Юлиана Суренова - По ту сторону гор

— Он умер сразу, — словно прочитав его мысли, качнул головой Альнар. Его глаза были задумчиво печальны и в них плавилась не только душевная, но и физическая боль. — Там, внизу были острые камни. Рик упал прямо на них, так что.

Юноша понимающе кивнул, и, все же, сам не зная зачем, спросил:

— Но вы не спускались к нему, чтобы проверить?

Царевич резко вскинул голову, взглянув на брата не то с подозрением, не то с вызовом:

— Конечно, спускались! — резко бросил он. — За кого ты нас принимаешь! Думаешь, мы оставили бы его, если б не узнали наверняка?

— Прости, — сконфуженно пробормотал Алиор. — Я ничего такого не имел в виду, просто…

— Ладно, — глубоко вздохнул, возвращая себе спокойствие, тот, — просто ты подумал, что там могло не быть спуска.

— Да, — кивнул Аль, хотя это предположение было и не так уж близки к истине. "Незачем рисковать живыми ради того, чтобы навестить мертвеца", — вот какая мысль посетила его на самом деле, но раз уж объяснение было дано, почему бы его не принять?

— Можешь быть уверен, — опережая другие вопросы, которые могли оказаться еще более оскорбительны, чем первый, продолжал Альнар. — Я сам спускался вниз. Он был мертв и, более того, умер прежде, чем понял, что умирает. Слава богам.

— Слава богам, — эхом повторил Алиор. Он думал так же — хорошо, когда можно даже в последний миг смотреть в другую сторону, а не в глаза смерти. — Может, потому он и приходил.

— О чем ты? — нахмурился, не понимая последних слов брата, царевич.

— Призрак. Может, Рик думает, что все еще жив.

— А что ты предлагаешь? — горько усмехнулся Альнар. — Найти его и все объяснить? Даже если он тебя услышит, то вряд ли послушает и уж точно не поверит. Как безумец не верит, что он лишился рассудка, так и мертвец скорее согласиться, что он — единственный выживший.

Аль, вздохнув, пожал плечами. Что он мог сказать? Да и делать тут было нечего. Кто в здравом уме станет бегать за привидением лишь затем, чтобы открыть ему глаза, которых на самом деле и нет?

— Пойдем же, — Альнар повернулся, собираясь вернуться в убежище. — Нужно думать о живых.

— Да! — брат заспешил следом. Спрятав корешки за пазуху, освобождая тем самым руки, он стал на ходу собирать сорванные давешним ветром ветки для костра, благо тех было достаточно.

Брат одобрительно кивнул. Он тоже собирал ветки, но делал это медленно, избегая резких движений.

— Аль-си, не надо, — поспешно проговорил младший царевич, — я сам управлюсь.

Тот ничего не сказал, лишь скривив в грустной усмешке губы, хмыкнул, однако свое занятие не оставил. Алиор тоже молчал, думая:

"Должно быть, ему надо что-то делать, чтобы не чувствовать себя немощным. Если так, лучше ни во что не вмешиваться. Чрезмерная забота бывает хуже полного безразличия".

Прошло совсем немного времени, а они уже сидели в снежной пещере возле ожившего костра. Лот и Лиин, как ни в чем ни бывало, продолжали спать, привалившись друг к другу боками.

Аль думал, что брат, выглядевший усталым, едва огонь запылает, уснет, но он продолжал сидеть, задумчиво ворочая длинной палкой угли.

Так, прождав какое-то время без толку, юноша, вздохнув, потянулся за котелком, зачерпнул в него снега, а затем, пододвинув к костру, стал дожидаться, пока талая вода закипит и в нее можно будет бросить корешки. Алиор довольно смутно представлял себе, как долго должен говориться отвар, однако надеялся, что сможет сориентироваться по запаху. При варке пищи это всегда помогало.

— Что ты там делаешь? — спросил брат.

Юноша вздрогнул, только теперь поймав на себе внимательный взгляд царевича: судя по всему, тот уже довольно давно следил его действиями, однако ни во что не вмешивался.

Алиор ответил не сразу. Это было сложно объяснить. Старший брат был слишком здравомыслящим, чтобы поверить в истории о духах, указавших целебную траву. Однако юноша решил, что в его случае лучше пусть невероятная, но правда, чем понятная ложь. Оставалось одно — найти те слова, которые не задели бы самолюбия Аль-си.

— Нам еще долго идти, и этот путь — не для тех, кто ослаблен болезнью, — он специально говорил жестокие вещи, чтобы спрятать за ними жалость.

— Это значит, что ты собираешься отравить меня, чтобы я не мучился? — грустно взглянув на собеседника, усмехнулся Альнар.

— Это значит, — спокойным, совершенно ровным голосом продолжал Алиор, — что я собираюсь вылечить тебя.

— Не знал, что ты лекарь, — тому было легче шутить над своей болезнью, чем говорить о ней всерьез.

— Какой толк от лекарей посреди снегов? Ну велят они уложить тебя в постель под теплое одеяло да разжечь во всю мочь огонь в камине. И что, много толку от таких советов в замерзших горах, где, хочешь — не хочешь, а утром нужно будет вставать и идти дальше?

— От твоего отвара, — кивнув головой на пыхтевший котелок, — толка не больше. Ну, набрал ты корешков, и что? Нужно ведь знать, какой для чего. А так… Как яд может в умелых руках стать лекарством, так в неумелых лекарство делается ядом.

— Я собрал те корешки, на которые указали мне горные духи.

— Ну, — покашливая, сдержано рассмеялся Альнар, — тогда точно — яд. Ведь им нужна жертва.

— Даже если она им на самом деле была нужна, они ее уже получили.

— Решив не дожидаться, пока мы доберемся до твоего каменного моста? — хмыкнул наследник. — И вообще, где одна, там вторая.

— Не бойся, я первым выпью отвар. И если со мной ничего не случится, то и с тобой все будет в порядке.

— А я и не боюсь, — все еще посмеиваясь, качнул головой царевич, — если боги хотят, чтобы я стал новым Основателем, они не дадут мне умереть раньше времени…

Между тем по пещерке стал распространяться тонкий сладковатый дух отвара.

— Знакомый запах, — принюхавшись, проговорил Альнар. — У этих корешков были вершки?

— Вот, — юноша тотчас протянул брату худосочный пучок с вялыми съежившимися листочками.

Царевич бегло оглядел их, затем, растерев, понюхал, осторожно коснулся языком, пробуя сок.

— Как и следовало ожидать, — оставшись вполне удовлетворенным, кивнул он.

— Что это? — решившись, спросил юноша.

— А ты не знаешь? — фыркнул его собеседник.

— Нет, — опять смутившись, растерянно пожал плечами Аль.

— Когда меня, больного, наконец, вытащили из мокрой промозглой жути темницы, лекари влили в меня столько этой гадости, что меня теперь начинает мутить от одного запаха, — он усмехнулся, качнул головой, а затем продолжал: — Это корень Аира — именно то лекарство, что мне сейчас и нужно. Вот только ты этого знать никак не мог. Так что, вывод напрашивается сам собой: хорошие, однако, у тебя помощники.

— Горные духи.

— Это вряд ли.

— Что? — удивленно воззрился на него юноша. — Почему?