Марина Абина - Я демон! Что это меняет

— Это мой подарок тебе, высокородная, чтобы ты могла выставить собственного бойца на Играх и поучаствовать в сражениях между кланами.

— Разве такое возможно, Ас'шах? Я думала, кланы могут выставлять для состязаний только кровников.

Ловчий качнул головой:

— И воспитанников тоже, если это воспитанники наследников, которым еще не дозволено продолжить род. Еще есть время поднатаскать его, дикарь необыкновенно силен. Я поймал его в низшем мире, и ты не поверишь, но он вынудил меня сменить тварное тело!

— Хм, а выглядит довольно жалко, — протянула мелкая.

— А сама-то! — не удержался я. — От горшка два вершка, тринадцати годков еще не прожила поди, сисек даже не отрастила!

— Так вот ты что кричал?! — припомнила высшая мое восклицание при ее появлении в пещере. Черные глазюки вдруг заполыхали внутренним огнем, который вскоре стал изливаться из глазниц наружу, перекинулся на волосы, и они занялись, и вот уже всю демоницу охватило пламя. Тьма вокруг ее тела развеялась, теперь его окутывали огненные языки — наследница клана Бессмертных в Огне демонстрировала свой гнев. — Прочь! — она гребанула в воздухе в сторону когтистой пламенеющей рукой, и прутья моей клетки с жалобным 'динг-динг-динг' переломились и со скрежетом отогнулись вправо. Девчонка шутя переломила не только толстые металлические пруты, но и волю демона, зачаровавшего их не ломаться.

Мда, вот это я влип! Попасть в рабство подростку с замашками берсерка, да еще с неустойчивой девчачьей психикой — худшего со мной не могло произойти!

— Назовись!

Щупальца ее Голода угрожающе вытянулись в мою сторону. Теперь демоница напоминала цветок мифического пылающего лотоса: вокруг огненной середины распустились двадцать семь черных лепестков Голода, растущих из спины. А еще у нее было четыре крыла, сейчас тоже больше напоминающих языки пламени, а не части материального тела. Прямо-таки бабочка на цветке.

— Граах! Что за мысли?! Светлый, это ты там в поэзию ударился?

— Просто она очень похожа, — сознался тот.

Мда, романтик ментоловый…

— Щас эта моль нас погрызет, как шерстяной коврик, готовьтесь! — гаркнул Демон.

Щупальца Голода демоницы уже погрузились в нашу ауру и начали оттягивать из нее силу.

— Щит ставь!!! — заорали мы вместе со Светлым.

— Против этой мелкой? Это унизительно!

Но щит он все-таки выставил.

— Защищай! — и мы оказались в коконе из непроницаемой Тьмы. Непроницаемой она была секунды две, а потом истончилась, посерела и пошла прорехами.

— Развейся! — Воля молодой высшей вступила в схватку с волей Демона.

— Не пускай! Держи!

— Держи! — укрепил я волевое усилие Демона собственным.

Энергия из дара утекала в щит, как в бездну, языки Голода высшей слизывали ее, как подтаявший слой с эскимо, но щит держался. А потом демонице надоело возиться с нами, и она пошла на прорыв.

— Пробей!

В щит со страшной силой ударил заостренный таран. 'На Иглу похоже' — успел подумать я, прежде чем эта гигантская энергетическая штукенция пробила щит и стала всасывать его силу, тут же выплескивая ее в меня из острия. Преобразованная в таране-игле энергия действовала не хуже напалма, разрушая матрицу покровов и брони.

— Меня зовут Заан! — заорал Демон, и нас немедленно оставили в покое.

— Долго продержался, — лотосовая моль довольно потирала руки. — Ты не соврал, Ас'шах, он силен. Но его учить и учить!.. Успеем ли к Играм? — тон, как у моей школьной репетиторши по инглишу. Вспомним детство, называется…

— Успеешь, если займешься с ним плотно и будешь хорошо кормить.

Хоть это радует — голодом морить не станут.

Пламя вокруг демоницы улеглось, глаза потухли и опять стали просто черные, как угольки. Она взглянула на меня и сделала в воздухе круговое движение пальцем, из когтя вытянулась лента Тьмы и стала материализовываться, одновременно покрываясь шипами и стальными клепками. Еще движение тонкой кисти — и ошейник защелкнулся на мне. Мелкая потянула за невидимый поводок.

— Пошли, Заан.

Меня потянуло за ней. Попробовал сопротивляться, но демоница оглянулась, и меня потянуло к ней сильнее. Ясно: ее усилие ничего общего с физическим не имеет.

— Воля, блин! — ругнулся Демон, а потом рявкнул: — Развейся!

Развеялось. Одеяние из Тьмы на мелкой.

— Ха! Доска — два соска, — ухмыльнулись мы втроем.

Ловчий тоже не сдержал усмешки, но попытался замаскировать ее злобным оскалом:

— Плеть!

А-а-х!!! Граах!!! Ощущение было точь-в-точь как от плети по спине. Огненной, семихвостой…

Мелкая злобно дернула за поводок и поволокла меня к порталу.

— Будешь жить в моих покоях на коврике у входа!

— А миску именную выдашь? — усмехнулся я.

— Без коврика!

Ну, вот и обустроились…

Коврик мне все-таки выделили вместе с целой комнатой или, скорее, чуланом, если судить по размерам. На каменных стенах сего помещеньица виднелись многочисленные царапины, пятна от подпалин и крови и прочие свидетельства пребывания здесь прежних 'питомцев' юной натуралистки — наследницы клана высших демонов и моей хозяйки. Я сюда попал через портал: ни дверей, ни окон в этом каменном мешке не было, а свет излучала небольшая сфера, парящая под потолком. Вместо вентиляционных отверстий в стенах были вырезаны символы, отдаленно напоминающие руны, и около них ощущались многочисленные сквознячки, отчего воздух в моей каморке всегда оставался свежим и прохладным. Отхожего места тоже не наблюдалось, и я понадеялся, что к нему моя мелкая хозяйка догадается организовывать достаточно частые походы… особенно если она собирается кормить меня усиленно.

— Вообще-то это нам не нужно, — просветил меня Демон. — Как я понял, тела низших так сильно привязаны к их душе, что когда мы ее пожираем, тварное тело распадается вместе с тонким и всасывается нашим Голодом.

— Круто! — тут я прислушался к ощущениям своего тела. — А зачем тогда ты заморачивался с лишними отверстиями?

Демон несколько смешался.

— Ну, по привычке… Да и мало ли что, вдруг пригодится?!

— Да, я б не против сейчас пожевать что-нибудь типа жареного поросенка, ну или курицы на худой конец… А еще колы хочу. И пива…

— А я хочу пепси, — подал вдруг голос Светлый.

— Пепси?! Молчи там, извращенец! — гаркнули мы вдвоем с Демоном.

Ментоловый заткнулся, но слюна в моей пасти вдруг приобрела вкус пепси.

— Светлый, как ты это сделал?

— Захотел и сделал, — буркнул тот.

— А ведь точно!

Я немедленно представил во рту вкус шашлычка с острым кетчупом. Ммм, блаженство! Черт! Забывшись, я чуть язык себе не откусил: на мгновение подумалось, что это кусок шашлыка. Печально… Я сглотнул вкусную слюну. Голод Голодом, а пожрать тоже не мешало бы.