Юлиана Суренова - По ту сторону гор

— Эта дорога изменяет даже тех, кого, казалось бы, не могло изменить ничто, — прошептал Альнар, а затем, тяжело закашлявшись, согнулся пополам.

— Подожди, я сейчас найду воды, — засуетился, закрутил головой в ее поисках младший брат. Он прислушался в надежде услышать шум водопада или хотя бы журчание ручейка, но вокруг не было слышно ничего, лишь шуршание густых высоких трав, покрывавших пологий склон горы своим зеленым ковром. — Знать бы, снега набрал, — пробормотал он, хмурясь, недовольный собой. — И почему здесь нет воды? Вон трава какая зеленая, и — ни ручейка.

— Дожди, — начиная немного приходить в себя, справившись с очередным приступом, просипел царевич, — должно быть, их было много… — умолкнув, он на мгновение закрыл глаза, переводя дыхание, а затем позвал брата: — Аль-ми!

Тот тотчас подскочил, склонился:

— Да? — однако, не дожидаясь, когда тот заговорит, торопливо начал: — Я найду воду! Обязательно! Только… Только пусть ребята вернутся, — он понимал, что ему может понадобиться уйти в своих поисках довольно далеко, и не хотел оставлять больного одного. Мало ли что.

Альнар подождал, пока брат умолкнет, понимая, что ему его не перекричать, а затем захрипел:

— У меня в сумке фляга.

— Что ж ты сразу не сказал! — он рванулся, стремясь поскорее растянуть тесемки, удерживавшие сумку за спиной наследника. Наконец, высвободив ее, Аль принялся развязывать узел, который, стянувшись, никак не хотел поддаваться. — Просто наказание какое-то! — наконец, ему удалось с ним совладать и, не медля, Алиор сунул руку в сумку, но, как оказалось, лишь чтобы в тот же миг, наткнувшись на что-то острое, выронить мешок, поспешно сунув порезанный палец в рот. — У тебя там что, стрелы? — с опаской покосившись на сумку, спросил он, а затем нервно усмехнуться. — Надеюсь, не отравленные.

— Не бойся, — тот чуть шевельнулся, пододвигаясь к мешку. Пока сумка была за спиной, он не мог ее сам снять, теперь же ничто не мешало ему достать необходимое. Рука быстро нащупала холодную поверхность глиняной фляжки.

Сделав несколько глотков, наследник закрыл глаза, отдыхая. Горло перестало першить, дыхание вновь стало ровным и спокойным.

Аль, ощутив горьковатый дух, потянул носом.

— Травяной отвар? — спросил он.

Брат кивнул.

— Ты… несешь лекарство из дома? Но почему ты не пил его в горах?! — юноша нахмурился. Он не мог этого понять. Ведь, кто знает, может, принимай он вовремя лекарство, болезнь не зашла бы так далеко.

— Я пил, — негромко, не желая спровоцировать новый приступ, проговорил Аль-си.

— Экономя?

— Согласись, не мог же я взять бочонок. К тому же, тут ведь такое дело — сколько ни возьми, все будет мало. Я выпил то, что брал с собой, еще в первые дни. Поэтому в начале пути и почти не кашлял, и шел шустрее. Потом же… — он качнул головой, болезненно поморщился: — Приходилось справляться с приступами самому. А тут еще началось высокогорье, где и здоровому дышать трудно.

— Но что ты пьешь сейчас, если… — непонимающе пробормотал Аль-ми.

— Это? — он тряхнул фляжкой, в которой, судя по звуку, оставалось совсем немного целебной жидкости, затем устало улыбнулся. — Эту настойку я сделал сам. Из тех трав, что ты нашел. Или ты уже забыл?

— Я? — он умолк, несколько мгновений сосредоточенно пытаясь вспомнить… Да, он приготовил немного отвара. Но тот брат выпил сразу. А оставшиеся корешки… Боги свидетели, он не помнил, что с ними стало. Он просто забыл о них. Совершенно.

— Ты оставил травы у костра, — проговорил брат.

— Да? — он пожал плечами. Может быть… Скорее всего. Конечно, он так и сделал. — Прости, — поджав губы, прошептал юноша, виновато пряча глаза, — я ведь тогда раз приготовил отвар и все, забыл…

— Ну и правильно, — безмятежно проговорил брат. — К чему чрезмерная опека? Я бы первый вправил тебе мозги, привяжись ты ко мне со своей заботой.

— И ты сам готовил отвар?

— Да. Дело нехитрое.

— И остатки заливал в фляжку?

— Без этого я свалился бы куда быстрее. А так… — он откинулся на спину, устремив взгляд в стремительно темневшее небо. — Ничего, как-нибудь. Немного осталось.

— В городе можно будет найти лекаря.

— Слишком дорого, — отрезал наследник. — Мы не можем себе этого позволить.

— У нас с собой столько золота, что…

— Это — не для нас, — он тотчас рывком сел, устремив пристальный взгляд на брата. — Ты понял? Мы не можем потратить на себя ни одной монетки из того, что в этих сумках. Нам еще снаряжать караваны. А без Рика и связей его отца это будет сделать труднее, чем я рассчитывал. И дороже.

— Но как же, ты ведь болен…

— Ничего, отыщу какого-нибудь знахаря.

— Знахаря? — Алиор с сомнением глядел на брата. — Когда-то ты говорил, что ни за что не доверился бы этим шарлатанам, уверявшим, что для исцеления нужно не лечить больного, а изгонять из него духов болезней. "Что за толк от курения зловонных трав, литья воды в огонь, намазывания медвежьим жиром и прикладывания к больным местам крысиных хвостов?"

— Да, — Альнар скривился в усмешке. — С памятью у тебя, оказывается, все в порядке. Отрадно, когда она нам еще понадобится. Что же до остального, — на миг умолкнув, он поджал губы, размышляя, — все верно. Вот только в моем случае что-то лучше, чем ничего. Да и терять мне нечего. Так что… — разведя руками, он замолчал.

Молчал и Аль.

И на какое-то время над горным лугом нависла сладкая вечерняя тишина, полная лишь шуршания трав и негромкой песни ветра.

— Долго они что-то, — силясь разглядеть в спустившемся на землю сумраке силуэты спутников, проговорил царевич. Он начал за них беспокоиться. Мало ли что могло случиться. Успокаивало лишь одно — произойди что на самом деле, братья услышали бы крик, а вокруг царил безмятежный покой. — А, может, — пытаясь успокоить себя, прошептал Аль, — просто здесь слишком быстро темнеет, — и, все же, его рука легла на спрятанный в поясе нож.

Проследив за его движением, Альнар качнул головой:

— Пока достанешь, тебе десять раз успеют перерезать горло. И, потом, с твоим умением обращаться с оружием ты больше опасен для самого себя, чем для врага.

Аль нахмурился. Действительно, у него не очень получалось драться на мечах или ножах в реальности, в отличие от того, что было в фантазиях.

С тех пор, как кочевники напали на Десятое царство, Алиор уже тысячу раз корил себя за то, что отлынивал от уроков боя, и столько же раз давал зарок при первой же возможности наверстать упущенное.

Он хотел, просто был обязан отомстить кочевникам за все, отомстить не абы как, не словом, а делом — уничтожив все их проклятое племя, всех, до единого вызвав на бой. И пусть ему даже придется сражаться в одиночку против целой орды.