Кристиан Бэд - История одного имени

— Лежи, не дёргайся, — сказал обладатель ботинка. Говорил он без акцента. Голос был средней высоты, довольно прияный. — Подержи ему руки, Стэнли. Он тут чем-то кидается.

Интонаций было не разобрать, голос звенел и переливался в ушах, словно бы перетекая из одного уха в другое. «Всё-таки здорово я шибанулся!»

Другие руки, хватка была похожа на Ментеновскую железную, сжали плечи. Похоже, этот второй — робот… Лайтмен собрал последние силы, собираясь рвануться, но тут пальцы коснулись копчика, и мозг сошел с ума.

Это был один из самых ярких кошмаров за последние годы. Сцена «на пляже» предстала перед ним как живая. Да-авненько он не вспоминал в таких подробностях, что там с ним вытворяли!

Ланс, видимо, бился в бреду, потому что очнулся уже, лежа на спине. Теперь он мог видеть этих двоих. Внешне от людей их не отличало ничего. Огромный, скандинавского вида амбал сидел на Лайтмене, а второй, более легкого сложения, смуглый, но вроде европеец, готовил для укола шприц. Прямо на траве лежал черный кожаный чемоданчик с какими-то блестящими штуками. Ланс скосил глаза «Ага, Смуглый — это обладатель модельного ботинка, а амбал — тот, что с железными руками и задатками робота. Какой мышечноразвитый мальчик. Но что же у них за защита?

Шприцы Лайтмен вообще не любил, а в чужих руках — и подавно. Следовало бы понять, что за дрянь ему собираются вколоть. Он приподнял голову, встретился со Смуглым глазами, надеясь хоть что-то прочитать в его башке… И… замер, боясь двинуться дальше, в глубину бархатных черных зрачков. Он никогда не видел таких глаз. И никогда не ощущал такого мощного психического барьера, который, (теперь он увидел!), окружал Смуглого почти видимой аурой. «Нет, это кто угодно, только не биоробот».

Лансу пришлось вытерпеть укол в плечо (было противно, но не больно), потом скандинав (видимо — Стэнли) поставил его на ноги. Защита этого типа казалась менее гибкой и более тяжеловесной, впрочем, это могло быть иллюзией. Как и он сам мог быть вообще кем или чем угодно.

— Да, малый, — холодно сказал Смуглый, разглядывая Ланса, надежно удерживаемого Стэном, — только тебя мне сегодня и не хватало.

Кроме иронии, никаких эмоций ни в голосе его, ни на лице — не читалось. Прямо не человек, а кубик рубика в руках гиббона — пока не разломаешь — не соберешь. Ланс решил терпеть и ждать. Должен же кто-то из них раскрыться рано или поздно? Технических приспособлений для психической защиты он у них не заметил вроде, а гнать столько энергии по мозгам нельзя вечно…

Смуглый закрыл маленький чемоданчик из черной кожи. Ланс успел бросить туда ещё один взгляд — в чемоданчике были медицинские инструменты.

Смуглый мало походил на доктора, скорее — на актера. Он был очень стильно и тщательно одет. Двигался ловко и не без изящества. Он даже чем-то был симпатичен Лансу (пока руками не трогал).

Огромный Стэн рядом тоже с ноги на ногу не переминался, и вряд ли при таких габаритах мог бы выглядеть более грациозным, но Лайту он нравился меньше. И опасений внушал меньше. Лайтмен как-то изначально не боялся более крупных и тяжеловесных противников — их сила была на виду, и её всегда удавалось использовать против самого же обладателя.

Ланс чуть-чуть пошевелил плечами. Чужие пальцы лежали как надо — в меру плотно, но без излишнего напряжения. И они блокировали не меньше восьми болевых и парализующих зон. Из таких объятий было не вырваться.

Пленник оглянулся на то, что было его флайером. Разбитую машину, видимо, обработали каким-то составом: она уже проржавела насквозь и рассыпалась на куски. Жалко. Но не смертельно. Это не единственный, собранный Лансом, флайер.

Смуглый поднял Лансячью куртку — кладезь оружия и массы полезных приспособлений — и кинул на кучу железа, оставшуюся от флайера. Она тут же зашипела и сморщилась.

Лайтмен смотрел на Смуглого и улыбался. Что ж, вот и пришлось встретить, наконец, достойных противников. «Посмотрим, чья возьмет».

Ланс оценил свои шансы — кое-какие штучки в поясе, браслетах и ошейнике, титановые когти, вживленные под настоящими ногтями. Интересно — парализующие иглы на этих типов не действуют, или он просто промазал?

— Так или иначе — ехать как-то надо, — усмехнулся Смуглый, видимо в ответ на не высказанный вопрос в глазах Амбала. Он достал что-то похожее на телефон.

— На такси мы будем полчаса добираться, — посетовал Стэн. Он-то понимал, что хочет сделать Смуглый, а вот Ланс — нет.

— А зачем нам возвращаться? Стрелял тут только один дурак, вот этот. Поедем сразу в аэропорт.

Стэн разжал правую руку, продолжая левой удерживать Лайтмена за предплечье, тот, наплевав на то, что «пленная» рука от рывка тут же онемела и обездвиживание поползло от нее по всему телу, извернувшись, послал в амбала ворох игл, одновременно пнув его снабженным выскакивающим лезвием каблуком в голень. Стэнли отреагировал неадекватно — левое плечо Ланса не отпустил, а снова поймал правое. И, нажав сразу на четыре обездвиживающие точки, добился полного обвисания пленника. Теперь держал его, словно мешок.

Иглы не подействовали. А под каблуком Ланс даже препятствия не ощутил, то есть вообще ничего не ощутил, напрочь.

Смуглый смерил Лайтмена насмешливым взглядом своих бархатных, очень добрых с виду глаз.

— Еще будешь брыкаться, — сказал он с крепнущей угрозой в голосе, — я тебя с одним хорошим другом познакомлю. Ремень называется… Знаешь такого? Тоже мне, балаган устроил! Попался — терпи теперь. Ты …меня… понял?

Смуглый не сомневался, что Ланс хорошо понимает по-английски. И вообще, похоже, ни в чем не сомневался.

Ланс заставил себя улыбнуться. «И чего это последнее время всем хочется меня выдрать? Я так молодо выгляжу или все вокруг — гомики?»

— Привычки у нас такие, — откомментировал его мысли Смуглый, и Ланс тут же заткнулся. В смысле — думать перестал. Эти гады еще и мысли читали! А что если они еще и кошмар… Ланс оборвал внутреннюю речь и выкинул из сознания всё, что мог. Нужно было терпеть и ждать. Это он умел: терпеть, ждать и наблюдать.

Со скоростной, почему-то пустынной трассы свернуло и поехало к ним прямо по траве такси. Эти двое, похоже, его и ждали.

— В аэропорт, — коротко бросил Смуглый шоферу, и Ланса, который всё еще чувствовал себя мешок мешком, впихнули на заднее сиденье. Рядом сел Стэн, но предплечье Ланса выпустил, а чувствительность к тому возвращалась всегда очень быстро. Пять-шесть минут и Лайтмен был уже практически в порядке. Однако проверять реакцию Стэна больше не хотелось. Пока. Он просто сидел. Смотрел на дорогу и мысленно путешествовал по собственному телу, проверяя, насколько оно оправилось от удара. Выходило, что процентов на семьдесят.