Александр Сапегин - На развилке дорог. Часть 2

Представитель «старой гвардии» сурово посмотрел на молодёжь, начавшую шаркать ножками и опускать глаза долу:

— Наши орлы всю солярку для дизелей профукали на выходных. Цыц, нечего тут руки заламывать, — одёрнул Петрович Алексея, готового разродиться оправданиями. — Сейчас бензовоз топливо в ёмкости сольёт, и можно будет начинать.

— Весь расход мы отметили в журналах, — вставил-таки слово Ремезов.

— Вставил бы я тебе по первое число, — пробухтел Мазуренко, — да дети тут. — Алексей подмигнул Ольге и состроил уморительную гримасу, девочка прыснула со смеху. — Чем рожи корчить, займитесь лучше тестированием. Илья, отойдём на минуту.

— Зачем Ольгу привёл? — с порога спросил Петрович начальника, с которым наедине они были на «ты». Керимов немного протянул с ответом, покусал губы, но требовательный взгляд коллеги и старого друга не оставлял выбора, тот ждал ответа.

— Гена, можешь мне верить, можешь нет, но у Ольги проснулись экстрасенсорные способности. Я хочу привлечь её к поиску Андрея.

— Да-а, видимо, сильно тебя припекло. — Мазуренко сочувственно посмотрел на товарища, — Ты сам себе-то веришь?

Керимов усмехнулся:

— Более чем, Петрович! — на лице собеседника проступило неподдельное изумление. — К сожалению, — тихо добавил Керимов. — Давай замнём тему, у тебя будет возможность убедиться. Прошу только об одном: из зала ничего не должно уйти на сторону. Проинструктируй наших обезьянок и старичков.

— Ладно, посмотрим, что выйдет из твоей авантюры. — сказал Петрович и резко подскочил на месте. Бон, которого Ольга оставила в отцовском кабинете, бесшумно подошёл к гостю сзади и ткнул того носом в правую ладонь. Мазуренко, не ожидавший увидеть за спиной громадного пса, отпрыгнул метра на два. Илья Евгеньевич рассмеялся. — Сам дурак и шутки у тебя дурацкие, дитё, блин, — раздалось из-за полуприкрытой двери начальственного кабинета, «старый гвардеец» ретировался из помещения быстрее мухи.

Бон виновато вильнул хвостом и убрался в указанный хозяйкой угол. Керимов, встав со своего места, прошёл к лежанке и погладил кобеля.

— Что скажешь, старина? Получится у нас? — спросил он у пса. Вместо ответа тот лизнул его в подбородок и пару раз подмёл хвостом пол. — Спасибо за поддержку.

В зале царила упорядоченная суета. Операторы закончили предварительное тестирование и ждали команды на запуск. Илья Евгеньевич поискал взглядом дочь. Ольга сидела в его кресле и с интересом наблюдала за работой отцовских подчинённых. Учёные, завидев начальство, разбежались по, закреплённым регламентом, местам. Ремезов отдал привычный, набивший оскомину, рапорт о готовности к пуску. Керимов подкатил к своему терминалу второе кресло и сел рядом с дочкой:

— Запуск.

— Есть запуск! — продублировал команду Алексей.

Привычно моргнули плафоны освещения и задрожали стены, Ольга испуганно посмотрела на отца.

— Ничего не бойся, — улыбнулся он дочери.

— Я не боюсь.

— Вот и хорошо.

Постепенно исчезла дрожь, дизельные электростанции вышли на расчётный режим. Началась перекличка:

— Включить экранирование внешнего электромагнитного контура.

— Есть.

— Подать напряжение на периферийные устройства.

— Подано. Поле включено.

— ВК, есть пятьдесят процентов!

— Накопители вышли в стартовый режим.

— Развернуть поляризаторы, запустить магнитные установки, — командовал Алексей.

— Развернуты. Эм блоки активированы, — доносилось с мест. Люди деловито щёлкали по клавиатурам и отслеживали параметры подконтрольных установок.

— Включить импульсные генераторы и квантовую установку.

— Включены. Квантовая установка включена, — вновь задрожали стены бывшей казармы, решётчатые конструкции, установленные на плацу, покрылись частой сеткой электрических разрядов, на окна опустились металлические решётки.

— Начать синхронизацию…

— Синхронизация десять процентов, двадцать, двадцать пять, сорок процентов, шестьдесят…

— Зафиксировать точку выхода.

— Точка выхода зафиксирована.

— Синхронизация семьдесят процентов, семьдесят пять…

— Есть фокус.

— Синхронизация временных потоков девяносто процентов, девяносто пять, девяносто восемь, девяносто девять… — хлопок, Ольга вздрогнула, её маленькую ладошку накрыла рука отца. На главном экране появилось изображение девственной тайги. В чужом мире царила ночь.

— Установка в режиме наблюдения, — отрапортовал Алексей.

— Хорошо, — ответил Керимов. — Оля?

Ольга, сняв очки, спрыгнула с высокого кресла и подошла к главному экрану. Девочку заворожил громадный голубой диск, тяжело поднимавший своё округлое тело над горизонтом. Верхушки деревьев облило серебром, сверкнули искрами в ночи далёкие снежные шапки гор, тёмные тени легли на землю.

— Что со звуком? — Илья Евгеньевич с трудом оторвал взгляд от эпической картины и повернулся к Максимушкину Олегу.

— Дайте пару минут, — ответил Олег, — «Окно» в режиме наблюдения, временные потоки по внутреннему контуру синхронизированы не полностью, отставание где-то одна тысячная процента, иначе нас бы увидели, а так мы как бы за гранью, чуть отстаём, поэтому звук идёт с искажением. Сейчас настрою фильтр-программу…, минутку, — пальцы Олега с бешеной скоростью застучали по клавиатуре.

Издав неприличный звук, ожили колонки. Люди замерли, боясь лишний раз вздохнуть и нарушить гармонию сказочной ночи. Звуки, вырвавшись из чужого мира, затопили операционный зал. Громко стрекотали аналоги земных сверчков или цикад, рыкали невидимые хищники, кто-то ухал, трещали на ветру ветви деревьев, глухо били оземь падающие с подоблачных вершин шишки, цепляясь за макушки деревьев, шептал ветер.

— Дюша здесь, — коснувшись ладошкой экрана, сказала Ольга. — Я чувствую! — Взгляды десятка пар человеческих глаз скрестились на директоре института, моментально почувствовавшем тяжесть людских взоров, потом перетекли на стройную фигурку девочки.

Ольга стояла напротив громадного экрана, льющийся с него свет окутывал девочку со всех сторон. Казалось, что ее длинные светлые волосы светятся сами собой, создавая нереальное впечатление, будто сказочная фея висит в воздухе на фоне серебристых вершин лесных великанов и крутобокого диска планеты на заднем фоне.

— Шоп я сдох…. — выдохнул Алексей сквозь крепко сжатые зубы.

Непроизвольный звук разбил неземное очарование, люди заскрипели креслами, по залу прокатился гул шепотков.

— Оля.

— Да, пап, — оторвавшись от созерцания неземной картины, она повернулась к отцу, из-под длинной чёлки сверкнули жёлтым цветом зрачки.

— Илья? Твою мать, — в поминании начальственной матери Мазуренко был не один, матюгнулась половина коллектива, наблюдавшего за Ольгой.