисках спокойной жизни. Если это произойдет, ты лишишься, во-первых, СУКА, то есть меня, а вместе со мной и возможности понимать местные языки и изъясняться на них. Или ты полагаешь, что эти парни, — он указал на дрыхнувших неподалеку Бешеного Соню и рахива, — разговаривают по-русски?

— Ну… э… — честно говоря, Егор над этим вообще не задумывался, он считал само собой разумеющимся, что герой, явившийся в фэнтезийный, населенный не только людьми мир, никогда не сталкивается с языковым барьером.

— Во-вторых, — продолжал советчик, — сгинет невидимая, но от этого не менее реальная геройская аура вокруг твоего тела, именуемая также хварной, и ты потеряешь защиту от местных болезней, к которым у тебя нет, да и не может быть иммунитета. Через неделю тебя свалит кровавый понос, а через две ты благополучно скончаешься от желтокрапчатой лихорадки.

И, в-третьих, даже если ты благодаря силе организма сумеешь уцелеть и неведомым образом выучишься разговаривать на одном из местных языков, ты все равно не сможешь жить в Нифигляндии. Чтобы устроиться тут, ты должен владеть каким-либо ремеслом, быть магом, воином, мастеровым или хотя бы крестьянином. Или ты умеешь пасти коров, тачать башмаки, ковать мечи?

— Ну, честно говоря, нет… — признался Егор.

— Тогда тебе останется одно — нищенствовать, — Аладдин улыбнулся тепло и ласково. — Хочешь? Бродить по дорогам, выпрашивать куски хлеба, драться с другими побирушками, не иметь никаких шансов на то, чтобы обзавестись друзьями, семьей и домом… Оно тебе надо?

Перспектива выглядела безрадостной, и Егор пожалел, что затеял этот разговор.

— Нет уж, лучше я попробую побыть героем, — сказал он. — Вдруг из этого что-нибудь выйдет?

— Я всегда знал, что капля мозгов в твоей черепушке есть, — заявил советчик и напоказ зевнул. — Еще вопросы?

— Пожалуй, нет.

— А я тогда посплю, — Аладдин впихнулся обратно в мешок и закрыл глаза.

Егору ничего не оставалось, как вернуться к костру — подкладывать в него ветки и сражаться с дремотой.

И в этой схватке он одержал победу — до самого утра не сомкнул глаз.

Но выполнить вчерашний план и выступить с первыми лучами солнца им не удалось, и виной всему стал Бешеный Соня. Чтобы разбудить его, понадобился почти час усилий и несколько заклинаний, причем последним Ганди-Ла поджег волосы на голове Махота.

Только тогда тот открыл глаза, принюхался и спросил:

— Что горит?

— Твоя башка! — воскликнул Егор.

— Как это? — великан потянул руки к макушке, а рахива бросил новое заклинание, и на этот раз успешно: над лагерем сгустилась тучка, и хлынул не просто дождь, а настоящий ливень.

Егор промок и замерз в одно мгновение.

— Надо же… — протянул Бешеный Соня, когда катаклизм сгинул без следа. — Я понял! Это от мыслей! Я слишком думаю. Много. Надо кого-нибудь дубиной. Иначе это повторится.

— Ничего, я полагаю, что в ближайшее время ты найдешь кого шандарахнуть своей деревяшкой, — оптимистично заявил рахива.

Потушенный Махот поднялся на ноги, и трое зашагали, а один полетел на восток, по полосе леса, зажатой между Мерцающими топями и горами.

Вскоре стало ясно, что валуны, рядом с которыми провели ночь, вовсе не являются чем-то исключительным в этих краях. Они попадались поодиночке и группами, покрытые мхом и бесстыдно голые, а кое-где торчали даже целые скалы.

— Немного осталось, — сказал Ганди-Ла, когда они миновали громадный утес, похожий на гигантское кресло. — Около двух лиг до дороги, ну а по ней до города вообще рукой подать.

Из этих двух лиг позади осталась одна, когда дорогу путешественникам преградил заяц. Он нагло выпрыгнул из-за раскидистой ели и уселся, поставив уши торчком. Мгновением позже к нему присоединился второй, здоровенный, толстый, с подпалинами.

— Это еще что? — Егор оглянулся на спутников. — Зайцы в этих местах всегда себя так ведут?

— Нет, я с таким ранее не сталкивался. Похоже, перед нами феномен, свойственный исключительно этой местности и связанный с высоким фоном свободной магической энергии, — желтые глаза рахива загорелись любопытством. — Нужно обязательно посмотреть на этих зверьков поближе.

— Верно. Изнутри, — согласился Бешеный Соня. — Зашибем одного — будет обед. Два — еще и ужин.

Последние слова зайцам, похоже, не понравились, поскольку они дружно скакнули на Махота. Тот не успел даже пикнуть, как одна мохнатая тушка врезалась ему в голову, вторая угодила в грудь. Великан нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но это ему не удалось, и он шлепнулся на спину.