Александр Шубенков - Скрытая тропа на развилке дорог

Дизайнер обложки Иван Яснев

© Александр Шубенков, 2020

© Иван Яснев, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0050-0637-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У входа в дом, который когда-то олицетворял собой достаток, а ныне представляющий из себя жалкое зрелище, толпились мужчины. Дом принадлежал Вималу Шетти – некогда состоятельному морскому торговцу, в один миг потерявшему всё своё состояние. Сам Вимал стоял в центре толпы. По внешнему виду мужчины, на лице которого только начали появляться первые морщины, было видно, что он нервничает. Шум толпы, казалось, совсем не мешал ему внимательно наблюдать за дверью, из которой вот-вот должны были принести весть, касающуюся Вимала напрямую. Весть эта касалась и других собравшихся, но только тем, что все они некоторое время назад сделали ставки – какого рода будет весть – мужского или женского. За дверью, сосредоточившей на себе столько взглядов, рожала жена Вимала.

Вопреки ожиданиям собравшихся людей, простоявших на солнцепёке весь день, дверь открылась только к вечеру, когда нещадное солнце, будто подвешенное за верёвку, упало с неба и стало закатываться за горизонт. Соседка, помогавшая принимать роды, улыбаясь, вынесла маленький свёрток. Гомон толпы мгновенно стих. Люди подались вперёд, подталкивая в спину состоявшегося папашу. «Мальчик» – женщина, улыбнувшись ещё шире, передала кулёк в трясущиеся руки отца. Тут толпа загудела вновь, только гораздо тише, чем прежде. Те, кто ставил на «девочку», не выказывали такой бурной радости, как те, кто ставил на «мальчика». Однако никто не остался в стороне – все без исключения подходили к Вималу, чтобы поздравить его с рождением сына.

Мальчишки, крутившиеся неподалёку, с криками помчались разносить радостную весть по всему посёлку, что лежал у подножия Сурата – портового города на западном побережье Индии.

Вимал откинул уголок ткани, закрывающей лицо младенца, и увидел пронзительный взгляд карих глаз. Малыш внимательно следил за склонившимся над ним лицом, не отводя взгляда. Мальчику понравилось доброе лицо, и он улыбнулся. Вимал улыбнулся в ответ. Малыша не пугал шум вокруг, он сосредоточенно смотрел в глаза отца. «За твой настойчивый и сильный взгляд, сынок, – мужчина поцеловал мальчика в лоб, – я нарекаю тебя Шани, в честь Бога, карающего своим взором предателей и людей, творящих несправедливость».

– Будь осторожен, Вимал, – стоящий позади мужчины сосед положил руку на плечо новоявленного отца. – Мне известно, какой смысл ты вкладываешь в это имя. Нарекая так сына, ты обрекаешь его на судьбу, которая рано или поздно найдёт его, и выведет на путь мщения за твои невзгоды. Не думай, что я забыл историю, случившуюся с тобой два года назад.

– Не ты один её помнишь, – в глазах Вимала мелькнула тень воспоминаний и тут же исчезла. – Этот проклятый Джим Сейлор. Он разорил меня. Он отнял у меня дело всей моей жизни. Ты помнишь? Скажи мне, ты помнишь мою прекрасную шхуну?

– Да, Вимал. Я помню её.

– А помнишь ли ты, дорогой мой друг, как ты нашёл меня полуживого на берегу? Вся моя команда погибла, когда этот мерзавец Сейлор потопил мой корабль. Не надо, не отвечай. Я знаю, что помнишь. И теперь мне приходится начинать всё с нуля. Но я верю – настанет день, и судьба, о которой ты говоришь, настигнет и Сейлора. И имя у этой судьбы будет Шани.

Сосед, ещё раз поздравив Вимала, ушёл прочь, качая головой. Ветер, принёсший прохладу с Аравийского моря, на время охладил разбережённую душевную рану мужчины. Начавшийся вдруг дождь, прогнавший в одно мгновение дневную жару, в другое мгновение прогнал с улицы и отца с сыном на руках, заставив его укрыться под крышей старого, но ещё крепкого дома.

На фальшборте 1 1 Выступ борта судна над верхней палубой. дрейфующего брига сидела птица. Белоснежный альбатрос заворожённо смотрел вдаль, изредка отвлекаясь лишь на то, чтобы почистить свои перья и заодно взглянуть, что делается на палубе позади него.

Лёгкий ветер полоскал рваные паруса фок-мачты, чудом уцелевшей после пушечного обстрела. Перебитая у основания грот-мачта, вместе с лопнувшими вантами и штагами, покоилась на борту корабля, наполовину погружённая в воду. Теперь она напоминала огромное, брошенное кем-то в спешке, весло. Качающееся на волнах судно через пробитое ядром отверстие чуть выше ватерлинии жадно принимало в свои недра огромные порции воды. Так же как путник, долго скитавшийся по пустыне и дорвавшийся, наконец, до влаги, пьёт, не зная меры.

Среди разорванного такелажа 2 2 Общее название всех снастей на судне. и обломков рангоута 3 3 Совокупность деревянных или стальных круглых брусьев для поддержания и растягивания парусов. , устилающих палубу, лежали люди. Те, кому повезло больше – были мертвы. Кому повезло меньше – стонали от страшных ран. Полуденное солнце невольно добавляло страданий бедным морякам. Кто-то звал на помощь, кто-то просил воды, кто-то молил море прекратить мучение и забрать поскорее его душу в морскую пучину.

На квартердеке 4 4 Помост либо палуба в кормовой части парусного корабля. над телом раненого капитана склонился юнга. Босой парень был по пояс голым, в широких атласных штанах. Ветер развивал черные волосы, выбивающиеся из-под красной шёлковой косынки. Смуглого оттенка худая спина то вздымалась, то опускалась. Плечи дрожали в такт рыданиям парня. Юнга полностью отдался горькой скорби по умирающему отцу.

Капитан лежал на спине. Его тело била крупная дрожь, предвещающая скорый конец. Окровавленными руками мужчина прижимал ладонь юнги к своей груди, на которой зияла колотая рана, исторгающая из себя красные потоки уходящей жизни. Морская птица в очередной раз окинула взглядом палубу, заполненную угасающими людьми. Стонущих голосов стало меньше. Вокруг стало тише. Им всем нужна была помощь, но бедный юнга не мог помочь даже своему отцу. От осознания своей беспомощности юнга испытал новый приступ отчаяния.

Парень почувствовал, как руки отца ослабли, но через мгновение вновь ожили – капитан стал чаще проваливаться в небытие. Юнга понял, что скоро у его отца не хватит сил на то, чтобы прийти в себя после очередного обморока.