Наталья Бульба - Поставить мир на кон

Несмотря на осознание, что ничем, кроме как манипуляцией, это назвать нельзя, я знал, что сделаю все, что он потребует. Не ради оправдания, а из-за того, что, не будь цена высока, эту игру он бы не затеял.

Поэтому, подняв бокал с вином и отсалютовав ему, я спросил, признавая его право стать первым:

– Что я должен сделать?

Лера

Прием в честь графини Авинтар и ее сына удался.

Круг приглашенных был достаточно узким, только те, кого мы с мужем считали своей семьей.

Разошлись уже за полночь. Олейор отправился с Закиралем и Таши, выполняя высказанную в очень вежливой форме просьбу Вилдора разобраться с одним срочным и важным делом. Насколько я сумела понять ее подоплеку, кое-кому понадобилось, чтобы я пообщалась с Тасей. Отсутствие во дворце моего мужа могло этому только поспособствовать.

Элильяр с Аароном ушли плести свои заговоры. Заполучив такую загадку в свои руки, они просто не могли отложить обмен мнениями до утра.

Гадриэль, осознав, что он остался за старшего (меня в расчет, естественно, никто не брал), исчез сам и увел с собой лорда Саражэля, постаравшись, чтобы это не бросалось в глаза. Якобы исполнять распоряжения нашего дарианского кошмара.

С остальными было все значительно проще: они возвращались по домам.

Я же решила, что по мелочам с Вилдором спорить не стоит, раз уж он захотел, чтобы я побыла под присмотром Таси, пусть так и будет. К тому же нам было о чем поговорить.

К гостевым покоям нас сопровождал невозмутимый Сэнар с парочкой из моих прежних телохранителей. Каким именно образом они признали его право командовать собой, для меня осталось непостижимым, но факт оставался фактом. Как и то, что из двоих: моего бывшего тера и Закираля, ялтар вызывал у них меньший трепет.

Вместе с нами был и Айлас в человеческой личине, сделанной столь искусно, что даже мне с трудом удавалось под смуглой кожей разглядеть антрацитовую черноту. Да и воспринимался он хоть и опасным, но человеком, к тому же без малейшего проблеска магических способностей.

Стоило признать, что Вилдор проявлял удивительное мастерство во всем, за что брался.

– Вы можете входить.

Предварительно все проверив, Сэнар пропустил нас внутрь предоставленных Тасе покоев с уже подзабытым мною выражением абсолютной безмятежности на лице. Словно не понимал, насколько это нетривиально смотрится во дворце правителя темных эльфов.

– Благодарю, – не позволив себе ни малейшего намека на улыбку, ответила я и… захлопнула дверь перед его носом.

Насколько бы быстро это ни произошло, я успела перехватить лукавую насмешку во взгляде Айласа. Мысль о том, что скоро мне будет очень весело, показалась весьма своевременной.

– Не только тебе, – догадавшись по выражению моего лица, о чем я подумала, со смехом заметила Тася.

Одна фраза, и тонкая пленка льда, разделявшая нас, растаяла, как под лучами яркого солнца. Мы провели в одном теле больше сорока лет, но я даже не осознавала чужого присутствия. Ночь же на острове лишь познакомила нас друг с другом, не успев сделать подругами. Да и встреча в графских владениях оказалась слишком мимолетной.

Теперь же наступил тот момент, когда многое должно было проясниться. Тася вполне могла сделать собственный вывод о том, что происходило между мной и Вилдором два года тому назад. Увидев меня, она не скрывала своей радости, но я допускала, что просто не заметила настороженности, спрятанной за внешней открытостью.

Как бы оно ни было, я рассчитывала на то, что мои опасения не подтвердятся.

– И как ты с ними… – Я задумалась, пытаясь подобрать слово, которое бы более точно отражало то, что я хотела узнать.

Сказать: мучилась – можно ненароком обидеть. Назвать это развлечением язык не поворачивался.

Я могла только догадываться, насколько тяжелыми были эти два года для каждого из них. О том, что пережила моя собеседница, я предпочла бы даже не думать.

Тася, словно понимая мои затруднения, ответила сама:

– По-разному. – Она забралась в ближайшее кресло с ногами, подвернув подол длинного шелкового платья под себя. – Сначала было тяжело, – продолжила она, как только я присела на краешек соседнего кресла. – Вилдор был похож на запертого в клетке хищника. Он крепко держал свои чувства в узде, не будь я связана с ним узами, вряд ли бы это заметила. Да и со мной ему было не так уютно, как он этого ожидал. Для него прошедшие две тысячи лет были годами изменений, в результате которых родился совершенно иной Вилдор, чем тот, который когда-то встретил свою Единственную. Мы могли расстаться, если бы он не видел во мне частицу тебя. Не знаю, чем бы это для него закончилось.

Ее откровенность смущала, некоторая отстраненность вызывала опасения, а забота о муже импонировала. Но тем не менее я посчитала нужным заметить:

– Со своим берсерком он уже давно нашел общий язык.

Говорила я с уверенностью, которую не испытывала.

Только теперь я начала приходить к пониманию, какова была реальная цена за будущее Дарианы, и вот оно-то и заставляло сомневаться в сказанном. Эти четверо не боялись трудностей, вся их прошлая жизнь из них и состояла. Утратив же ее остроту и смысл существования, они должны были с ужасом осознать, что именно потеряли.

Чем это могло обернуться для каждого из них, предполагать я не бралась.

– А вот со своим сердцем – нет, – неожиданно для меня произнесла Тася.

Удивиться я не успела. Спокойствие, с которым она говорила, мне было знакомо, уж больно напоминало холодную бесстрастность, за которой умело пряталось неуемное любопытство.

Поразительно знакомое спокойствие…

Я активировала канал связи с Вилдором и выдала ему все, что думаю по поводу его методов решения проблем чужими руками. Ответа не дождалась: то ли он был слишком занят, то ли не счел необходимым это делать. Но не отключился, оставаясь невольным свидетелем нашего разговора.

Я знала, что с возвращением Вилдора легче моя жизнь не станет, не могли изменить его эти два года настолько, чтобы он отказался от своих излюбленных игр. Впрочем, игрой воспринимала его методы лишь я, для него же это была схватка. С жизнью, обстоятельствами. С врагами, которых он ценил иногда значительно выше, чем своих немногочисленных друзей. С друзьями, которые были для него, скорее, частью его самого. Они разделяли его устремления, шли следом за ним с верой, в которой не могло возникнуть ни тени сомнения. С мечтой о любви, которая вела его по жизненному пути и стала для него и силой и… слабостью. С прошлым, настоящим и будущим, со всем миром и… с самим собой, с тем берсерком, который жаждал крови и Хаоса.

Но когда я отправлялась за ним, я перечеркнула все свои дни и ночи на Дариане, оставив лишь те, в которых между нами протянулась нить понимания.