Николай Ярославцев - Вождь из сумерек.

Стас проследил, как эльф выбирает для себя место. И тоже привалился спиной к дереву. Сидел. Подремывал под шорохи и шелест ночного леса.

— Вождь! — Чуть слышный шепот и робкая рука легла на шею.

— Брысь!

— Слав! — Рука осмелела и нырнула под волчовку. Горячие губы скользнули по не бритой щеке.

— Брысь, малявка. Ребят разбудишь.

— Ладо…мой!

Понимает, что нельзя гаркнуть во все горло. И оттолкнуть нельзя. Ребята проснутся.

Руки по груди скользят.

— Прости, вождь.

— Брысь…

Но где там! Горячее дыхание у самого уха. В висках кровь стучит. Глаза, как два колодца. И не захочешь, так с головой нырнешь и не вынырнешь.

Голова на коленях. Закрыла глаза, облегченно вздохнула. Горячая рука под волчовкой обнимает. Все верно рассчитала подлая девка. Полная и безоговорочная капитуляция с поднятием белого флага и прочими атрибутами напрочь проигранного сражения.

Зорень открыл глаза. посмотрел на него сонными глазами и понимающе прищурился.

— Ночная кукушка. — Пробормотал он, перевернулся на другой бок и захрапел так, что позавидовал бы и Войтик.

Светало.

Осторожно коснулся плеча рукой.

— Слав…

— Брысь. Сейчас ребята проснутся.

Карие глаза светятся от счастья. Схватить бы в охапку!

— Подъем, волчата!

Эльф уже в седле.

Зорень растирает ладонями лицо.

— Перекуковала? — Спросил он, кивая головой в сторону веселой Купавы и ехидно ухмыльнулся.

— Щас…

Версты убегали под копыта лошадей. Лес. Перелесок, снова лес…Редкие веси. Еще реже села. Бежали дни. Эльф снова поскучнел.

— Грудь колесом! Голову выше, гляди веселей! — Подбадривал он его. — Толян, запевай!

У Толяна оказался богатый репертуар. От дворовых и лагерных песен до трогательных романсов. Слушая его, Стас не один раз думал, что родись он не в глухой провинции, на эстраде бы равных ему немного было.

— Гитарку бы мою сейчас! — Мечтательно закатив глаза как то произнес он, заканчивая очередной концерт. — Пацаны бы рыдали. Войтик, отломи кусочек. Не жмись!

Войтик после его концертов, как хлебный мякиш. Без слов лезет в котомку и очередная лепешка исчезает в Толяновой горсти. Смотрит на друга влюбленными глазами, заглядывает в рот…в котором с непостижимой быстротой исчезает лепешка.

— Пуста земля.

— А что ты хочешь? По одну сторону каганат с его разбоями. По другую черный лес. Бегут.

Несколько раз навстречу выскакивали казы и обманутые их числом с диким воем неслись навстречу, размахивая кривыми мечами.

Но меткие стрелы быстро охлаждали их боевой пыл. Иногда Стас разрешал подпустить их поближе и тогда в дело вступали мечи.

Эльф все чаще и чаще касался своего кольца.

Стас бросал на него внимательный взгляд, но эльф пожимал плечами и, словно чувствуя за собой вину, отводил глаза в сторону.

Про замужество Купавы уже не говорили. По ее веселому виду и счастливым глазам поняли, что заслужила таки прощение в жесточайшем ночном сражении. А может быть и не в одном.

И только Войтик окинул ее зорким взглядом и деловито молвил.

— Повезло Свисту. Будет жить.

Обдала его презрительным взглядом, фыркнула, зашипела рассерженной кошкой.

— А может и нет! — Засомневался Войтик. — Если побить ее раз-другой, так может и вышел бы из нее толк. Как думаешь, Толян?

— А дурь останется. А у нее и так полным полно. — Лениво ответил Толян, решая с какой стороны к нему лучше подъехать за очередной лепешкой. И не найдя никакой весомой причины затянул.

Ничь яка мисячна,

Зоряна ясная,

Видно, хоть голки сбирай…

Сработало безукоризненно.

— В армии в художественной самодеятельности пел. И на смотрах всегда запевалой назначали. Хотели в ансамбль какой то там песни с пляской забрать, а я в самоход слинял да еще и махач устроил. — Толян мечтательно закатил глаза, заедая каждое слово изрядной порцией лепешки.

Рэд в очередной раз поднес руку к кольцу и ожил.

— Слав, надо к лесу сворачивать.

— Давно пора. — Оживился и Зорень. — Уж какую неделю блудим.

— А сумеешь ли по лесу провести? — Усомнился Стас. — Сам говорил, что лес закрыт для нас. Зайти зайдем, а выйти ума не хватит.

Но эльф пропустил его сомнения мимо ушей.

Войтик хмыкнул.

— Крепкая дружина подсобирывается. Два конязя, один из них к тому же еще и вождь. И принц. — Начал он и сбился под суровым взглядом Стаса.

Эльф вел, как по компасу.

Через день спустились к реке и по крутому берегу вышли к небольшому городку.

— Сомневаюсь я, что эльфы вот так за всяко просто толклись среди людей. Не привычно как то. — Высказал предположение Зорень.

Но Рэд уже ничего не слышал.

Не доходя до городка нескольких верст заметили густой дым и пламя. Городок крутым берегом опоясан. Внизу лежит. Как на ладони все видно. Во все стороны люди разбегаются.

У берега среди лодок и лодчонок драчливо задрав нос корабль с одинокой мачтой над палубой и звериной харей на носу.

— А вон там еще один дым. — Указал рукой Толян. Непруха. — Ехали тихо, мирно. Никого не трогали. Мечтали отоспаться на чистенькой постели. Что делать будем?

Стас, не отвечая, направил коня в сторону тесной кучки в панике бегущих людей. Остановился. Закрыв конем им дорогу.

— От какой беды убегаете, люди добрые?

Спокойный голос и властный взгляд заставили остановиться.

— Ярл Вотун. Фьердинг северный.

В глазах страх вперемешку с ненавистью.

Ярл, это что-то скандинавское. Северное. Хотя откуда здесь взяться Скандинавии?

Люди замерли в растерянности. Сзади смерть. И спереди неизвестно что. на плечах волчьи шкуры. На головах бабьи платки. За спиной по охапке мечей у каждого.

Поторопил взглядом.

— Каждый год повадился приходить. Пограбит. Села пожжет по всей реке. Девок, мужиков кагану сведет в неволю.

— А встретить по чести не можете? — Укорил Зорень. — Велика ли у него дружина? Один корабль.

— Еще два за излучиной стоят. Это чтобы люди не разбежались. — Пояснил не понятливому кто-то из толпы.

Яростные голоса и конский топот прервали беседу.

— Опять парокопытные. — Изумился Толян. — Сколько же их здесь завелось. У нас даже последний лох по пьяни не признается, что рога навешали. А они их на башку цепляют, чтобы заметнее было.

Стас молча кинул стрелу на тетиву.

— Бить под шлем!

Звонко щелкнула тетива по рукавице. Это Зорень не утерпел. Всадил стрелу прямо в разинутый рот.

— Один…

— Уже два. — Поправил Войтик.

— Считать потом будете.

— Так опять кончились. — Обиделся Толян.

— Клювом не будешь щелкать.

— Поищем в другом месте. — Предложил Стас так. как будто речь шла о грибах, и толкнул жеребца вниз, в городок. — Если арифметику вспомнить захотелось. К берегу, ребятки. Не бегать же за ними по городу. А к кораблю все вернутся.