Кристиан Бэд - История одного имени

Салажонок потряс головой, сел и уставился на Лансс. Только сейчас Лайтмен заметил, какой он грязный. А одежда, похоже, еще и побывала в огне.

«Тебя как зовут, чучело? — мысленно спросил Ланс. — Рот закрой. Отвечай мозгами. Ну? Мише? Что за дурацкое имя?»

— Не Мише, а Мишель. Если хочешь — пусть Майк. «Не говори вслух!» Мишель заткнулся и захлопал глазами.

«Слушай внимательно! Сейчас я попробую открыть дверь. Заложит уши — не пугайся. И молчи!»

Ланс сосредоточился. Ментен только что открыл дверь с помощью ультразвукового сигнала. Сможет ли Лайтмен его повторить? Ему случалось смеха ради сбивать в воздухе летучих мышей, но серьезно он никогда не тренировался.

Ланс попробовал. Мишель зажал уши руками. Наконец, часть стены поползла в сторону.

«Беги! — приказал Лайтмен мальчишке. — Беги. Сколько смогу, я тебя прикрою. Если выберешься, позвони в полицию или еще куда, если это тебя успокоит. Учти — шансов мало — но здесь их нет совсем. Марш». Майк пошел к двери, оглядываясь на Лайтмена. «За меня не беспокойся. Мы с Тэо — старые друзья. Беги, Майк».

Ланс почти вытолкнул мальчишку и вернул стену на место. Оставив Лайтмена, Мишель понесся по коридору бегом. Пленник следил за ним, пока не почувствовал приближение Тэо.

— На этот раз Ментен, кажется, действительно поймал его, Эл.

— Да, безупречности работы твоих служб я удивляюсь уже не первый год.

— Ну, в конце концов, — ведь это мы воспитали его, — поизносившийся Тимоти Шерман закурил сигарету (что было недавней привычкой) и пнул ногой стул (так он снимал стресс никак не меньше 25 лет). — Он был одним из наших лучших агентов, а уж самым… э… нечеловекоподобным — точно. Что мы с ним только не делали — реакции у него не предсказуемые и всё тут. Даже Сигби не знал, что он может в нестандартной ситуации выкинуть. Я, кстати, до сих пор не уверен, что мы с тобой с ним сладим… — поморщился Шерман, и в глазных щелях Эла Мэдиссона возникла недобрая усмешка. Он-то как раз и не считал Тима своим партнером и был уверен, что «вместе» они с Лайтменом не сладят — это точно.

— Я сделаю из него идеальную машину, — сказал Эл Мэдиссон. «Разве что Ваше Убожество не сможет ей управлять». — Вот эти блоки, — он вынул стеклянный контейнер, — мы вживим непосредственно в мозг. Он, конечно, будет пытаться противостоять нашим командам, но тогда ты сможешь отключить его, как Ментена. Правда — лишь в крайнем случае, потому что включить снова будет гораздо сложнее. Основная же программа будет действовать на уровне стереотипов поведения, привычек, условных рефлексов и инстинктов, к сожалению, он так и останется не очень лояльным типом, но он будет любить делать то, что мы от него хотим. А главное, мы заменим ему часть памяти, и он будет считать, что все эти 4 года тихо и мирно работал на нас. Не забудь, что нужно будет обработать и его одногруппников, они могли быть в курсе, по крайней мере, один точно входил с ним в контакт.

— Я в курсе. А с лояльностью, значит, вопрос так и не решен? — снова поморщился Тим.

— Я предупреждал тебя, что это почти невозможно. Если мы запрограммируем его на тебя, на организацию, на команду — на что угодно — опытный психолог всегда сможет этот код подобрать, и тогда полетит ко всем чертям вся система. Ты хочешь, чтоб этот милый мальчик побегал за тобой? Бегать от тебя у него выходило очень не плохо. Кстати, его уже несут. — Мэдиссон указал на экран. — Я должен подготовиться к операции, а ты к спектаклю. Запомни, пациент будет настроен так, будто все эти годы тайно работал на нас, и его служба не прекращалась ни на минуту. Ментен напал на него из-за личных причин. Ты должен принести ему извинения. Грамоту ему выпиши, что ли.

«Я б ему выписал», — подумал Шерман, провожая взглядом грузную, но по-своему грациозную фигуру завлаба. Больше всего ему хотелось устроить Лайтмену «небо в алмазах», но против Эла не попрешь. Если он считает, что только так можно вернуть Ланса под крыло родной организации, то 9 из 10-ти — так оно и есть.

Ланс очнулся от ощущения, что в комнате кто-то находится. Он приподнял ресницы и удостоился чести наблюдать Самого Булли Нортона, за спиной которого, как побитая собака, маячил бывший куратор Ланса Шерман. От него как не странно пахло не сигарным, а обычным табаком. Когда это Тим начал курить сигареты? Приборы, скорее всего, уже зафиксировали пробуждение Лайтмена, и ему пришлось открыть глаза.

— Очень сожалею, — начал Булли, приняв свой самый напыщенный вид. — Я знал, что отношения у вас Тэодором натянутые, но такого предвидеть, конечно, никто не мог…

Ланс усмехнулся про себя. «Надо же, какие мы милые!» Они с Ментеном, и в самом деле, как-то «не сошлись» характерами, и Тэо решил слегка выяснить отношения. Благо, кто-то из операторов случайно послал запрос и увидел, чем они заняты. В результате — Ланса откачали, а Тэо, видно, накачали. Приятно вышло.

— Разобрали бы вы его, что ли, шеф, — улыбнулся Ланс.

Булли даже растерялся на миг от такой наглости. Лайтмен только сейчас заметил, как зажирел он за последние годы.

— Я вас обоих разберу на запчасти, — пообещал Шерман.

Булли начал сулить Лансу отпуск, Шерман сделал круглые глаза, но того понесло.

Лайт шутки ради начал проситься в Японию. Ему почему-то захотелось покопаться в их компьютерных технологиях, и вообще думать про Японию ему отчего-то было приятно. Много лет он изучал иностранные языки, в том числе и японский, и ведь хоть бы раз налетел на японскую мафию. Надо было это подправить. Нортон вдруг согласился.

«Ну, — подумал Ланс, — если мы каждый раз будем такими добренькими, я, пожалуй, заключу с Тэо договор на мое частичное измочаливание».

После того как Булли с собачкой Тимом, наконец, натявкались, Ланс оделся и махнул в окно. Он, поди, черт знает, сколько времени провалялся — три его режиссера в Голливуде, наверно, уже скинулись и купили гильотину. Два фильма, конечно фигня, но вот третий ему почти нравился.

— Удрал, — констатировал Шерман.

— Да, но он полностью наш, — усмехнулся Эл Медисон, и щелки его глаз полностью исчезли в бетоне. — Он НИЧЕГО не помнит. Правда, мне пришлось подтереть в его памяти довольно много. Надеюсь, никаких нестыковок с реальностью не произойдёт… Ты на всякий случай держи от него этого… Марселя подальше. Понял?

«Эта мерзкая, вонючая задница старого бульдога, похоже, решила загнать меня в гроб», — мрачно размышлял Лайтмен, вылавливая прицелом автоматического ружья очередного кхмера и спуская курок. Он устал как собака, задыхался от парного, горячего воздуха субтропиков и почти засыпал. Никто, кроме Булли, не мог придумать более идиотского занятия — охотиться на кретинов в горячих джунглях Камбоджи, чтобы потом свалить все это на агрессию Вьетнама.