Павел Иконников - Рикимару

— Равана не вездесущ, а уж мы с тобой и подавно — Драг Улан быстро зашагал по улице, — идем, ученику нужно отдохнуть перед, принятием ракшаса.

— Предлагаю еще зайти подкрепится, — толстый джинн погладил свой живот, а еще не мешает обзавестись снотворным. Сухим или хотя бы полусладким.

Кристина последовала, за дэвом беспрестанно сюсюкаясь с котятами. Я пристроился рядом с Шаммой и тихонько спросил.

— Кровавый Лорд?

— Как? Разве ты не знаешь? Мне казалось эта самый популярный миф на земле, Шамма улыбнулся зловеще, — Имя Драг Улан наводило ужас на смертных, правда оно звучало немного иначе в Трансильвании

Ёк-макарёк

Дверной проем занимала гигантская туша доберманоподобного сотрудника охранки. Он не произнося ни слова, впустил нас и снова встал на свой пост.

— Три звезды — констатировала Кристина, — или даже две с половиной.

Покои Руфуса, оказались просторными. Возможно такой эффект придавало убранство, которое можно смело писать в словаре, напротив слова «Аскетизм».

Минимум мебели, максимум пространства. В небольшой парадной, стоял видавший виды белый кожаный диван. В нескольких местах он был порван и исцарапан, словно на нем долгое время жила собака.

Парадная выходила в огромную комнату, которую скорее можно было назвать терассой, нежели гостиной. Дальняя стена была разделена колоннами, которые соединялись фигурными перилами. За ними в своем нескончаемом беге плескалось желтое море пустыни.

В этой же комнате стоял круглый стол с тремя стульями, пара шезлонгов и вдоль всех внутренних стен тянулся ряд лавок обтянутых все той же белой кожей, что и диван при входе.

Единственным цветным пятном являлись два полотна с гербами, висевших над лавками. На одном, судя по всему, был изображен Кванокиум летящий над пустыней, притом посредине пустыни красовалась клякса в виде треф. На другом полотне держа раскрытую книжку в руках, грозно взирал крылатый лев. На обоих гербах сверху красовалась красная шапка, точь-в-точь как у верховного префекта.

— Это герб Венеции — сумничала Кристина указывая на Крылатого льва, — Я когда там осенью была не придала значения, а сейчас вспомнила. Мы с тобой Марьяшка тоже такой герб займем.

Львица согласно рыкнула-зевнула в ответ.

— Гербов со львами тысячи, — осадил я фантазерку, и повернувшись к Шамме указал на полотно с Кванокиумом — а это тоже реальный герб?

— Да. Оба эти герба придумал Маркус, когда решил воссоздать земной Кванокиум и стать в нем властителем. Первый, как уже сказала Кристина венецианский герб, а второй это герб Пауло Люция Анфесто — первого дожа островного города. Крылатый лев любил менять имена.

Я подошел к парапету, и посмотрел на пустыню. На краю горизонта виднелась белая башня. Жаркий воздух, исходящий от земли, причудливо ломал и сливал её обратно.

Из комнаты вела еще одна дверь, в неё быстрым шагом направился Драг Улан. Там по всей видимости опочивальня Руфуса и его драгоценный сундук.

Ну вот. Мое настроение стало лирическим. Оно у меня всегда такое, когда пью вино.

Шамма сводил нас в отличный кабак, где я в первый и последний раз поел змеиного мяса. Трапезничая, мы вдвоем с джинном выпили две бутылки «Красного поморского». Кристина отказалась, отшутившись, что итак после здешних солнц красная, а Драг Улан и вовсе проигнорировал предложение «выпить за знакомство».

— Ночь здесь никогда не наступает, — Шамма подал мне бокал, на этот раз уже белого вина, — порой не хватает обмана сумерек и прохлады ночи. У меня отличный домик в Калифорнии, там по ночам до звезд можно рукой дотянутся, я обязательно тебя туда свожу. Если ты останешься жив.

По ухмылке джинна нельзя было понять, шутит он или нет.

— Ты знал, — рассерженный Драг Улан широкой походкой подошел к нам, — знал что в сундуке пусто.

— Не знал, но предполагал, — Шамма невозмутимо потягивал вино из бокала, — Это же Руфус. Он всегда на шаг впереди. Твоя ненависть к нему, затмевает твой разум, кровавый лорд. Хочешь вина?

— Арххх, — взревел Драг Улан, и выпрыгнул с терассы. Большая летучая мышь, медленно взмахивая огромными перепончатыми крыльями, полетела куда-то в пустыню и растворилась во взрыве цветных брызг.

— Сегодня, кто-то узнает о том, что Дракула на самом деле существует — хохотнул Шамма, подливая себе еще вина.

— Но никто ему не поверит, или он не сможет рассказать. Никому, ничего, никогда, — без каких либо эмоций проговорил я, — А что он хотел найти?

— Информация, — джинн махнул мне рукой, предлагая следовать за ним в дальнюю комнату, — информация, это дар дороже любых денег. У Руфуса, как у большинства древних есть умение предметной силы, но он использует его не на создание оружия, а на создание сосудов хранящих память. Память тысячи людей. Сами дожи, пользовались его услугами, и выкупали большую часть его творений.

Мы вошли в квадратную комнату, наполненную всевозможными подушками и перинами. Здесь аскетизмом и не пахло. Массивная деревянная кровать с балдахином, навевала только одну похотливую и сладостную мысль. У изголовья стоял стилизованный под тотемный столб, холодильник с прозрачной дверцей. В нем виднелось море всевозможных напитков, начиная от вечной Кока-Колы до надоевшего Бейлиса.

Кристина уже оккупировала этот монумент похоти и развалилась над настежь открытым сундуком. Похоже, что кроме кучи разноцветных тканей в нем ничего ценного не было.

Хотя для повизгивающей Кристины это был самый что ни наесть ларец кощеева злата. Все три котенка уже носили веселые бантики разных цветов, и сейчас происходила церемония бантоодевания на ракшаса.

— Их вообще волнует что-нибудь кроме внешности? — задал я риторический вопрос, — никогда я не пойму логику женщины. Вот ты Шамма, сколько прожил на свете?

Закатив глаза джинн начал загибать пухлые пальцы.

— Девятьсот восемьдесят два, — без особой уверенности выдавил он, — или восемьдесят три.

— И что? Нашел ты за десять столетий ответ на вопрос «Чего хотят женщины?»

Любил я задавать такие вопросы, они максимально быстро раскрывают психотип человека. Бывало, задашь такой вопрос в веселой компании и сразу видно кто подлиза, кто выпендрежник, а кто мямля.

— Конечно. Женщины хотят, чтобы их ценили. — Шамма ответил просто и быстро, словно отвечая на вопрос из таблицы умножения.

— Вот, — Кристина по кровати на коленях добралась до джинна и поцеловала его в лысую макушку, — все же просто Игорь. ЦЕ-НИ-ЛИ.