Ксения Близнюк - На пороге Тьмы

— Почему же тогда демон, который приходил ко мне не принял облик человека?

— Возможно, он рассчитывал сразу покончить с тобой, но ему это не удалось…Известно только одно, выступать открыто они еще не решаются.

— Это естественно, на них устроена облава. Для них гораздо выгодней притаиться в чьей-нибудь шкуре, — сказал Фред.

— Сейчас стоит угроза войны. Мы пытаемся ее избежать, однако наши старания не помогают. Любой наш ход, чтобы предотвратить столкновение, безнадежен. Когда опасность с их стороны стала ощутимой, мы приняли меры, чтобы защитить людей. Белиал воспринял это как вызов.

— Получается, они не отступят?

— Похоже, да. Они всегда найдут способ обвинить нас в том, что мы сами начали эту борьбу. Единственный способ заставить их вернуться туда, откуда они вышли на свет, это дать им отпор. Но мы боимся, что будут жертвы среди людей. Большинство падет перед Тьмой. Белиал твердит, что он не успокоится, пока мы не выдадим ему тебя. Это так же глупо, как и рубить ветку, на которой сидишь, ведь это ничего не даст, кроме настоящего Апокалипсиса, в буквальном смысле этого слова и так как…

— …Думаю, на сегодня хватит, — сказал Фред, обращаясь Эдне. Было видно, что он просто напросто оборвал ее, не дав досказать полностью то, что она хотела.

Словно допустив какую-то непростительную ошибку, Эдна с некоторым испугом в глазах продолжила, изредка косясь на Манфреда. — Что ж. Все, что нужно было, я рассказала. Теперь остается ждать.

— Пошли я покажу тебе твою комнату, — предложила Геба.

Я последовала за ней. Мы вышли в зал, в который первоначально попали с Фредом. После недолгого хождения по коридорам, Геба привела меня к нужному месту. Стоит ли описывать мой восторг, когда я оказалась в своей новой комнате? Передо мной открылись просто царские палаты. Вся мебель была венецианского стиля. Над кроватью висел бежевый балдахин, напоминающий облака. На стене, что была слева от меня, находился гобелен, с изображением какого-то пейзажа, справа огромное зеркало в раме тонкой работы. Стены, впрочем, как и весь замок были из камня, который игриво сверкал на свету. На тумбах стояли подсвечники.

— Твоя одежда здесь, — Сказала Геба, подходя к шкафу.

— Тут так красиво! — я не смогла сдержать эмоции. Я всегда мечтала погулять по старинным замкам, но за неимением достаточных средств, я довольствовалась просмотром картинок и вырезок из журналов.

— Я с тобой полностью согласна.

Немного помедлив, я спросила:

— Сельва всегда такая?

— Какая?

— Наверное, недовольная…или даже злая…

— Нет, тебе показалось. Просто у нее возникли кое-какие проблемы. Ну что ж, располагайся, если что зови.

— Хорошо.

Я села в кресло и погрузилась в раздумья. Все происходящее казалось детской игрой, но, к сожалению, с взрослыми правилами. Я не знала, что меня ждет в будущем, да и можно ли говорить о нем, когда твоя жизнь висит на волоске от смерти. Что если, я так и не смогу обнаружить у себя силы, о которой говорила Эдна? Насколько я поняла из ее слов, охота на меня уже началась. Рано или поздно, не имеет значения, я умру. Что же тогда? Получается все старания этих людей, если конечно их можно назвать ими, напрасны? Тогда же в чем смысл всей этой борьбы?

Из-за двери показалось что-то черное. Немного неуверенно в комнату зашел Джемс.

Я подняла ноги на кресло и отсела подальше.

— Не бойся, он не сделает тебе ничего плохого, — послышался знакомый голос. Следом за псом в дверях показался Фред. — Тебе не страшно?

— От чего?

— Думаю, не с каждым человеком может случиться такое…

— Я привыкла. Наверное, теперь меня ничем не удивишь.

— Надеюсь, тебе понравится это место…

— Мне оно уже нравиться. Хотя, знаешь, если ко всем этим красотам прибавить немного ужасов, то о тутошнем пребывании можно серьезно подумать…

— Точно, — усмехнулся Фред.

— Я так поняла, что о возвращении домой сегодня не было и речи, в том смысле, что ты меня, как бы это сказать помягче, обвел вокруг пальца, вобщем обманул. Я права?

Фред потупил глаза:

— Да. Конечно, ты можешь за это меня осуждать, но сейчас я auribus tento lupum [3] Auribus tento lupum (лат.) — нахожусь в безвыходном положении. …

— Брось, ведь все равно мне бы пришлось с тобой пойти, даже если бы это произошло через год или два, — перебила я его, одновременно порадовавшись за то, что в свободное время я увлекалась латинским языком, что в настоящее время было очень кстати. — Мы с тобой уже ничего не сможем изменить.

Джемс лизнул мою ногу. Я вздрогнула.

— Он добрый малый, — робко улыбаясь, сказал Манфред, потеребив Джемса за ушами.

— Это твоя собака?

— Как сказать. Я отношусь к нему как к другу.

— В этом мире слишком много странностей.

— Это ты к чему?

— Ну, здесь находится обычная собака, хотя этот мир можно считать смежным между адом и раем.

— Разве я говорил, что Джемс обычная собака? — Фред вопросительно на меня посмотрел.

— А разве нет?

— В общем да.

— Я же говорила…

— Но ведь мир людей можно тоже считать смежным. Про нас никому не известно, хотя он практически такой же, как и ваш. Ты находишься тут, а что бы попасть в рай или ад, тебе придется умереть, наверное… Хотя, я не могу сейчас точно ничего сказать, так как неизвестно какие способности у тебя откроются…

— Все зависит от них?

— Да. Конечно, я редко встречал таких, кто не мог бы посетить один из четырех миров. Но… Всякое бывает. Зачастую, такие как мы и являемся посланцами Ада или Рая. Ангелы и демоны, это что-то совершенно противоречащее друг другу… Демоны никогда не ступят на порог Эдема, Ангелы не упадут до того, чтобы посетить Пандемониум. Все шишки достаются либо нам, либо людям. Хотя преисподняя не раз пыталась сорвать Врата Эдема…

После минутного молчания он продолжил:

— У меня есть одна идея…Конечно, если ты не сильно устала…

— От чего? От усердного шевеления мозгами? Я готова, к новым открытиям! — бодро произнесла я, наигранно натягивая на нос очки.

— Я хочу показать тебе кое-что…

Мы вышли из замка. Солнце уже давно исчезло за горизонтом, и теперь на небе была только белая луна. Словно царица, она величественно сияла среди россыпи алмазных звезд, которые разбавляли ночную тьму. Медленно шагая, мы направлялись в сторону гор. Под ногами мягко шуршала трава, слабый ветерок с океана отдавал солью и водорослями, где-то кричали чайки. Джемс бежал впереди и подпрыгивал, пытаясь словить мотылька, который, словно дразнясь, то подлетал вверх, то вновь маячил перед носом пса.

Сквозь непроглядную тьму высоких гор, я увидела свет, который разрывал их на две части. Только подойдя совсем близко, я поняла, что это была арка, которая вела в сад.